Изменить стиль страницы
106
И как Мидас в беду был вовлечен,
В своем желанье жадном утоляем,
Которым сделался для всех смешон.[843]
109
Безумного Ахана вспоминаем,
Добычу скрывшего, и словно зрим,
Как гневом Иисуса он терзаем.[844]
112
Потом Сапфиру с мужем[845] мы виним,
Мы рады синякам Гелиодора,[846]
И вся гора позором круговым
115
Напутствует убийцу Полидора;[847]
Последний клич: «Как ты находишь, Красс,
Вкус золота? Что ты знаток, нет спора!»[848]
118
Кто громко говорит, а кто, подчас,
Чуть внятно, по тому, насколь сурово
Потребность речи уязвляет нас.
121
Не я один о добрых молвил слово,
Как здесь бывает днем; но невдали
Не слышно было никого другого».
124
Мы от него немало отошли
И, напрягая силы до предела,
Спешили по дороге, как могли.
127
И вдруг гора, как будто пасть хотела,
Затрепетала; стужа обдала
Мне, словно перед казнию, все тело,
130
Не так тряслась Делосская скала,
Пока гнезда там не свила Латона
И небу двух очей не родила.[849]
133
Раздался крик по всем уступам склона,
Такой, что, обратясь, мой проводник
Сказал: «Тебе твой спутник оборона».
136
«Gloria in excelsis»[850] — был тот крик,
Один у всех, как я его значенье
По возгласам ближайших к нам постиг.
139
Мы замерли, внимая восхваленье,
Как слушали те пастухи в былом;
Но прекратился трус, и смолкло пенье.
142
Мы вновь пошли своим святым путем,
Среди теней, по-прежнему безгласно
Поверженных в рыдании своем.
Божественная комедия Dante010320.jpg
145
Еще вовек неведенье[851] так страстно
Рассудок мой к познанью не влекло,
Насколько я способен вспомнить ясно,
148
Как здесь я им терзался тяжело;
Я, торопясь, не смел задать вопроса,
Раздумье же помочь мне не могло;
151
Так, в робких мыслях, шел я вдоль утеса.

Песнь двадцать первая

Круг пятый (окончание)
1
Терзаемый огнем природной жажды,
Который утоляет лишь вода,
Самаритянке данная однажды,[852]
4
Я, следуя вождю, не без труда
Загроможденным кругом торопился,
Скорбя при виде правого суда.
7
И вдруг, как, по словам Луки, явился
Христос в дороге двум ученикам,
Когда его могильный склеп раскрылся, —
10
Так здесь явился дух,[853] вдогонку нам,
Шагавшим над простертыми толпами;
Его мы не заметили; он сам
13
Воззвал к нам: «Братья, мир господень с вами!»
Мы тотчас обернулись, и поэт
Ему ответил знаком и словами:
16
«Да примет с миром в праведный совет
Тебя неложный суд, от горней сени
Меня отторгший до скончанья лет!»
19
«Как! Если вы не призванные тени, —
Сказал он, с нами торопясь вперед, —
Кто вас возвел на божии ступени?»
22
И мой наставник: «Кто, как этот вот,
Отмечен ангелом, несущим стражу,
Тот воцаренья с праведными ждет.
25
Но так как та, что вечно тянет пряжу,[854]
Его кудель ссучила не вполне,
Рукой Клотó намотанную клажу,
вернуться

843

Мидас — фригийский царь, испросивший себе у Вакха дар превращать в золото все, к чему он ни прикоснется. Так как в золото обращались также и пища и питье царя, Вакх сжалился над ним и велел ему омыться в струях Пактола. Река после этого стала золотоносной, а Мидас впал в скудоумие, и когда, во время музыкального состязания Пана с Аполлоном, он отдал предпочтение Пану, Аполлон наделил его ослиными ушами (Метам., XI, 85-193).

вернуться

844

Ахан — по библейской легенде, воин Иисуса Навина, похитивший часть военной добычи и за это побитый камнями и сожженный вместе с сыновьями и дочерьми.

вернуться

845

Сапфира с мужем — по церковной легенде, одни из первых христиан, были поражены смертью за свое корыстолюбие.

вернуться

846

Когда Гелиодор, посланец сирийского царя Селевка, вошел в сокровищницу Иерусалимского храма, чтобы взять для царской казны хранившиеся там богатства, таинственный всадник потоптал его конем, а двое чудесных юношей избили его бичами (Библия).

вернуться

847

Убийца Полидора — см. прим. А., XXX, 13–21.

вернуться

848

Красс — римский полководец, скопивший огромные богатства и павший в войне против парфян (53 г. до н. э.). Когда его голову принесли парфянскому царю Ороду, тот велел налить ей в рот расплавленного золота и сказал: «Ты жаждал золота, так пей же».

вернуться

849

Остров Делос носился по волнам, пока не дал приюта Латоне, родившей на нем Аполлона и Диану (очи неба — Солнце и Луну).

вернуться

850

«Gloria in excelsis» (лат.) — «Слава в вышних [богу]» — по евангельскому рассказу, песнь ангелов, которую слышали пастухи (ст. 140) в ночь рождения Христа.

вернуться

851

Неведение — Данте не понимает, что означает это землетрясение и эта песнь, огласившая все уступы горы.

вернуться

852

Природную жажду знания утоляет лишь «живая вода» истины, которой в евангельской легенде просит самаритянка.

вернуться

853

Так здесь явился дух — тень Публия Папиния Стация, римского поэта I в. (род. ок. 45 г. — умер ок. 96 г.), автора «Фиваиды» (поэмы о походе Семерых против Фив) и незаконченной «Ахиллеиды». Его сборник «Сильвы» был во времена Данте неизвестен.

вернуться

854

Та, что вечно тянет пряжу — парка Лахезис (Ч., XXV, 79), прядущая нить человеческой жизни. Клото (ст. 27) наматывает кудель на веретено, Лахезис сучит нить, Атропос (А., XXXIII, 126) ее перерезает.