106
Здесь, как ты сам, надеюсь, рассудил,
Насилье слито с волей,[1145] и такого
Не извинить, кто этим прегрешил.
109
По сути, воля не желает злого,
Но с ним мирится, ибо ей страшней
Стать жертвою чего-либо иного.
112
Пиккардa мыслит в повести своей
О чистой воле, той, что вне упрека;
Я — о другой;[1146] мы обе правы с ней».
115
Таков был плеск священного потока,
Который от верховий правды шел;
Он обе жажды утолил глубоко.
118
«Небесная, — тогда я речь повел, —
Любимая Вселюбящего, светит,
Живит теплом и влагой ваш глагол.
121
Таких глубин мой дух в себе не встретит,
Чтоб дар за дар воздать решился он;
Пусть тот, кто зрящ и властен, вам ответит.
124
Я вижу, что вовек не утолен
Наш разум, если Правдой непреложной,
Вне коей правды нет, не озарен.
127
В ней он покоится, как зверь берложный,
Едва дойдя; и он всегда дойдет, —
Иначе все стремления ничтожны.
130
От них у корня истины встает
Росток сомненья; так природа властно
С холма на холм ведет нас до высот.
133
Вот что дает мне смелость, манит страстно
Вас, госпожа, почтительно спросить
О том, что для меня еще неясно.
136
Я знать хочу, возможно ль возместить
Разрыв обета новыми делами
И груз их на весы к вам положить».
139
Она такими дивными глазами
Огонь любви метнула на меня,
Что веки у меня поникли сами,
142
И я себя утратил, взор склоня.
Песнь пятая
Первое небо — Луна (окончание) — Второе небо — Меркурий — Честолюбивые деятели
1
Когда мой облик пред тобою блещет
И свет любви не по-земному льет,
Так, что твой взор, не выдержав, трепещет,
4
Не удивляйся; это лишь растет
Могущественность зренья и, вскрывая,
Во вскрытом благе движется вперед.
7
Уже я вижу ясно, как, сияя,
В уме твоем зажегся вечный свет,
Который любят, на него взирая.
10
И если вас влечет другой предмет,
То он всего лишь — восприятий ложно
Того же света отраженный след.
13
Ты хочешь знать, чем равноценным можно
Обещанные заменить дела,
Чтобы душа почила бестревожно».
16
Так Беатриче в эту песнь вошла
И продолжала слова ход священный,
Чтоб речь ее непрерванной текла:
19
«Превысший дар создателя вселенной,
Его щедроте больше всех сродни
И для него же самый драгоценный, —
22
Свобода воли, коей искони
Разумные создания причастны,
Без исключенья все и лишь они.
25
Отсюда ты получишь вывод ясный,
Что значит дать обет, — конечно, там,
Где бог согласен, если мы согласны.
28
Бог обязаться дозволяет нам,
И этот клад,[1147] такой, как я сказала,
Себя ему приносит в жертву сам.
31
Где ценность, что его бы заменяла?
А в отданном ты больше не волен,
И жертвовать чужое — не пристало.
34
Ты в основном отныне утвержден;
Но так как церковь знает разрешенья,[1148]
С чем как бы спорит сказанный закон,
37
Не покидай стола без замедленья:
Кусок, который съел ты, был тугим
И требует подмоги для сваренья.
40
Открой же разум свой словам моим
И в нем замкни их; исчезает вскоре
То, что, услышав, мы не затвердим.
43