Шли молча, поминутно проваливаясь в снег.

Часа через два, обессиленные, взмокшие, подходили они к дому. Приветливо светились окна. Заливистый лай Пушка встретил их у калитки.

Не отряхнув снег, ввалились в горницу. Вкусно запахло вареной картошкой. На столе призывно поблескивала бутылка «Мценской».

У телевизора дремал Григорьич.

Пребывая ещё там, в деревне, смахнула слезу:

- Ну, как?

Внук услышал в вопросе посягательство на первенство:

- Да-а… только грустно… Праздник же.

- Ладно, четыре, - определил дед. – Следующий! А-а, я! Итак, «Под Рождество».

На Новый год ему было всего полтора месяца.

Кричать без дела он не любил. Лежит, бывало, в своей кроватке, головку повернёт в твою сторону – для общения – и изучает молча. Долго смотрит, не мигая. Когда подойдёшь к кроватке и заговоришь, он улыбается, скосив губёшки в одну сторону. Очень напоминает кого-то знакомого в младенчестве этой своей улыбочкой. На одном веке у него красное родовое пятнышко.

Днём подолгу не спал – часок-полтора, не больше. Иногда во время сна лицо его искажала гримаска. Что она выражала? Огорчение или тревожность? Но отчего?

На Новый год родители отправились к друзьям. Приехали няньками на ночь дед и бабуля, встречать с ним первый его Новый год. Робели немножко, вспоминая подзабытые навыки ухода за младенцами – кормежка, купание, сон в пол-уха и в полглаза.

Кроватка стояла в метре от их дивана, и дед – он совсем не мог заснуть - переглядывался с ним, когда тот просыпался. Обменивались улыбками при свете ночника. Тогда, наверное, и задружились…

Теперь он большой. Десять лет.

Улыбка стала симметричной, а пятнышко на веке – исчезло. Как и не было...

В ту его первую новогоднюю ночь звучала «Колыбельная» Гершвина.

К своим одиннадцати внук уже усвоил, что поспешность в делах - иногда помеха на пути к успеху. Но крепко верил в новогоднюю сказку... Может сделать паузу? Скушать Twix?

Пауза заполнилась неспешным чаепитием. Члены жюри и конкурсанты, доедая пирог, дружески переглядывались, улыбаясь и подшучивая над героями своих рассказов. Наконец, дед позвякал ложкой о чашку, требуя внимания:

- Итак, друзья! По совокупности достоинств первое место присуждается молодому автору из Москвы... - дед затянул как заправский рефери: - Де-ни-су Дом-бров-скому! Приз в студию! - Поправив воображаемую бабочку, он зааплодировал.

- Ес! - сорвался с места внук, а бабуля извлекла из кармана фартука ПРИЗ, и походкой подиумной дивы проследовала к победителю.

Лауреат, сияя лицом, сделал победный жест - «викторию» и стал торопливо разворачивать упаковку.

- Следующий конкурс - на лучшее стихотворение «Зимушка-зима»... - дед замешкался, листая бумаги.

- Завтра! Завтра, как проснемся!

2009-2011 г.г.

ИНЖЕНЕР НЕФЁДОВ

Из жизни замечательных людей

В своей жизни Нефёдов чем только не увлекался.

В школе в хоккей гонял. Пока зубы не выбили. Починил нержавейкой передний бампер, и забросил шайбу. С клюшкой вместе. Потом загорелся мотогонками. Призы брал. Кувыркнулся на кроссе, ногу сломал. Когда лежал в травматологии – к весне дело шло – увидел почки на дереве за окном. Стал их рисовать. Простым карандашом на белой бумаге рисовал. Увлёкся. Перелом оказался сложным, операцию повторили... Почки за это время превратились в свёрнутые тугими кулёчками листики, и скоро совсем развернулись.

Последствий не осталось: нога срослась, рисование – прочно забылось.

В армии Геннадий играл на тромбоне, в ансамбле. Сам выучился, не зная нот. Дудел- дудел, надоело... Не то.

