— Мы уже готовы были прятать от него нашу приемную дочь. Но пока поверили его словам. Больше мы боимся, что о драконочке узнают люди.

— Можете во мне не сомневаться, я не выдам. Я не сообщу ни руководству ордена, ни кому либо еще. Особенно не хочется чтобы о вашей молодой драконше узнал новый герцог. Тем более, что Феобальда недолюбливает и капитул ордена…

Валер нахмурился.

— Что это за человек? — спросил черный грифон.

— Нынешний герцог хочет все изменить. Он покусился на сами основы ордена грифонариев.

— Но ведь грифоны все равно подчинены клятве.

— Каждый грифон дает клятву своему рыцарю. Действует правило «вассал моего вассала не мой вассал». Но теперь герцог хочет, чтобы все грифоны давали клятву единой власти.

— А для грифонов в чем разница? — встрял наконец Авеир.

— Грифоны были верны своим рыцарям и ордену грифонариев. Часто между грифоном и его всадником устанавливались очень доверительные отношения, порой искренняя дружба. Трепетные отношения грифонов к чести и справедливости передавались и всадникам, которые не могли не считаться с крылатыми защитниками. Скажем так, порой в ордене было очень пренебрежительное отношение к приказам, которые грифоны считали несправедливыми, слишком много свободолюбия с точки зрения власти. Грифоны очень умны, а привязанность всадников к своим грифонам в ордене часто больше значит, чем политика. И даже среди капитула ордена некоторые старые опытные грифоны имеют большее влияние чем люди, да бывает и так.

— А теперь?

— Новый герцог хочет большего подчинения, централизации, не хочет зависеть от причуд пернатых и их рыцарей. Он заявляет, что стране необходимо единство, сильная власть, чтобы противостоять внешним и внутренним врагам. А для этого надо строже подчинить птицезверей. Между феодалами, состоящими в ордене грифонариев, случались конфликты. Правда грифоны в таком случае не сражаются между собой, только иногда бывало, что вмешивались если считали, что кто-то из сражающихся на стороне справедливости.

Разумеется, что Ордену очень не понравилось, что герцог решил покусится на старые обычаи и переподчинить грифонов. Грифонам это тоже не понравилось, они поняли, что их свобода под угрозой.

Старый Магистр грифонариев Эрхарт объявил несогласие ордена с решением герцога. Сказал, что нельзя менять обычаи которые почти не менялись со времена самого Норуата.

В герцогстве назрел раскол.

Ходят слухи, что новый герцог, чтобы справится с орденом привлек на свою сторону гильдию убийц из южных королевств. Несколько рыцарей из руководства ордена странным образом скончались, возможно были отравлены. Кто-то наоборот перешел на сторону герцога, вероятно был подкуплен.

Герцогу и его сторонникам удалось переподчинить большую половину ордена. Они действовали обманом.

В истории бывало, что герцог был так же и Верховным Магистром ордена грифонариев, но такими званиями обладали некоторые выдающиеся личности вроде Норуата. Сейчас это не так…

Рыцарь вздохнул, шевельнул веткой угли в очаге.

Они говорили почти до утра.

Впрочем, в конце лета утро не торопит и позволяет выспаться. Хотя о наступлении осени величаво зарождающийся день совсем не напоминал.

Шагая навстречу восходу, рыцарь и грифон как-то незаметно поднялись по тропинке.

Туман размывал очертания высоких, поросших большими деревьями холмов, стелясь у их подножия. Деревья высокие, но с такого расстояния дальние холмы, уходившие в дугой конец огромной долины, казались мягкими, словно пушистыми.

Дымка и утреннее солнце, проникавшее сквозь ее разрывы золотистыми лучами, едва поднявшись над кромкой долины, обещали покой.

Покой, пропитавший все вокруг, приглашал прилечь на мягкий зеленый мох, росший у подножия старых деревьев.

Черному грифону всегда хотелось здесь остаться.

Покой, именно покой был так необходим его душе.

Найти убежище, такое далекое от войны, которую он возненавидел. Валер его понимал.

