Клятвы связывали Соло, неважно произносил он их или получал. Они соединяли его с другим человеком принуждением, которое невозможно игнорировать. Если Соло не сдержит клятву, пострадает. Если не сдержит другой человек, пострадают оба.

Эта способность, которой он научился, была благословением или проклятием в зависимости от того, как ее использовать. Соло заметил еще в детстве, проводя эксперименты, и стал сильнее за эти годы. В конце концов, он понял, что, если кто-нибудь спасал его или подставлял, то в ответ получал тоже самое, благодаря данному обещанию.

– Я знаю твоих коллег, – повторил Соло.

Киттен сжала зубы от досады.

– Ты уже говорил это, я хочу услышать что-то новое. Этот разговор... – глубокие морщины сформировались в уголках ее рта, взгляд стал напряженным. – Этот разговор... – Глаза женщины закрылись, и она застонала. – Почему я не могу произнести слова, которые хочу?

Это происходило потому, продолжив говорить, Киттен нарушит клятву, оставляя Соло неудовлетворенным. Даже мысль об этом причиняла боль ее духу, источнику ее жизни, который в свою очередь причинял боль ее душе или разуму, воле и эмоциям, и наконец, телу.

– Отлично. Ты считаешь, что знаешь моих коллег. Я думаю, ты ошибаешься. – Выдавив это, она бросила на него обвиняющий взгляд

– Я прав. Они скучают по совместным посиделкам у огня и очень ждут твоего возвращения.

Киттен потребовалось мгновение, чтобы, расшифровать сказанное: Агенты АУЧ носят оружие, способное стрелять потоками огня. Сотрудники скучают по ней: Они были в деле.

Иная прижалась лбом к решетке, обхватив ее руками и пытаясь, стать ближе к Соло.

– Правда?

– Да.

– Передай им привет от меня.

Перевод: "Ты с ними в контакте?"

– Я бы сделал это, но они перестали отвечать на мои звонки.

– Это, вероятно, к лучшему. Так как я много путешествую, они более мертвы для меня. – Прошипела Киттен, обнажая зубы.

Он знал, что женщина имела в виду. Цирк так часто переезжает, что АУЧ никогда не сможет отследить их достаточно быстро. И она права. АУЧ не может. Но Джон и Блу? Да. В их силах сделать это, конечно, если они остались живы после взрыва бомбы.

Нельзя об этом думать. Они выжили.

– Расскажи мне о своем похищении, – потребовал Соло. – Каждую деталь.

– Ни за что. Это личное. – Она отвернулась от него, пытаясь закончить беседу. Мгновение спустя Киттен застонала и вновь, хмурясь, посмотрела на Соло.

– Никогда больше не буду клясться, в чём – либо для тебя... Начнём, я была дома, отдыхала. Должно быть, кто-то пробрался в дом и ввел наркотики в пиво, стоящее в холодильнике, потому что я была одна, совсем одна, затем потеряла сознание. Этого никогда не случалось раньше, даже когда мне было четырнадцать лет, и был мой... ах! Потом, проснувшись, я была... Я была... – Она обняла себя руками. – Вскоре меня продали Джекису.

Женщина много чего не договаривала.

– Что произошло после твоего пробуждения, перед тем как тебя продали? Я должен знать.

Щеки Киттен залились румянцем, и ее пристальный взгляд направился к другим пленникам, чтобы проверить, проснулись ли они. Иные проснулись и невозмутимо слушали.

– Зачем? Не похоже, что ты можешь помочь мне, – спросила она, сжав зубы.

– Тебя избили? Изнасиловали? – не унимался Соло. Им был нужен код, чтобы обсудить потенциальное спасение, а не описание событий, которые произошли в прошлом. События, которые помогут Соло составить профиль Стара, чтобы выяснить его мотивы, средства и цели.

– Нет, но я была... – Она снова споткнулась о свои слова. – Это не имеет значения. – Киттен застонала и закрыла глаза. – Пожалуйста. Это не имеет значения.

– Хорошо, – согласился Соло, жалея ее. Женщина сразу же расслабилась, не понимая, что беседа возобновится, когда все заснут сегодня вечером. – Ты знаешь человека по имени Грегори Стар? – Соло описал черты человека, которого видел на фотографии. – Кто-нибудь из вас?

