— Что же ты, жена, сегодня не хотела печь блины?

Она отвечает:

— Я узнала, что праздник сегодня Окадка, по поверью непременно нужно класть блины в кадку. Вот я и стала их печь.

Муж попросил:

— Дай мне хоть один блинок съесть в честь праздника Окадка.

Жена крикнула:

— Эдакий ты обжора! Сегодня не для тебя стряпаюсь, для праздника. И греха уже не боишься, безбожник. И праздники уже не чтишь.

А мужик отвечает жене:

— Жена, я сегодня для этого святого праздника вылью и щей горячих в кадку, не пожалею.

Она и говорит:

— Да ты с ума, что-ли спятил, щей то не порть.

А он хвать горшок в рукавицах, да и давай выливать в кадку. А любовник-то ошпаренный как заорет:

— А ебал я тебя в рот и с угощеньем твоим!

ПОП-ИСПОВЕДНИК

Крестьянин уехал в лес за дровами, приезжает с лесу, сразу домой под окно, а в доме в это время поп у хозяйки в гостях. Интересно, что они там делают. Пойду-ка я в дом. Стал стучаться.

Поп-то и говорит:

— Ах, дорогая, муж у тебя приехал, — я у тебя. Что будем делать?

А жена-то отвечает:

— Ах ты, поп, муж на улице, а ты в доме, и ты вдобавок ведь поп.

— Ну и хорошо.

Мужик заходит в дом, поп у стола сидит, а жена тут же разделась, да в углу на лавке улеглась кверху раком и кричит на весь дом.

Мужик не понимает, что происходит.

— Ну, здравствуй, батюшка, — говорит.

Поп и отвечает.

— Здравствуй, дитя духовно, я пришел к тебе, мне весть пришла, что жена твоя тяжело больна, так исповедать я пришел.

Муж отвечает:

— Да, батюшка, часто она болеет, так уж будь добр, исповедуй. В долгу не останемся.

Ну, он исповедывать и начал, а муж обычные стал дела свои делать, из дому вон вышел. Батюшка исповедь справил, ну, и зовет:

— Андрей, дитя духовно, иди в дом, к жене.

Так как муж был очень любящим и заботливым, спрашивает у попа:

— Батюшка, а батюшка, выздоровит или умрет?

Поп отвечает мужу:

— Ай, дитя, если бы ты справил заповедь ей, так она с болезней и справилась, может быть: сходил бы ты в Турьсию за турьским маслом и помазал бы ей очи, она поправилась бы и хворать не стала бы больше.

Ну, уж муж был таким желанным, взял котомку и полетел в Турьсию за турьским маслом. Идет дорогой — попадается ему нищий калека, идет с санками. Ну, у нищих, сам знаешь, первым долгом раскланялся, и «спаси, Господи, помилуй раба боже», а сам спрашивает его:

— Куда ты, кормилец, отправился?

Муж отвечает:

— Да вот, старичок, жена больна, поп на исповеди был и послал меня за турьским маслом. Достать надо. Только масло ее на ноги поставит.

Этот старик и говорит ему:

— Кормилец, вернемся назад, мы можем поправить жену дома. Вот увидишь сам, что болезнь ее как рукой сниму.

Повернулись назад со стариком нищим и так, не доходя до своего села, старик приказал ему залезть в пустой мешок. Мужик и залез, а старик нищий и поволок его. Дошел до дома мужика и просится на ночь, жена пустила на ночь нищего, а нищий мешок в дом волокет. Так хозяйка говорит:

— Старичок, а старичок, ты оставь мешок-то в сенях.

Нищий отвечает:

— Все свое ношу с собой.

Нищий зашел в дом, заволок мешок, поставил в угол, а жена сидит с попом, у них еще праздник в самом разгаре, а поп-то говорит:

— А, попадья, поднеси-ко ему стаканчик винца, чтоб уж повеселее нам было сегодня. Праздновать так праздновать.

Старичку-то стаканчик поднесли, — он и крякнул, а поп говорит:

— Попадья, попадья, дай другой стакан, старика что-то разобрало, — дай другой!

Выпил старик другой стакан и сидит на лавке. Поп говорит:

— А что, старичок, ты странник, много путешествуешь, не можешь ли какой былинки рассказать, песенки спеть?

Он отвечат:

— Нет, батюшка, первым вы, а потом попадья, — говорит, — а после и я.

Поп говорит:

— Попадья, а попадья, так ты спой вперед меня.

