— Да, я заметила это, но подумала, что это ошибка. Я не знала, что в Порт-Роузе живут еще и Джаксоны.

— Она одна-единственная. Одинокая престарелая душа. Жила одна с единственной горничной. Она умерла через два месяца после визита ко мне, умерла во сне. Моя ошибка ничего не изменила. Но вы! Не могу простить себе, что обрек вас на этот несчастный год. Пришла пора уходить на пенсию, если я делаю вещи, подобные этому, несмотря даже на то, что мой сын был тяжело изувечен. Сможете ли вы когда-нибудь простить мне?

Несчастный год! Вирджиния улыбнулась вымученной улыбкой при воспоминании о своем счастье. Ошибка доктора Стинера подкупила ее. Но сейчас она была вынуждена расплачиваться за нее. И Вирджиния расплачивалась. Если жить означает чувствовать, что она жила полнокровной жизнью.

Вирджиния позволила доктору Стинеру осмотреть себя, ответила на все его вопросы. Когда он сказал женщине, что она абсолютно здорова и проживет, вероятно, до ста лет, Вирджиния поднялась и молча вышла из кабинета. Женщина знала, что сейчас ей придется обдумать множество ужасных вещей. Доктор Стинер решил, что она очень странная. Каждый на его месте подумал бы так, глядя на ее безнадежные глаза, омраченное лицо, как будто ей объявили смертный приговор, а не пообещали долгие годы жизни. Данмор? Данмор? За кого она, интересно, вышла замуж? Доктор не знал ни одного Данмора в Хайворте. А Вирджиния была раньше такой невзрачной, увядшей старой девой. Боже! Какие перемены произошли с ней после замужества, кем бы этот Данмор ни был! Данмор? Доктор Стинер припомнил. Уж не тот ли бродяга из-за холмов? Неужели Вирджиния Джексон вышла замуж за него? И ее семейство позволило ей сделать это? А может быть, в этом и кроется разгадка. Вирджиния поспешила выйти замуж, рассталась с роскошью, получила радость от познания жизни, вот и все. Вышла замуж! Бог знает за кого! Или иначе: за мошенника? Фальшивомонетчика? Скрывающегося от правосудия? Было бы очень плохо, если она смотрит на смерть как на средство освобождения от этого человека, бедная девочка. Ну, почему все женщины так глупы? Доктор Стинер забыл о Вирджинии очень быстро, хотя помнил со стыдом до самой своей смерти, что вложил письмо не в тот конверт.

Вирджиния быстро прошла задними улицами, миновала Лужайку Свиданий. Ей не хотелось встречаться ни с кем из знакомых. Ей также не хотелось видеть и незнакомых. Она не хотела, чтобы ее вообще видели. В ее сознании была такая сумятица, такая путаница, неразбериха. Женщине казалось, что и внешне она выглядит так же. Вирджиния с облегчением вздохнула, когда вышла из Хайворта и оказалась на дороге к озеру. Здесь было меньше шансов встретить кого-нибудь из знакомых. Машины, проносившиеся мимо Вирджинии, были переполнены незнакомыми людьми. В одной из них ехала толпа молодых людей, хрипло распевавших:

Вирджиния вздрогнула, как будто кто-то из этой компании выскочил из машины и ударил ее по лицу хлыстом.

Она заключила сделку со смертью, а смерть обманула ее. Сейчас же над ней посмеивается жизнь. Она впутала в это Ральфа, его женитьбой на ней. Оформить развод здесь слишком трудно. Очень дорого. А Ральф ведь совсем не богат.

Вместе с жизнью в душу снова вошел страх. Испепеляющий страх. Страх за то, что подумает обо всем этом Ральф. Или скажет. Страх перед будущим, которое дальше будет проходить без него. Страх перед своим безумным кланом.

Вирджиния сделала свой глоток на пире жизни, и сейчас он горчил на губах. Потому что ее больше не ждала смерть, к мысли о которой она уже привыкла. Нужно продолжать жить и страстно этого желать. Все испорчено, спутано, конечно. Даже этот год в Голубом Замке. Даже ее любовь к Ральфу, которой Вирджиния не стыдилась. Эта любовь была дивной, потому что впереди ждала смерть. А сейчас она казалась низкой, потому что призрак смерти исчез. Как можно переносить непереносимые вещи?

