Туча закрыла солнце, и на озере легла большая прохладная пурпурная тень. Она коснулась и Голубого Замка, прокатилась по нему. Вирджинию зазнобило.

— А какая была эта девушка? — спросила она с неподдельным интересом, хотя каждое слово болью отзывалось у нее в душе.

— Самая красивая девушка, какую я когда-либо видел, — сказал мистер де Брикассар. — Редкая красавица. Золотоволосая, с большими, нежными карими глазами, кожа — молоко с розой. Ничего удивительного, что Ральф влюбился в нее. И с умом у нее было все в порядке. И родословная. Одна из лучших семей, хотя немного разорившаяся. Ральф был без ума от нее. Самый счастливый молодой глупец. А потом разрыв.

— Что же случилось? — Вирджиния сняла шляпу и начала рассеянно вынимать из нее булавки. Везучий терся о ноги. Банджо с подозрением рассматривал мужчин. Нип и Так лениво каркали в соснах. Озеро манило к себе. Все как и раньше. Но все изменилось. Со вчерашнего дня прошла как будто тысяча лет. Вчера в это время они с Ральфом с опозданием ужинали и веселились. Смеялись? Вирджинии показалось, что она распрощалась со смехом навечно. А заодно и со слезами. Больше она никогда не будет ни плакать, ни смеяться.

— Глупость, насколько я знаю. Какая-то глупая ссора. А Ральф взял и исчез. Он написал мне с Юкона, сообщил, что его помолвка расстроилась. Он просил не искать его, потому что он никогда не вернется домой. Я и не искал. Какая была от этого польза? Я слишком хорошо знал Ральфа. Я продолжал копить деньги, потому что больше было нечего делать. Но я был безумно одинок. Я жил ради тех маленьких посланий от сына, которые он посылал мне отовсюду: Клондайк, Англия, Южная Африка, Китай — отовсюду. Я думал, что в один прекрасный день он вернется к своему старому одинокому отцу. А три года назад даже письма перестали приходить. Я не слышал ни слова о нем или от него до прошлогоднего Рождества.

— Он написал?

— Нет. Он прислал чек на пятнадцать тысяч долларов на свой банковский счет. Банкир — мой друг, один из крупнейших держателей моих акций. Он обещал сообщить мне, если от Ральфа придет какой-нибудь счет. Но Ральф не прикасался к своему банковскому счету ни разу до прошлого Рождества, не брал ни цента. Счет был выдан в Нью-Йорке фирмой «Эйсли».

— Эйсли!? — Вирджиния вспомнила, где она видела это название. На ее туалетном столике стоит коробочка с торговым знаком «Эйсли».

— Да. Там большой ювелирный центр. Я решил, что пройдет немного времени, все успокоится и я решусь на риск. Я хотел обнаружить место жительства Ральфа. У меня была на то причина. Пришло время положить конец его глупому бродяжничеству и призвать его к здравому смыслу. Необходимость в этих пятнадцати тысячах подсказала мне, что что-то переменилось. Мой управляющий связался с «Эйсли» и выяснил, что Ральф де Брикассар купил ожерелье из жемчуга. Был указан его адрес: ящик 444, Порт-Роуз, Сансор, Хайворт. Сначала я хотел написать. Но брат уговорил меня подождать, когда откроется автомобильный сезон, и поехать самим. Так вот мы и приехали в Порт-Роуз. Спросили на почте. Там нам сказали, что не знают никакого Ральфа де Брикассара, но есть некий Ральф де Брикассар, у которого есть на почте ящик. Сказали, что живет он на острове, здесь. Вот так мы и попали сюда. Но где же Ральф?

Вирджиния перебирала свое жемчужное ожерелье. Оказывается, она носила на шее 15 тысяч долларов. А она волновалась, что Ральф заплатил за него 15 долларов, и это, вероятно, было для него дорого. Неожиданно Вирджиния рассмеялась прямо в лицо мистеру де Брикассару.

— Извините меня. Я так взволнована, — сказала бедная девушка.

— Правда? — сказал де Брикассар, усматривая в этом шутку, но не совсем искреннюю. — Вы кажетесь мне разумной молодой женщиной и, мне кажется, имеете влияние на Ральфа. Не могли бы вы убедить его вернуться к цивилизованной жизни и жить, как все нормальные люди? У меня есть дом. Большой, как замок. Обставленный, как дворец. Мне нужно там общение. Жена Ральфа. Его дети.

