Кайя позволяет услышать эхо этого зова, обволакивающего, дурманящего.

   ...в Дорхоте я полностью отдавал себе отчет в своих поступках. Здесь... не уверен.

   ...я помогу?

   ...уже. Когда я слышу тебя, я не слышу это.

   Еще одна бессонная ночь в копилку, и меховой кокон для двоих. Длинный ворс ласкает кожу, и Кайя задумчиво водит пальцами по позвоночнику. Вверх и вниз... вниз и вверх.

   А я стираю грязь, которая на него налипла.

   Город ждет.

   И на рассвете сам к нам выходит.

   Босые люди в серых хламидах торжественно ступали по первому снегу, распевая тягучую песню, слов которой я не могла разобрать. В руках люди несли ветви с привязанными на них тряпками, белыми и красными.

   - Что это? - Деграс положил руку на меч.

   При людях не было оружия, но странным образом сам вид их, смиренных, покорных, вызывал ужас.

   Колонна разомкнулась, пропуская массивного жеребца, выкрашенного в бурый. И упряжь странная... особенно попона. Всадник - старик с белой бородой, в алом одеянии. Руки его от запястий до локтей унизаны золотыми браслетами, а на голове лежит корона, кажется, мормэрская.

   Герба, правда, не разглядеть.

   В левой руке старик держит посох. В правой - чашу.

   Жеребца ведут под уздцы, и мне видно, что конь вздрагивает при каждом шаге, косится на всадника.

   ...Иза, держись за мной. И держи меня.

   Он уже понял, что происходит. А я еще рассматривала тех, кто по взмаху старика остановился. Упали на колени мужчины, распростерлись ниц, растапливая теплом собственных тел снег, женщины. И дети глядели на Кайя с ужасом.

   - Приветствую тебя, великий Бог! - голос у старика оказался зычным.

   ...Иза, говори со мной.

   ...говорю. Ты же будешь меня слушать? Только меня, а не этого ненормального. Он сошел с ума, это бывает с людьми... он смешон. Нелеп. Он решил, что ты бог...

   Не только он, но и все, кто вышел из Города. Сколько их здесь? Сотня? Две? Не больше трех... не так и много в общих-то масштабах.

   ...это из-за темноты. Люди всегда темноты боялись. Помнишь, я тоже? Ты нашел меня, а если бы не нашел, я бы тоже решила, что происходит что-то ужасное, что мир умирает...

   - Прими же в дар этих людей, которые желают искупить свою вину...

   И я вижу, что коня облили кровью. А попона сделана из кожи... я не хочу думать, с кого ее сняли. Кайя думает. И цепенеет.

   - Вкуси же...

   Старик, осмелев, протягивает чашу. И я уже догадываюсь, что в ней.

   ...стой!

   Ноздри Кайя раздуваются. Он на грани. За гранью почти. Из глаз старика на Кайя глядит безумие, которое заразно.

   ...Кайя, слушай меня. Пожалуйста, слушай меня. Если ты убьешь его сейчас, просто убьешь...

   ...он заслужил.

   ...и он, и те, кто ему помогали. Согласна. Но их сочтут святыми. А этих...

   Он готов уничтожить всех, кто покорно ждет смерти. Они ведь сами пришли, чтобы лечь под копыта его коня. Подарить себя Войне.

   ...этих запишут в великомученики. И найдется кто-то, кто поверит, что все правильно и надо именно так. Захочет повторить...

   Кайя отпускает.

   Он в ярости, но уже в той, которая только человеческая, подконтрольная.

   ...он убийца. И поступи с ним именно так, как поступают с убийцами.

   Короткий выдох и команда:

   - Взять.

   Ее исполняют с радостью и явным облегчением. Неужели они, вот эти люди, которые ждали Кайя, клялись ему в верности, шли за ним, верят, что он попробует на вкус человеческую кровь?

   - Деграс, - взгляд Кайя устремлен на раскрытые ворота. - Этот человек должен предстать перед судом живым и по возможности целым. Отвечаете головой. Остальных - охранять. Пока.

   ...пусть свяжут всех. И детей держат отдельно.

   В глазах взрослых - пустота и вера. Они готовы исполнить волю своего бога. Не сопротивляются. Ждут смерти, пусть бы и не той, которую обещал белогривый жрец, но всяко ужасной.