Нужно возвращаться домой и все рассказать ему. Заставить Ральфа поверить, что не хотела обманывать его, она должна убедить мужа в этом. Нужно сказать «прощай!» Голубому Замку и вернуться в свой кирпичный дом на Элм-стрит. Вернуться ко всему, что осталось позади.

Старые связи — старые страхи. Но это неважно. Главное состояло в том, чтобы убедить Ральфа, что она не сознательно совершила с ним этот трюк.

Когда Вирджиния достигла сосен у озера, она остановилась в изумлении, не решаясь идти дальше. Рядом с их старой машиной стояла еще одна: изумительный автомобиль пурпурного цвета. Не темного, королевского цвета, а кричаще красного, бросающегося в глаза. Машина сверкала, как зеркало, а внутреннее убранство ее напоминало интерьер замка. На водительском сиденье сидел представительного вида шофер в ливрее. В салоне сидели еще двое мужчин, и один из них сразу же вышел из машины, как только увидел Вирджинию. Он стоял под соснами, ожидая, когда она подойдет поближе, и у Вирджинии появилась возможность хорошенько рассмотреть его. Высокий стройный человек с выразительным красивым лицом, чисто выбрит, но Вирджиния оставшимся дееспособным уголком ее пришедшего в смятение сознания подумала: «Этому лицу не хватает усов и бороды». Модные, в роговой оправе, очки на умных глазах. Поджатые губы, прямой аристократический нос. «Где… где… где? — вспоминала Вирджиния. — Где я видела это лицо раньше?» Лицо казалось ей знакомым, как свое собственное.

На незнакомце была серая шляпа, серое же пальто поверх добротного костюма и черный галстук на белоснежной рубашке. На сухой крепкой руке, протянутой Вирджинии, блеснул бриллиант. У мужчины была приятная отеческая улыбка, а его грудной чистый голос звучал очень доброжелательно, когда он заговорил:

— Не можете ли вы сказать мне, мисс, ведь раньше этот дом принадлежал мистеру Данмору? Если это так, то как попасть туда?

Брикассар!!! Сознание Вирджинии молнией пронзила догадка. Она узнала этого человека. Это его изображение украшало многочисленные коробочки и упаковки с лекарствами, выставленные в аптеках, да и в доме матери они занимали все ящики и полки. Но как он попал сюда?

— Нет, — рассеянно ответила Вирджиния, — этот дом принадлежит мистеру Данмору.

Мужчина кивнул:

— Да, я знаю. Ральф называет себя Данмором, но это имя принадлежит его бедной матери. Ральф Данмор де Брикассар — вот его полное имя. А сейчас, мисс, вы не могли бы помочь нам с его отцом переправиться на остров? Там, кажется, никого нет. Я уже кричал и махал руками, что еще остается делать старому дядьке. Хотя все без пользы, поднял только стаю ворон. Я полагаю, Ральфа нет дома.

— Он ушел еще утром, когда я была дома, — сказала Вирджиния, — думаю, он еще не вернулся. — Вирджиния говорила спокойно и без эмоций. Этот шок лишил женщину последних сил, еще оставшихся у нее после разговора с доктором Стинером. Она не могла больше даже размышлять. Что от этого толку?

Мужчина уставился на Вирджинию, как парализованный.

— Как вы сказали? Когда вы были дома…? Вы что, живете там?

Приезжий махнул рукой в сторону Голубого Замка.

— Конечно, — глупо ответила Вирджиния. — Я его жена.

Мужчина достал желтый шелковый платок, сдвинул шляпу и вытер лоб. Он был совершенно ошеломлен, но Вирджиния, казалось, не замечала его состояния. Она и сама была не в лучшем виде.

— Извините меня, — сказал мужчина, — у меня небольшой шок.

— Шоки сегодня как будто с утра витают в воздухе, — рассеянно проговорила Вирджиния.

— Я не знал, что Ральф был… женат. Я не думал, что он сможет жениться, не сообщив об этом своим родственникам.

Глаза мужчины стали печальными. Сама охваченная душевной болью, страхом, несчастьем, Вирджиния неожиданно испытала жалость к этому человеку.

— Не судите его, — торопливо сказала женщина. — Это была не его вина. Я сделала все сама.