Для других членов экипажа Рвения сообщения от кораблей Федерации оставались загадкой, поэтому они и не могли понять капитана, искреннее сожалевшего об уничтожении каждого крейсера противника. Разумом он понимал, что те люди обречены, но душой все еще не мог смириться.

— Проект черная птица, уничтожение произошло путем… — адъютант принялся за доклад, строчка за строчкой, описывая технические причины гибели элитной эскадрильи, чтобы хоть немного отвлечься от безумства, происходящего вокруг. Все равно, вся роль человека ограничивалась выбором цели для атаки, а все остальное компьютеры способны сделать самостоятельно. Да и, как показал инцидент с черными птицами, помощь человека в выборе цели может не только помочь, но и навредить…

Между тем, в бой вступили главные силы Республики — Оракулы. Подобно кораблям дальней разведки, крейсеры несли продвинутые радарные системы и мощнейшие вычислительные комплексы, что делало возможным сопровождение целей на расстоянии до пяти световых секунд. К сожалению, чтобы добиться столь выдающихся характеристик, инженерам пришлось сделать сенсорный комплекс узконаправленным, поэтому корабль мог сопровождать лишь очень ограниченное число целей, а именно пять, по одному на каждое из двухметровых радиолокационных зеркал, расположенных на носу. Это ограничение не имело бы значения, если бы не одно но — для захвата цели требовалось предварительное наведение с помощью всенаправленных сенсоров, а дистанция их работы оставляла желать лучшего.

В итоге, если учитывать специальные меры, предпринятые противником, Оракулам требовалось подпустить соперника почти вплотную — на пару тысяч километров, что сводило на нет все преимущества продвинутой электроники. А отсутствие многометрового бронирования и вовсе ставило крест на проекте, но выход нашелся в исторических книгах. Пускай гигантские на фоне размеров судов расстояния между кораблями делают бессмысленными большую часть маневров, но все же там можно почерпнуть важный факт — сражения не выигрываются одиночками. Даже простая координация кораблей и фокусировка огня на одной цели позволяет перевесить ход битвы на свою сторону, что уж говорить о более плотном сотрудничестве.

Так, Оракулы полагались не только на свои сенсоры, но и получали потоки данных от всех кораблей флота. Комбинируя все полученные результаты, они могли захватить цель и на предельной дистанции, а дальше участь незадачливого судна была предрешена. Пятидесятиметровое зеркало на носу корабля могло сфокусировать лазерный пучок на расстоянии в несколько световых секунд, что позволяло наносить удары до победного конца: вражеский корабль просто не успевал ни выйти за пределы радиуса поражения, ни подойди на дистанцию выстрела к Оракулу, ведь тот тоже не стоял на месте, а двигался.

Единственным недостатком лазеров большого калибра, как в шутку их окрестили пилоты, был большой радиус пятна. Даже применение невиданных ранее размеров зеркала не перевесило законы физики, поэтому на рабочей дальности в три световых секунды ни о какой фокусировке говорить не приходилось — пятиметровое пятно — вот теоретический минимум, а на деле еще больше. Этот лазер не прожигал аккуратную дырочку, а грел всю обшивку целиком, тем самым выполняя свое предназначение.

Ведь несмотря на адский холод безвоздушного пространства, проблема отвода всех этих гигаджоулей от перегретой обшивки вставала в полный рост. Космос — он такой безграничный и… пустой, а тепло нельзя передать пустоте, как бы мы этого ни хотели. Остается только отвод тепла способом излучения, но и здесь конструкторов крейсера поджидали технические трудности: скорость процесса сильно зависит от температуры (~t^4), а допустимый диапазон для человека и оборудования очень мал, поэтому требуется строить громоздкую систему терморегуляции, перераспределяющую тепло на излучательные пластины. Разогреваясь до нескольких тысяч градусов, они обеспечивают сносные условия для работы техники и экипажа, но все равно температура внутри корабля не падала ниже тридцати пяти.