   И я не хочу, чтобы эти люди причинили себе вред во имя Кайя.

   Он кивает и отдает распоряжения. Сухо. Кратко.

   ...Иза, твой человек еще в Городе?

   ...думаю, да.

   ...мне необходимо будет с ним поговорить.

   ...я обещала ему защиту.

   А он стрелял в Кайя.

   ...ты сдержишь слово. Я не собираюсь сводить счеты. Магнус... называл его талантливым. Пусть проведет следствие по этому делу. Мне нужны будут списки тех, кто был убит. И тех, кто убивал либо помогал совершить убийство. Я хочу понять, как они превратились в... это.

   Женщин поднимали с земли, сгоняли в кучу. Мужчин связывали.

   ...думаю, это еще не все.

   И я не имела, что ему возразить.

   ...спасибо, что не позволила мне сорваться.

   Дотянувшись до его руки, я провела по белым, сведенным судорогой пальцам.

   Город покорен.

   Он напился крови допьяна и очистился огнем, но этого показалась мало. И Город спешил посеять новое - веру. Мне не хочется думать о том, какой урожай здесь будут снимать...

   ...к вечеру мы будем контролировать большую его часть.

   Кайя почти спокоен.

   ...храм расчистят.

   ...а Замок?

   Мост завален. И снова стены.

   Пушки.

   Алые флаги над воротами. Последний оплот Республики не собирается сдаваться без боя. Кайя пожимает плечами и меняет тему.

   ...давай посмотрим, где тебе можно будет остановиться на пару дней.

   В каменном доме, на окнах которого прочные решетки. И крыша уцелела от пожара. Еще обои с цветочным орнаментом, стол и пустая клетка на столе.

   В доме убирают. Пытаются разжечь огонь в очагах, но комнаты наполняются удушающим дымом: трубы необходимо чистить. Воды тоже нет, и мечта о ванной остается мечтой.

   Но мне грешно жаловаться: вздувшийся паркет прячут за мехами. На тяжелых бронзовых подносах устанавливают жаровни. И треснувшее окно укрывают гобеленами.

   Гавин приносит ужин и остается со мной.

   Он бледен и нервозен. Он был на площади и еще в храме, который расчищают.

   - Что там?

   Гавин вскидывает взгляд, не зная, имеет ли право говорить мне.

   - Они многих убили, верно?

   Кивает.

   - Их казнят. Всех, кто причастен.

   Сквозь толщу стен я слышу рокот пушек.

   Спокойно. Кайя они не повредят. Это просто ответ на его предложение, и я знаю, что будет дальше: еще до вечера над Замком распустится алый цветок.

   - Папа сказал, что виноват тот старик, - Гавин все-таки присаживается.

   Стульев не нашлось, зато принесли сундуки с покатыми крышками. Ну да, вдруг Нашей Светлости захочется сменить наряд.

   - Он один, а их много... почему они его слушали?

   Я не знаю точного ответа, могу лишь предположить:

   - Они испугались. И растерялись. Им проще было сделать то, что скажут, чем решать самим.

   Кайя появится спустя несколько часов. Он отпустит Гавина и откажется от еды, сядет на пол, стянет сапоги. Я стряхну снег, налипший на его камзол, и от камзола помогу избавиться. От одежды пахнет порохом, пылью и падалью, последний аромат сладковатый и омерзительный.

   ...мне надо было подумать и переодеться.

   ...вот сейчас и переоденешься. Заодно умоешься.

   Таз, кувшин и воспоминанием о Ласточкином гнезде - мыло с розовыми лепестками. Я передаю одежду охране. Сейчас остались лишь двое, но это потому, что Кайя вернулся. Впрочем, я уже как-то привыкла, что меня повсюду сопровождают люди с оружием.

   ...Кайя, лезь под одеяло. Мне на тебя смотреть холодно.

   ...сто тридцать семь человек. Он оставлял в храме головы. Складывал перед той картиной.

   Помню ее. Огненный рыцарь на рыжем коне. И город под его копытами.

   ...у него есть ученики. И последователи. Его даже допрашивать не надо, он сам готов рассказывать. Если бы ты видела, какое в нем безумие. Хотя нет, не надо, чтобы ты такое видело. Он действительно верит в то, что мне нравится убивать.