На дорожке заскрипел под чьими-то лёгкими, танцевально-ровными шагами гравий. Сиф повернулся всем корпусом, оберегая спину:

— Алён?

Цыганка сбилась, отступила на шаг, и смуглая кожа на скулах приобрела чуть уловимый терракотовый оттенок.

— Сиф! — Алёна рассердилась, словно её застали за чем-то ужасно личным. — Ты чего тут сидишь?!

— Тебя жду, — Сиф хотел пожать плечами, но передумал из-за загривка.

— И зачем, интересно? — Алёна остановилась перед ним, уперев руки в боки. — Почему не со своим командиром сидишь?

— Он работает и меня в это дело не посвящает. Здесь он вообще меня ни во что не посвящает, с самого начала. Типа, хоть у кого-то должно быть подобие отпуска… и время читать учебники.

Алёна нахмурилась:

— Ну и шёл бы ты тогда учебники читать!

— У меня будет куча времени в самолёте. И всё равно весь июнь придётся в школу ходить, догонять программу, не отверчусь… И вообще, Алён, ты чего меня гонишь? — Сиф с обидой взглянул на девушку снизу вверх.

— Потому что, — Алёна растеряла весь свой боевой пыл и отвернулась, переключая своё внимание на всё так же скачущую вокруг них птицу. — Потому что ты, Сиф, дурак.

Сиф тоже посмотрел на птичку. Та смутилась от столь повышенного внимания и упорхнула в кусты.

— Ты не первая, кто открывает мне эту великую тайну, — спокойно сказал подросток, снова поворачиваясь к Алёне. — Ну и что, что дурак?

— А то, — Алёна всем корпусом отвернулась и дальше рассказывала уже ближайшему фонарному столбу: — Ты же знаешь, что я его люблю. И всегда любить буду. Потому что влюбиться в сочинённый тобой образ — легко, только вот первые же встречные чувства, неважно, какие, его разрушат. Но в моём случае он вряд ли когда-нибудь разрушится… А тут ты.

— А что я? — Сиф облизал враз пересохшие губы. — Меня тоже Расточка в Москве… ждёт. Наверное.

Алёна присела на противоположный край скамейки и кинула свой пиджачок между ними, как государственную границу проложила. Сиф не выдержал, улыбнулся и положил на пиджак свою фуражку. Алёна немедленно сдвинула её на «Сифову» половину.

Так и сидели несколько минут, напряжённые, разделённые шофёрским пиджачком и офицерской фуражкой. Потом Алёна вскочила, подхватила пиджак и скороговоркой выдохнула:

— Забудь всё, Сиф. Я пошла машину заводить, — и умчалась к парковке.

Сиф вздохнул, провожая её взглядом:

— Не, я уже убедился, что забывать — это очень-очень плохо. Себя забудешь ненароком.

Выждав некоторое время для приличия, юный фельдфебель встал, нацепил фуражку и отправился следом. Что там Филипп говорил — через пятнадцать минут? Они уже точно прошли…

Сиф появился аккурат к тому моменту, как к машине спустился командир в сопровождении одного из забольских «безопасников» — не с Кариным, другим, Сиф понял это ещё издалека, по походке.

— О, Сиф, — обрадовался Заболотин и кивнул забольскому офицеру: — Вот, этого симпатичного молодого человека вместе с Аркадием Одихмантьевым вам надо будет сопроводить до аэропорта.

«Симпатичный молодой человек» сдвинул в задумчивости фуражку на затылок и пришёл к выводу, что в целом он прощён за бедлам последних дней — раз уж «симпатичный», а не «несносный».

— Сделаем, — кивнул офицер. Разглядывая его — высокого, с резкими, вытесанными на лице чертами, похожего этим на Шанхая, и аккуратными красными ушками «бабушкиного внука» — Сиф отметил про себя, что раньше его не видел и голос его не слышал. Либо он совсем высокого чина, так что Сиф просто физически не мог с ним пересечься, либо в охране князя за время его отсутствия случились какие-то перемены.

— А Карин? — на всякий случай уточнил он.

— Сержант будет непосредственно с вами, — вполне доброжелательно пояснил офицер, мило пунцовея ушами на солнце. — А я занимаюсь этим вопросом… в целом.

— Он нам тебя нашёл, — пояснил Заболотин. — Поднял нас на уши, что ты там в одиночку с Хамелеоном разбираться отправился.

