– Час вервольфа? – медленно повторила Мадлен.

– Но вы молоды, наивны. Вряд ли вам это известно. – Не дав ей что-либо сказать, вставил пират.

Она подумала о Тэдоре, вспомнила ночи, когда просыпалась и глядела в темноту. Был ли то час вервольфа, или просто ей хотелось не спать, а думать о своем избраннике. Она ждала, что Тэдор, наплевав на все приличия, ведомый непреодолимой страстью, окажется рядом. Что он обнимет ее и не отпустит до того момента, когда первые лучи коснутся верхушек деревьев. Пусть эти пробуждения и случались в час вервольфа.

– Да. Мне это знакомо.

Наступило молчание. Он безучастно смотрел на плитки, словно ушел куда-то к звездам. А может, считал прибыль от продажи девушки южанам. По его лицу Мадлен ничего не могла прочесть. Оно было совершенным и таинственным, как у ангелов, вырезанных над алтарем:

– Идемте, – вдруг сказал он. – Я покажу вам еще кое-что.

Все мысли о сне тут же исчезли. Мадлен чувствовала необыкновенную бодрость, замечала каждую деталь, слышала каждый звук. Ее шаги отдавались гулким эхом, его были тихими, как шелест крыльев. Остановившись перед двумя колоннами, он поднялся на помост, взял из украшенной драгоценными камнями подставки тонкий скипетр, и стена за колоннами вдруг как бы растаяла в темноте.

Мадлен поняла, что смотрит в дверной проем. Снизу поднимался бледный свет, неся с собой острый запах, словно горели цветы или травы. Голубоватого свечения было достаточно, чтобы видеть ступени лестницы. Он повернулся к ней, приглашая войти. Мадлен не хотелось спускаться вниз. Неведомый страх останавливал ее на пороге.

– Лорд, я предпочла бы не ходить туда.

– Вы боитесь? – Он выглядел удивленным.

– Боги, да! Мне совсем не нравится эта лестница. – Она отдернула руку, которую он успел крепко сжать, чтобы уволочь девушку по тайному проходу.

– Это дорога в мою лабораторию.

Она покачала головой и отступила на шаг.

– Чего же вы боитесь?

Мадлен в этот момент представилось, как ее, нагую, пират привязывает к дубовому столу и вливает ей в рот несколько бутыльков отвратительной на вкус жижи. Одна – красная как кровь, вторая – синяя, словно ночное небо, а третья – желтая, как золото. А после… после девушка дико вопит, покрывается густой шерстью и перестает быть эльфом-полукровкой, забывает все человеческие и эльфийские языки и жаждет одного – смерти всего сущего.

– Скажите мне, что вы там делаете? – немеющим голосом спросила она.

– Вызываю Злого Бога в образе черного козла. Он возникает в облаке рами и делает все, что я прикажу. Например, поёт похабные песни, наигрывая на лютне. Не хотите посмотреть?

Мадлен с облегчением вздохнула. Конечно, грех общаться со Злым Богом, да еще и надышавшись паров варёной рами, но это всяко лучше, чем всё то, о чем успела подумать девушка.

– Не следует так шутить.

– Нет, госпожа, – тихо сказал он. – Пусть я дерзок, но, будьте уверены, я слишком хорошо знаком со Злым Богом, чтобы его вызывать. Я жил под его владычеством и знаю, что никакая дарованная им власть не стоит этой цены.

– Вы заключили договор с ним? – Мадлен даже не осмелилась произнести имя. Она слышала немало историй о неудачниках, которые ради успеха заключали договор со Злым Богом, упивались мимолетным успехом, а потом кончали жизнь на задворках.

– Никакого договора! – резко ответил пират. – Я не юный идиот. Я говорю лишь о человеческом зле. А в своей лаборатории, госпожа, я учусь магии. Размышляю. Я не из тех безрассудных магов, которые воображают, что способны господствовать над Инселердом и собирают для этого легендарные артефакты. Не зря боги упокоили эти гнусные вещицы на дне Центрального озера. Хотя, стали ходить слухи, будто недавно нашлись родственники Хранителей и унесли эти штуковины. Кстати, одну отправили за Край. Меня интересуют естественные возможности и силы природы. Идемте, и я вам покажу, если хотите. Если нет, тогда возвращайтесь в свою постель и к своим молитвам.