Ну, и попадья как с лавки встала, распрямилась и пошла по дому плясать, как шальная.

— Жена безумного мужа выслала в Турьсию за турьским маслом, — говорит, — а сама жена здорова и добра, — говорит, — да с попом за столом, и с вином, — на лавку села: — Ну, поп теперь ты.

А поп как вскочит с лавки, и пошел в пляс, вприсядку.

— Как шальная жена, — говорит, — и безумного мужа выслала в Турьсию, за турьским маслом, а сама жена здорова и добра, с попом за столом и с вином.

Спели, старику и говорят:

— Ну, старичок, ты пропой, мы пропели свои песни, а теперь ты спой.

Ну, и старик начал:

— Хороша ваша песня, хороша. Но моя будет лучше.

Ну, старик свою и запел им:

— Ох ты слушай-ка, мешок, разумей-ка ты, мешок, не про тебя ли говорят, не про твою ли голову? А я мешок развяжу, а безмен на гвозде, а ты отвесь-ко попу, а остатки тому, кто с попом за столом и вином.

Да на лавку старик и сел. Поп-то говорит:

— Попадья, попадья, а дай-ка третий стаканчик ему, чтоб его совсем развезло и просить не надо будет. Сам по себе будет петь и плясать.

Ну, та повинуется ему. Он как третий стаканчик выпил, так уж ему теперь не остановиться. Запел опять и пошел впляс по дому.

— Ох ты слушай-ка, мешок, а разумей-ка ты, мешок, не про тебя ли говорят, не про твою ли голову? Я мешок развяжу, а безмен на гвозде, а ты отвесь-ка попу, а остатки тому, кто с попом за столом, и с вином.

Он мешок развязал, мужик увидал: безмен на гвозде, а жена с попом за столом, он схватил безмен, — и попа безменом! Попа безменом отвозил, отвозил, а остатки тому, кто с попом за столом.

ШУТ

Шутова жена пришла в церковь красивая и нарядная. Поп спрашивает у ней:

— А ты это чем нажила? Показывает пальцем на ее наряды.

— А пиздьим товаром.

— А нельзя ли мне попользоваться этим товаром?

— А приходи в одиннадцать часов, приноси одиннадцать рублей.

Поп пришел, шутиха предупредила мужа. Шут ушел из дому, приходит ровно к одиннадцати часам, поп с шутихой за столом. Поп испугался, шутиха просит его лезть в короб на полатях, а там смола и перья. Шут взвалил короб на телегу, обвязал его веревкой и повез в реку топить. Поп обосрался со страху. Шут приехал на реку. И говорит:

— Буду топить, погонец ебаный, чтобы на чужой пиздий товар не зарился.

— Вот сейчас брошу! Да нет, погожу… Вот брошу! Да нет, погожу.

Навязал на шест долото на веревке и забрасывает в озеро. Едет барин.

— Посмотри, лакей, что старик делает?

— Я чертей ловлю.

— Поймал?

— Да вот один попал, а другой сорвался.

И опять давай забрасывать долото. Лакей рассказал барину.

Барин вышел, спрашивает шута:

— Старик, развяжи и покажи черта.

— Ишь ты, я ловил, трудился, а развяжу — черт убежит, а как я тогда его поймаю.

— Ну, старик, развяжи, пожалуйста.

— А давай сто рублей, так развяжу.

Барин дал сто рублей. Шут развязал. Поп выскочил, в пуху, обосранный, страшный, да прямо на барина угодил. Тот бежать, сел на лошадей и ну гнать. Поп бежал домой. Срам свой показывал, похоть свою наказывал.

ПОП И РАБОТНИК

Жил поп с попадьей, у него было три дочери. Нанял он работника, послал на пашню.

— Батюшко, надо сперва поужинать.

— А ты поезжай, тебе принесут поесть в поле.

Работник уехал. Старшая дочь несет поужинать.

Работник ее увидел, влез на соху и подлаживается к кобыле. Поповна спрашивает:

— Это ты чего делаешь?

— А это я даю кобыле холодило, чтобы в сохе лучше ходила.

— Ой, работник, я шла — вспотела, жарко! Дай-ко мне.

Работник отвалял ее. На другой день вдет средняя дочь. На третей день младшая. На четвертый день, в субботу, идет сама попадья. В воскресенье попадья настряпала блинов, пирогов. Сели обедать, попадья подносит работнику блин помасленее и говорит:

— Это, работник, тебе за давешнее и за вчерашнее.