Был в увлечениях перерыв – не забирало.

Учился во ВТУЗе при машзаводе. И тут – диплом на носу, на счету каждый день – увлёкся неожиданной девушкой Раисой. Рыжеволосая, строгая. Видная такая. Глаза-а...

Мать только глянула:

- Генка! Не упусти! Диплом не уйдёт, а девка...

Он, правду сказать, держал про запас двоих – не из жадности, а для углублённого сравнения. Дело приняло спортивный характер – барышни шли к финишу ноздря в ноздрю. В смысле замуж. Раиса обставила обеих с отрывом и показала отличный результат: забеременела. Пузо ещё и не видно было, но Генка честно повёл Раису в ЗАГС.

Появилась Варька.

А диплом Геннадий защитил на следующий год. Направление получил в заводское КБ бронетанковой техники.

В молодых семьях, нелишне отметить, с появлением ребёнка всякое случается. Многие папаши дают слабину в отношении выпивки, погулять недогуленное... Пока жена с младенцем возится, дома-то скукота. Не таков наш герой.

- Генка! Смотри у меня... башку оторву, если что, – щедро обещала мать.

Раисе и добавить нечего. Улыбнулась только полными губами, чуть зубки обнажив.

Катая коляску с Варькой, Геннадий увлечённо – снова увлёкся – объяснял ей устройство систем и механизмов боевой машины пехоты, тактико-технические данные отечественных БМП. Рассказывал, как в армии, на учениях, чуть не утопил машину при форсировании водного рубежа, но, будучи классным механиком-водителем, справился. И получил благодарность от командования. Правда, отпуск не дали – молодых обучал...

Варька подавала одобрительные реплики, не раскрывая, впрочем, полученной секретной информации. Гордостью за отца светилась смышлёная мордуленция.

Прибегая утром из молочной кухни, он совал Раисе сумку с пузырьками и наклонялся к кроватке:

- Сегодня про БМД* начнём! Да, лапунь?

Варька согласно моргала белёсыми ресничками. Раиса ревниво помалкивала.

- Пройдёт, – утешала мать, – вот парня родишь...

__________________

* БМД – боевая машина десанта (Прим. автора)

Начальника бюро ходовой части Валиахметова за глаза звали Валидол. Распекая подчинённых, он обязательно добавлял:

- Тьфу ты, бестолочь! На вас никакого валидола не напасёшься! – и таблетку под язык.

Так уже лет двадцать. С того самого дня, когда на испытаниях взорвался боезапас. Погибли люди. Свалили на него, тогда – зам. главного конструктора. Понизили, перевели в «ходоки». С тех пор – валидол в кармане.

В Нефёдове он разглядел и уважал редкую техническую дотошливость: пощупать всё своими руками – торсионы, фрикционы, погонять сверх норматива в песках Каракумов, в мёрзлой тундре. И всегда с испытаний привозил внушительный перечень доработок, внедрение которых повышало надёжность техники.

Лет через десять Нефёдова назначили начальником отдела. Его ценили на полигонах, в частях. И своё, заводское, начальство поощряло. Повольготней стало в материальном плане. Машинёнку приобрёл, шестую модель известной марки.

Как-то с очередной премии Геннадий принёс подарки: Варюхе – коньки и свитер с оленями, чайный сервиз матери – давно хотела, Раисе – чешскую бижутерию, девчата подсказали. А себе приобрёл в книжном серию ЖЗЛ. С давним скрытым стремлением вычитать, как это обычные, вроде, люди становятся замечательными...

Дочь с матерью подаркам обрадовались. Раиса лишь повертела в руках – даже не примерила импортной красоты! – и подозрительно глянула на стопку книг. Прошептав название серии, кривовато усмехнулась:

- Зачем это? Ты меня больше не любишь?

Вечером, расчёсывая перед зеркалом волосы на ночь, Раиса вдруг замерла с поднятой рукой, будто пронзило её. Уставясь в отражение мужа, свела брови, как давеча, когда разглядывала книги. Целая минута прошла. Или больше. Шелестнула страница.