Он резко повернулся и начал спускаться по лестнице. Потом все же остановился и посмотрел на нее. Если бы он попытался ее заставить, если бы угрожал ей или уговаривал, она бы не пошла. Он пират. И, как теперь выяснилось, маг. Причем настоящий.

– Полагаете, я не должна вас бояться? – вдруг спросила она. – Мне кажется, с моей стороны было бы глупо не бояться.

Он долго смотрел на нее, потом кивнул:

– Да. Это было бы глупо.

– Вот и хорошо. Я боюсь. Но пойду с вами.

– Тогда идемте. Положите мне руку на плечо, госпожа, чтобы не споткнуться.

Странный голубоватый свет в его библиотеке исходил от стеклянных шаров, расставленных по всей комнате и светивших, как болотные огни. Мадлен вздрогнула, увидев змеиные кожи, свисающие с балки. Но это были всего лишь змеи. И запах рами, запретной для магов травы. Эдэль не раз говорила Мадлен, что это растение дает магу иллюзию могущества. Она увеличивает силы, но берет их не из таинственного волшебного источника, а из сердца мага. Потому каждый вдох рами, каждое заклинание, произнесенное под влиянием этого запаха, забирает отведенные магу годы жизни. А если пират не стремился к могуществу, но всё же пользовался рами, означало, что маг он весьма посредственный.

– Рами! – выдохнула она на последней ступеньке и вцепилась в его плечо. – И…это!

У дальней стены горел каменный очаг, красные угли освещали белый живот огромной ящерицы, подвешенной на железных цепях. У нее был толстый чешуйчатый хвост, а из открытой пасти торчали зубы, какие Мадлен могли привидеться только в кошмарах.

– Это крок, – сказал он. – Маленький речной дракон из Шамсмадены. Как видите, крыльев у него нет.

– Вы убили его?

Пират усмехнулся.

– Нет. Я предоставил эту работу наемникам. Я лишь заплатил кучу золота, чтобы его получить, миледи.

– Зачем? – удивилась Мадлен.

– Иногда я нахожу такие вещи полезными.

– Я читала о них в книге "Мириады небылиц".

– Правда? – Он резко повернулся к ней. – Я никогда еще не встречал служанку, которая читает столь дорогие редкие книги.

– А я не встречала эльфа, который коллекционирует чучела убитых тварей.

– Вы много читаете, госпожа?

– Да. Я читаю по-эстэррски на трех наречиях, а также на нордэрдском, южном и немного на центральском.

Не успели эти слова сорваться с ее губ, как она тут же пожалела о сказанном. Вряд ли простая служанка могла похвастаться таким образованием. Хотя пират промолчал, Мадлен не льстила себя надеждой, что он ничего не заметил.

– Садитесь, – пригласил он, указав на круглый стол в центре комнаты, на котором и стоял кувшин с кипятившейся рами. Стол находился внутри нарисованного на полу круга с золотой пентаграммой. – Не обращайте на это всё внимания, – добавил Рэй, когда Мадлен заколебалась. – Это знак Истины, означающий, что в пределах его влияния следует говорить только правду. Заметил, вы не особенно любите говорить правду.

Мадлен не смогла найти умного ответа. Разумеется, никакую правду она говорить не собиралась.

– Он также защищает от слуг Злого Бога, если мне невзначай удастся вызвать одного. Признаюсь, иногда это получается само собой, так что здесь самое безопасное место. И запах рами… не подумайте, будто я пользуюсь этой отравой ради увеличения силы. Как ни странно, но этот терпкий дурманящий запах отпугивает слуг Злого Бога. Если знать меру.

– Но вы же сказали, что не вызываете Злого Бога!

– Его – нет. Хотя… – Он пожал плечами. – Иногда появлялся маленький черный котенок с рожками и клыками. Мои исследования связаны с подобным риском. Потому я обычно стою внутри пентаграммы, чего и вам советую.

Мадлен посмотрела на бутылочки, колбы, причудливые сосуды. На полках аккуратно лежали свитки, пестики и ступки всех размеров, черепа неизвестных существ. Но любопытство пересилило ее страх. Он маг. Он уже знал то, что она лишь собиралась познать.