— Мэй Уэйтерс вышла замуж? — невпопад спросила Вирджиния.

— К счастью, да. Через два года после того, как исчез Ральф. Но сейчас она вдова. Хороша по-прежнему. Сказать по правде, в этом заключалась одна из причин, почему я хотел найти Ральфа. Я подумал, может быть, они снова смогут соединиться. Но сейчас, конечно, об этом нет и речи. Это больше неважно. Мне нравится жена, которую выбрал себе мой сын. Я хочу дождаться своего мальчика. Думаете, он скоро придет?

— Не знаю. Но не думаю, что он придет раньше ночи. Очень поздно. А может быть, не вернется и до завтра. Но я могу устроить вас со всеми удобствами. Завтра Ральф непременно придет.

Мистер де Брикассар покачал головой.

— Здесь для меня слишком сыро. Я не могу рисковать со своим ревматизмом.

Рональд де Брикассар оторвался от созерцания природы. По нему было видно, что он с удовольствием бы остался на острове, но решил не перечить брату и сказал:

— Пожалуй, мы поедем. Доберемся до гостиницы, пока не начался дождь. Но завтра приедем снова. Может быть, вы за это время уговорите Ральфа.

Гости пожали Вирджинии руку, дядя добродушно потрепал ее по плечу. Мистер де Брикассар-отец немного помедлил, прежде чем выйти, казалось, он хочет поцеловать невестку, но не решается этого сделать, и сама Вирджиния не помогла свекру решить эту проблему. Она, конечно, не имела ничего против, но ей было страшно. Хотя в другое время и при других обстоятельствах ей, вероятно, понравилось бы быть невесткой этого человека, даже если бы он не был миллионером, потому что Ральф был его сыном.

Вирджиния отвезла гостей в лодке на берег, подождала, пока ярко-красная машина отъехала и скрылась в лесу. Потом она направилась вновь к Голубому Замку. То, что женщина собиралась сделать, надо было делать быстро. Собирался дождь, и Ральф мог вернуться в любой момент. Вирджиния была рада, что силы вернулись к ней. Если постоянно ударять дубиной по голове, то, естественно, становишься менее чувствительным и более глупым.

Она стояла понурая, как цветок, увядший под ударом мороза, и смотрела в пепел камина, оставшийся от последнего огня, горевшего в Голубом Замке.

«По крайней мере, — подумала Вирджиния с облегчением, — Ральф не беден. Он сможет оформить развод. Совсем неплохо».

44

Вирджиния подумала, что ей надо оставить Ральфу записку, и засмеялась про себя. В каждом из тех романов, какие она читала, беглецы, покидающие дом, оставляли записки, как правило прикалывая их булавкой к подушке. Идея совсем не оригинальна. Может быть, оставить что-то более умное. Но что, кроме записки? Вирджиния беспомощно оглянулась в поисках ручки. Ее не оказалось. Вирджиния ничего не писала с тех пор, как появилась в Голубом Замке, разве что хозяйственные записи. Для этого был вполне пригоден и карандаш, но сейчас не оказалось и его. Вирджиния рассеянно добрела до двери камеры Синей Бороды и подергала ее. Она подозревала, что комната заперта, но дверь легко открылась. Вирджиния никогда не пыталась попасть в эту комнату прежде, поэтому не знала, держит ее Ральф запертой или открытой. Если он постоянно ее запирает, то, вероятно, очень расстроится, обнаружив дверь незапертой. Вирджиния даже не подумала, что делает что-то недозволенное. Она хотела только найти ручку. Все ее мысли сконцентрировались на том, что она сейчас напишет и как это сделает. У нее не было ни малейшего любопытства, когда она зашла в комнату.

Там не оказалось прекрасных женщин, повешенных за волосы на стенах. Комната казалась совсем безобидной, с печью, покрытой железным листом в середине. К крыше была подведена труба. У одной стены стол, заваленный какой-то странной утварью. Вирджиния решила, что все это курительные приспособления. А может быть, что-то для химических экспериментов, равнодушно отметила она про себя. У другой стены стоял письменный стол с крутящимся стулом. Все остальное пространство на стенах было завешано полками с книгами.

Вирджиния бездумно подошла к столу и несколько минут простояла около него неподвижно глядя на лежащие на столе предметы. Кипы правленых гранок, на верхней странице было написано название «Дикий мед», а под названием значилось имя автора: «Фрэнк Стеджер».