-Но в этом и состоит профессия тихони, Арвик, - сразу перестав улыбаться, вздохнула девушка, - если бы я не пошла, мы бы не сумели их победить. У Кэнка и так придавило стеной одного друга, но он не знал, что один из врагов держит наготове зажигательную палочку. Наверняка в мельнице был еще один сундук с гномьим порошком, и бандиты ждали, пока граф отступит под прикрытие стен.

-А подождать гвардейцев вы не могли?

-Я послала им сигнал, - невесело кивнула Лэни, - но ты же знаешь, что я изучила карту? И капитан имел точно такую же. Не знаю почему Кэнк свернул на дорогу, ведущую к мельнице, но на карте оттуда нет тропы в сторону поместья.

-А вот этот вопрос нужно задать Кэнку, - словно про себя пробормотала Тмирна, - не хочу делать предположений, но уверена, что он вовсе не желал просто полюбоваться мельницей. И заметьте, бандиты тоже знали, что он повернет на ту тропу.

-Нужно написать про это Эфройскому, - задумался Арвельд, - я слышал что у Зоралды есть где-то тайник. Но считал что в тех каменоломнях, куда она привезла нас.

-Я только что отправила ему письмо, - кротко сообщила Лэни, - кстати, Олтерн собирался после завтрака прийти сюда в гости.

Глава 23

На портальную башню замка Адер герцог Эфройский вступил во всеоружии. По крайней мере, он считал, что сделал все, что мог, чтобыы среди хозяев этого дома не осталось ненавидящих его людей.

Как он убедился за последние два дня, амнистия, это самая страшная вещь, которую ему случалось испытать в жизни, если, разумеется, отбросить ошибки в личной жизни. Росчерк королевского пера не только отпер тюрьмы и позволил вернуть память сотням осужденных, одновременно он снял печать молчания с тех людей, которые до этого времени делали вид, что им совершенно безразлично происходящее в королевстве. Ну и само собой заторопились открыть змеиные рты те, кто вообще никогда ни о чем не думал, кроме своих собственных карманов и амбиций, чтобы успеть под шумок излить свой яд.

Герцог тяжело вздохнул, поежился, перехватил поудобнее саквояж, и направился в сторону приветливо распахнутой стражником двери на лестницу. В этих местах очень явственно ощущалось приближение белого всадника на ледяном коне, но герцог ежился не от холода.

Он очень сильно хотел ее увидеть, ожившую мечту своей души и не менее сильно боялся. Что она не захочет с ним даже поговорить, что посмотрит на его постаревшее лицо и презрительно усмехнется, что просто плюнет и уйдет...

По рассказам ее бывших подданных Олтерн знал, что прежней Леонидии, потрясшей его сердце наивным и бесхитростным взглядом восхищенных серебристых глаз, больше нет. И успел понять, прочтя несколько десятков допросов, что в этом нет её вины.

Это он был виноват, что пожалел нелюбимую жену, стоявшую на коленях и поливавшую его сапоги потоками лицемерных слез. Не смог он в тот раз влить ей в шакалье горло принесенный с собой яд, не поднялась рука. А вот у нее поднималась, и на беззащитную Леонидию, и на всех ее родственников, да и вообще на всех, кто попадался ей под плохое настроение.

Комната, куда привел его стражник, оказалось уютным будуаром гостевых покоев, и в кресле у небольшого стола сидела одна только Тмирна, что-то стремительно писавшая на листке бумаги.

-Доброе утро, - вежливо поздоровался гость, и разочарование против его воли скользнуло в его голосе, - а где все?

-Садись Олтерн, поговори сначала со мной.

-Хорошо, - он сел на кресло напротив женщины, осторожно поставил рядом саквояж, и приготовился слушать.

-Я понимаю, что тебе сейчас очень нелегко, - осторожно, как рыбак, идущий по первому льду, начала разговор Тмирна, - приходится принимать много важных решений и выслушивать много несправедливых упреков.

-И справедливых тоже, - горько усмехнулся герцог.