Все стали делать вид, что слишком заняты подсчетом пятен грязи, чтобы подслушивать, кроме Таргона. Который послал им воздушный поцелуй.

Лоб Киттен наморщился, когда она прогнала картинку в памяти.

– Нет. Я его не знаю, и никто никогда не упоминал это имя. Зачем ты спросил? Он был одним из тех... кто причастен к моему заключению здесь?

– Да.

– Ты уверен?

Соло кивнул.

– Как тебя зовут? – Спросил он, повернувшись к Таргону.

– Каамил-Ализ. Зачем тебе знать моё имя?

– Я устал называть тебя Таргон, но думаю, что буду придерживаться этого.

– Ах, как мило. Ты влюбишься в меня без памяти и не сможешь выкинуть из головы. Я хотел бы сказать, что удивлен, но на самом деле это не интересно, так что давай забудем, хорошо?

Иной закатил глаза. Все Таргоны так же непочтительны, как и этот?

– Как тебя схватили?

В янтарных глазах плясали искорки смеха.

– Как будто меня можно поймать. Я сам пошел на это.

Едва ли.

– Почему?

– Я думал, что будет забавно, а оказался не прав. – Но жесткий блеск в его глазах сменял веселье.

Нет, Таргон не думал, что это будет весело. Этот блеск говорил, что он здесь по особой причине. Но какой?

– Я не верю тебе.

– Каамил-Ализ говорит правду, – сказала Киттен. – Я была здесь, когда он пришел. Большинство иных Джекис привел сам после того, как кто-то еще привез их и продал. Я заметила, что каждый раз это были разные люди.

Соло не знал, что делать со всем этим.

– Итак, почему Стар похитил меня? – спросила Киттен. Мгновение спустя она добавила: – Если только...

– Если только что? – Ухватился за это Соло.

– Я проснулась, и... кто-то был в моем доме, кого я обидела, давно. После того, как она... поработала надо мной, я оказалась под воздействием наркотиков, а когда очнулась, какой-то странный парень договаривался о том, чтобы продать меня Джекису.

Вот и подробности, Соло не пришлось ждать. Подробности, которые помогали ему. Майкл упомянул символ мести, но предположил, что это лишь средство, которое введет нас в заблуждение.

Что если он ошибался? Что если люди... мстят иным, затем нанимают Стара, чтобы замести следы? Или возможно он на самом деле все организовывал.

– Спасибо.

От смущения на щеках Киттен снова появился румянец, но она кивнула.

– Кого из моих коллег ты знаешь?

– Далласа. – Во время их встречи Майкл упомянул только одного человека, с которым сотрудничал в отделении этой девушки. Соло оставалось надеяться, что эти двое знали друг друга.

– Даллас. Дело принимает опасный поворот. А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь закрыть глаза и помечтать обо всей боли, которую он причинит. – Ответила Киттен с облегчением.

Когда Киттен легла, Соло поднял несколько камней с пола клетки, и начал подбрасывать. Необходимо было подумать. Спланировать.

– Будь осторожен с этими булыжниками. – Столь же красивая как весеннее утро, Кортэз прислонилась к стене клетки. – Тебе, возможно, они понадобятся позже.

Или нет.

– Чтобы причинить Вике боль? – отрезал он.

Кортэз вздрогнула от его резкого тона. Боится его?

Следовало бы.

Тихо. Спокойно. Соло все еще обвинял ее в грубом обращении с девушкой, да, но Кортэз нужна ему в качестве союзника. В такой ситуации союзники были важны.

– Почему бы и нет? – спросила она, вздернув подбородок. – Девчонка заслуживает это. И ты действительно глуп, если не понимаешь главного – мы попробовали каждую возможную уловку, чтобы выбраться из этой адской бездны. Но мы всё ещё здесь, и ты тоже не сможешь сбежать.

– Ошибаешься, – ответил Соло. Необходимо просто больше времени. Скоро Соло полностью восстановится после взрыва и ничто не остановит его тогда.

– Я здесь два месяца. И ручаюсь, что права. – Она протянула руку через решетку и выставила на свет. – Это – наручники. Независимо от того, какими наркотиками накачиваются наши тела, они сохраняют нас слабыми, и сверхъестественные способности бесполезны.