Авеир тоже уже успел невзлюбить войну, но повидать мир ему хотелось. Хотя бы пользуясь промежутком мирного времени, даже если оно грозит быть недолгим. И он не отставал от рыцаря, желая посоветоваться пока Валер не уехал. Человек как раз повел поить свою лошадь к недалекому ручью.

Несмотря на то, что рыцарь именовался грифоньим всадником, ездил он обычно на лошади, как и все остальные грифоньи всадники.

И дело даже не в том, что грифон не может долго нести на себе человека.

На спине грифона невозможно сидеть во время полета. Всаднику просто некуда девать ноги, они мешают крыльям. Хоть спереди от крыльев садись, хоть сзади, но при этом сильно нарушается равновесие в полете. Если сесть позади крыльев то всадник просто слетит. Единственный способ не мешать крыльям — это лететь лежа, вытянувшись между крыльями, седло надо особенное. Да и прикрепляться необходимо. В лежачем положении всадник оказывает меньшее сопротивление воздуху. Сидящий и в этом смысле был бы помехой.

Сами пернатые часто говорят, что несмотря на то, что их командиры называют себя всадниками, на грифона где сядешь там и слезешь. Даже лежащий всадник является серьезной обузой и помехой крыльевым мускулам.

Грифоны часто используются при штурме крепостей, чтобы доставлять рыцарей на стены. Расстояние для полета небольшое, а доставляемого удобнее прикреплять снизу. В таком случае всадник летит под грифоном. Правильнее его тогда называть не всадником, а подгрифонником, но такое название, ясное дело, никому из рыцарей не понравится.

Полет под грифоном имел свои недостатки. Если крылатый, приземляясь споткнется, то человек оказывался придавленным грифоном. Но во время штурма рыцарь в доспехах, а они вполне способны выдержать вес хоть лошади, хоть грифона, если падать не с высоты. Зато доспехи рыцаря в немалой степени защищают живот грифона снизу от стрел.

Во время высадки на стену грифон старается приземлится на задние лапы, в этот момент он прикрыт от стрел стоящим рыцарем. Грифон слегка приседает, человек отцепляется, а потом крылатый самостоятельно вступает в бой. Или летит за следующим рыцарем, из тех, что подошли под стены.

В Фирнберге традиционно старались, чтобы всадник и крылатый были друзьями, одобряя многие методы, которые сближали их.

Склонному к романтике человеку сложно не поддаться очарованию грифонов. Пронзительный взгляд хищной птицы, благородство форм тела, превосходящего соразмерностью львиное. Приятно прикосновение и к перьям, и к меху.

С грифоном путнику всегда удобнее и безопаснее. Грифон может добыть еду на охоте, согреть от ночного холода. Бывает, что нельзя разжигать костер в незнакомой местности, но под крылом птицезверя не замерзнешь и зимой.

Важные посланники и особо знатные рыцари в Фирнберге путешествовали с двумя грифонами. Когда всадника сопровождали два грифона, это тоже старались учитывать. Бывало, что грифоны сопровождения составляли семейную пару.

Все это Авеир знал не по собственному опыту. В герцогстве на войне применялись грифоны и без всадников, сражающиеся самостоятельно. Во время прошлогодней осады молодой грифон состоял в одном из таких наспех набранных отрядов. Там его и подстрелили.

Всадника у Авеира не было никогда, но он и не жаждал продвижения по службе в ордене. Привыкшего к уединенной жизни в лесу пугали и смущали сложности общения и совместной службы с человеком. Возможно гостю из столицы он показался бы диковатым грифончиком.

— Я хотел бы отправится с тобой в Фирнберг, — произнес Авеир. — Я никогда не был в городе.

— Да. Фирнберг достоин того чтобы в нем побывать. Я был во многих городах, но в большинстве из них ни мне ни тебе не захотелось бы жить. Слишком тесно и грязно. А вот Фирнбергом грифоны не брезгуют в отличие от большинства других человеческих поселений. Правда я не еду в столицу, не успею по дорогам добраться до первых снегов, а поживу пока в одном из ближайших поселков недалеко от приисков Руриса, ожидая вестей.