— Ну, не только я, — отмахнулся офицер, разглядывая с высоты своего роста Сифа. — Ну да ладно. Я гляжу, его величество уже спускается… В добрый путь, — и, кивнув коротко обоим, удалился — не каланча даже, а сложенный некогда из огромных глыб маяк на вершине скалы, источенный ветрами до обманчивой хрупкости. Только светили под прочно обосновавшемся на небе солнцем алыми искорками уши.

Иосиф Кириллович и правда как раз появился в дверях. Краюхи по обычаю подпирают с боков, Одихмантьев идёт сзади в своей степной задумчивости, пятым, позади всех, маячит уже забытый Сифом секретарь, который терпеливо дожидался всю тёплую компанию в Горье.

— Ну что, все в сборе? — улыбнулся Великий князь, когда все расселись. — В последний раз в такой компании едем куда-то… Пожалуй, я даже буду скучать, — он улыбнулся Сифу, поймав его взгляд в зеркальце заднего вида.

Алёна, которая, наоборот, теперь демонстративно отворачивалась от юного фельдфебеля, резко тронула машину с места, всем своим видом показывая, что уж она-то точно скучать ни секунды не будет, если этот белобрысый офицерик исчезнет из её жизни. Столь старательно показывая, что это отдавало школьным театром.

Впрочем, её-то желание вскоре пусть и временно, но сбылось. Алёна по обычаю осталась дежурить в машине под бесконечные цыганские напевы, а вот остальные последовали за князем отдавать последнюю, официальную дань уважения приютившей их стране.

Филипп, отвлёкшийся на секунду от очень важной обязанности — буравить всех недружелюбным взглядом — обернулся к Сифу и вдруг весело шепнул:

— А глянь, справа от президента, чуть поодаль… та девушка, с которой ты вальсировал, помнишь? С родителями.

Сиф пригляделся, вспоминая тот бал. Елена, кажется? Ну да… Господи, как же давно это было! Кажется затяжным сном, а не реальностью, произошедшей с ним всего две недели назад. Бал, вальс… и Алёна.

Стараясь отвлечься от слишком бурной фантазии, Сиф попытался вслушаться в торжественные речи, но потонул в этой дипломатии спустя полминуты с полным ощущением, что по его мозгу прошлись миксером и хорошенечко взболтали. Понять, что кто имеет в виду, было совершенно невозможно. Осознать взаимосвязь слов и реальности — тоже, если не в большей степени.

Оставалось переминаться с ноги на ногу позади командира, глазеть по сторонам — красивые интерьеры, сущий дворец! — и изредка поводить плечами, чувствуя, как затекает правая рука. Этот навкин рубец… Лёгкое прикосновение командира к предплечью заставило вздрогнуть и поспешно вернуться в этот мир.

— Мы сейчас отправимся в парк, — полковник говорил, лишь чуть обернувшись, еле слышно. — Вы с советником не выходите с нами, на первом этаже встретитесь с Кариным, и дальше уже он вас поведёт. Понял?

— Так точно, — одними губами и незаметным кивком откликнулся Сиф, ловя краем глаза, как словно невзначай к Одихмантьеву поворачивается один из Краюх.

Операция «Исчезновение» прошла без сучка, без задоринки. Сиф и Одихмантьев чуть отстали на лестнице, независимо друг от друга и едва ли обменявшись одним-двумя быстрыми взглядами, и появились на первом этаже, уже когда князь со «свитой» выходил на улицу.

— Фельдфебель Бородин? — окликнул возникший из ниоткуда Карин.

— Аркадий Ахматович, идёмте, — позвал Сиф, поспешно ныряя следом за забольским сержантом в анфиладу боковых комнат. Одихмантьев, даром, что на ходу медитировал, не отстал. Пройдя одно чисто офисное помещение, две небольших, но парадных гостиных и без счёта просто мелких, помпезно отделанных и строго-деловых комнат неизвестного назначения, все трое вдруг оказались на улице — с другой стороны от здания. Двое парней в форменных куртках появились из ниоткуда, как и Карин до этого.

— Идёмте, — Карин обернулся к своим подопечным. — Машина ждёт.

— Да, — вдруг улыбнулся Одихмантьев, хитро щурясь, — вот уж не думал, что мне на старости лет снова придётся удирать отсюда.

— Снова? — удивился Сиф.

Карин отвернулся и уже перебрасывался короткими фразами с рацией, парни из охраны изображали безмолвные тени, а неброская тёмно-серая машина с затонированными стёклами поджидала в двух шагах.