-Знаешь, тех, кто стоит у власти всегда есть за что ругать. За то, что ничего не делают, за то что делают слишком много... хотя, большинство людей на этом месте за один день наломали бы раз в десять больше дров, чем некоторые правители за всю жизнь. Я не говорю, что ты совсем не виноват, но не обвиняю в том, что не смог раскусить Зоралду. Она оказалась настолько редкой и хитрой стервой, что смогла провести даже меня и нескольких сестер тишины. Да, не удивляйся, она приходила в монастырь почти пятнадцать лет назад.

-Спасибо... - огорошенно произнес Олтерн, - нужно иметь большую смелость, чтобы поведать о том, чего не знает никто в королевстве. И чего же она хотела?

-Сначала ответь на мои вопросы... только не торопись. Их не так много, но они очень важные... можно сказать, самые главные для нескольких человек.

-Ты меня пугаешь... но я готов.

-Ну, тогда первый... что ты мог бы простить Леонидии?

-Всё, - не задумываясь ни на секунду, отчеканил Олтерн, - она ни в чем не виновата. Это я виноват... не смог отказать красивым словам про истинную мужскую дружбу и последнюю любовь.

-Хорошо, - серьезно кивнула Тмирна, - я искренне рада это слышать. Но ты не все знаешь, хотя я уверена, что изучил допросы тех, кому ведьма вернула память. И хотя в том, что сделала Леонидия, большая часть вины Зоралды, но не только ее.

-Тмирна, ты сама только что сказала, что моя покойная жена умудрилась обмануть даже вас, хотя вы ни в чем от нее не зависели. А Леонидию она подчинила полностью, все ее люди говорят в один голос, что видели, как ведьма крутит ею, словно служанкой, но боялись даже слово сказать. Я очень благодарен Змею, что он убил гадину, но еще больше я был бы счастлив, если сам смог свернуть ей шею.

-Олтерн, я тут поразмыслила и решила, что не нужно никому рассказывать про то, что сделал граф аш Феррез, - строго произнесла Тмирна, - у Зоралды было много тайн... и вполне возможно, есть где-то люди, готовые мстить за ее смерть. Я уже поговорила с семьей герцога Адерского и послала письмо Рози, чтобы передала приказ Наерсу и предупредила короля. Припомни, кому ты это говорил, и постарайся, чтобы не ушло дальше.

-Ты права, - согласился герцог, - но давай вернемся к разговору о Леонидии.

-Давай, тогда последний вопрос, но не сочти его бестактным. Хочешь ли ты объединить ваши жизни и на что ради этого готов?

-Тмирна, мне казалось, ты сообразительней... я много лет мечтаю, чтобы она всегда была рядом... и, разумеется, готов на все. Бросить пост советника, уехать в свой самый дальний замок на берегу моря, никогда больше не появляться в столице...

-Достаточно, - подняла руки монахиня, словно перед бандой налетчиков, - увезти ее подальше и окружить самыми преданными слугами - это сейчас самое лучшее решение. Вот только пост советника бросать не нужно ни в коем случае, никто, кроме тебя, сейчас не справится со всеми проблемами и трудностями. А теперь я отвечу на тот вопрос, что ты задал мне. Зоралда приходила в монастырь, просить смерти для соперницы, которая носит ребёнка от ее законного мужа. К сожалению, мы не смогли найти несчастную женщину, но сумели припугнуть герцогиню обещанием, что кара за такое злодеяние будет ужасна.

-Постой... Тмирна! Я ничего не понял... какая женщина, какой ребенок?

-Женщина была твоя, Олтерн, хотя ты и уступил ее королю. И ребенок был твой. Я много лет ломала голову, как получилось, что его бывшее величество через несколько месяцев прекратил осаду своей законной супруги?! И что такого важного могла сказать или сделать юная девушка, раз он от нее отступился?! могло сказать что, и почему он. Ведь Маргент знал, где она скрывается, сам отправил жену в охотничий домик под присмотром кучера и доверенных охранников, и потом тайно ездил уговаривать.

-Ребенок? - герцог был бледен и его руки дрожали, - Тмирна, это тот мальчик, которого Арвельд увез из поместья?!

-Да, герцог сказал, что с первого взгляда понял, на кого похож Тэлрод.

-О боги... где он? Где Леонидия? Тмирна, я сейчас с ума сойду... где?!

-Здесь, - тихо сказала монахиня, показывая на неплотно закрытую дверь в спальню, - ждут.