Совместно все эти технические новшества придали Оракулу вид небольшого цветка, где роль пестика играло зеркало главного калибра, системы сопровождения цели выступали в роли тычинок, а вытянутый корпус и пластины охлаждения походили на ствол экзотического растения. Столь сложная конфигурация диктовалась особенностями работы лазеров высокой мощности и небольшой прихотью главного инженера. Ведь если корабль полагается только на щиты, то зачем все эти гладкие поверхности и зализанные корпуса, если внутренние системы имеют совсем другие размеры и форму?

Броню же не использовали по следующим причинам: десять сантиметров металлокерамики не выдержат напора плазмы, а более толстый слой брони сделает из относительно маневренного крейсера неповоротливую громадину. Небольшая маневренность не была бы помехой, если бы не жесткая фиксация главного зеркала. Небольшую подстройку можно выполнить и на этапе формирования пучка, но все же основным способом наведения главного калибра Оракула оставалось вращение вокруг собственной оси.

— Тестирование реакторов завершено… Тестирование систем фокусировки завершено… Системы охлаждения работают в штатном режиме… Активирована накачка рабочей зоны, — летели данные о состоянии Оракулов.

— Что ж, посмотрим на способности моих малюток, — про себя пробурчал адъютант, лично курировавший проект создания ударного флота.

— Накачка завершена. Залп… Идет накачка рабочей зоны, — рапортовали Оракулы, пока волновой пакет жестокого излучения летел в пространстве.

А через две секунды на обшивке крейсера вспыхнуло красное пятно. Сразу целый слой брони испарился в вакуум, а по оставшимся броневым плитам побежали трещины — расширяясь под действием температур металл не находил себе выхода, поэтому разрушал корабль изнутри. Но самый главный поражающий фактор проявился еще через пару секунд.

— Замечен выброс хладагента, — в отчаянной попытке крейсер попытался сбросить избыток тепла, но не успел.

— Детектируем тепловой выброс, — переданное тепло достигло реактора и… вывело из строя сверхпроводящие магниты. Резко скакнувшее сопротивление цепи вызвало дальнейший нагрев реактора, а перегруженная система охлаждения исчерпала запас прочности и отключилась.

— Восьмой крейсер выведен из строя! — иконка крейсера сменилась с угрожающе красной на мягко желтую, показывающую, что если крейсер и не погиб, то надолго лишился энергии, а, следовательно, и возможности что-либо предпринять.

— Отлично… Просто отлично… Еще бы время перезарядки снизить с десяти минут… — радовался адъютант на мостике, пока сотня людей заживо кремировалась в оплавляющихся отсеках.

— Засечена активация двигателей на крейсерах… — получив чувствительный удар, противник заволновался — еще бы потерять целый крейсер за один залп.

— Нас берут на прицел крейсеры три, шесть и семнадцать! — завопили системы обороны, стоило только лучам радаров скользнуть по обшивке флагмана.

— Это просто тактический прием, чтобы запугать нас и заставить отступить! Они же неисправны! — с железной выдержкой Бенедикт заметил, что эта тройка кораблей не произвела и залпа за все время схватки.

— Или же они имеют что-то помимо рейлганов! — вторая пришедшая на ум мысль командующему не понравилась гораздо больше первой.

— Всем кораблям держать дистанцию! Бомбардировщикам смена приоритетных целей… — посыпались указания с мостика.

Словно косяк рыб, заметивших акулу, фрегаты ринулись во все стороны. Только вот здесь не моря или океаны, а необъятные космические пространства. Даже свету требуются секунды, чтобы преодолеть расстояния от одного флота до другого, чего уж говорить про корабли. В итоге стремительной и пылающей жаром погони, как в фильмах, не получилось — фрегаты включили двигатели и просто поплыли прочь от не сильно маневренных крейсеров. Многотонные же громадины поделать с этим ничего не только не могли, но и не хотели…

Четверка странных крейсеров, отошла на почтительное расстояние от своих собратьев и начала метаморфозу. Тяжелые броневые плиты на носу каждого из кораблей разошлись в стороны, словно лепестки розы и наружу выплыло миниатюрное солнце. Подобно фотонному двигателю, неизвестное оружие имело открытый термоядерный реактор, удерживаемый лишь силовыми полями. Правда, в отличие от своего прототипа, ионное орудие имело собственную систему наведения, а не полагалось на повороты корпуса корабля.