Гаага, 25 апреля, 1760 год. (Получено 29, ответ дан 1 мая)

Господин герцог.

По всей видимости, так называемый граф Сен-Жермен выехал в Англию. По

слухам, он, опасаясь ареста, не осмелился задержаться в городке Хальветслюис

и сразу же погрузился на борт почтового судна, где и оставался до самого

отплытия, не решаясь выйти на берег. Кое-кто, однако, полагает, что он

отправился в Утрехт, намереваясь в дальнейшем проникнуть в Германию.

Вокруг взаимоотношений господина Бентинка де Роона с этим

авантюристом разгорелось много скандалов, которые изрядно запятнали и без

того довольно неприглядную репутацию этого человека.

Один из высокопоставленных деятелей республики предоставил в мое

распоряжение перевод (который я прилагаю к письму) отрывка из второго тома

истории этой страны, только что вышедшего из печати. Как Вы видите, в этом

отрывке сделана попытка разоблачить истинные намерения господина Бентинка

и показать их суть не только членам правительства, но и буржуазии, и простому

народу. Книжка эта вышла на голландском языке, что делает ее понятной для

жителей всех семи провинций. Нам ни в коем случае не стоит забывать, как

непристойно вел себя этот человек, самонадеянно претендуя на роль

избранника народа во время Революции.

Д'Аффри.

Номер 585. Фолио 388.

Гаага, 27 апреля 1760 год. (Ответ дан 10 мая)

Господин герцог.

Некий человек по имени Аламан, профессор математики Лейденского

Университета и друг господина Бентинка де Ро-она, был у меня вчера с

визитом. Предлогом посещения было якобы желание напомнить мне о

приглашении отобедать с ним и полюбоваться его коллекцией забавных

механизмов и всяких ископаемых, которой он весьма дорожит. Однако, как мне

кажется, истинной целью его визита было желание поговорить о господине

Бентинке.

Он начал с вопросов о том, знаком ли я с человеком по имени Линьер,

который появился в здешних краях под именем Франш Контс вместе со

швейцарцем Виве с целью предложить кому-нибудь машину для рытья и

очистки каналов и речных русел. Я ответил ему, что этот человек был с визитом

у меня, и я говорил ему о том, что поскольку он подданный короля, ему

надлежит предложить эту машину сначала нашему министерству, а затем уже

знакомить с ней иностранцев. На это Линьер возразил мне, что в этом его нельзя

упрекнуть, ибо он делал подобные предложения, однако, машине не уделили

должного внимания. Далее в беседе я сказал, что не придал словам Линьера

никакого значения и не стал разбираться в технической стороне дела. Я

добавил, что покровительство, которое оказывал этим изобретателям граф Сен-

Жермен, осмелившегося к тому же выступить в качестве рекомендателя, отнюдь

не прибавило весу этому проекту в моих глазах, которые и без того уже

привыкли на все смотреть скептически. Аламан сказал мне, что ему будет

весьма интересно знать мое мнение об этом знаменитом человеке. Я ответил, что, пожалуй, не смогу ничего скрыть от него, а затем и выложил ему всю

историю авантюриста, с момента его появления в Голландии, заверив его в том, что господин Бентинк обязательно отречется от всего, что наворотил от его

имени этот самозванец. Пользуясь случаем, я представил ему подробный отчет

о многочисленных жульничествах, проделанных этим авантюристом. Он был

весьма удивлен, услышав об этом, и я не стал от него скрывать того, как я сам

был удивлен, услышав о поведении господина Бентинка накануне бегства

шарлатана. Господин Аламан попытался было защищать его. Затем, оставив в

покое господина Сен-Жермена, он заговорил о господине Бентинке в тех же

выражениях, что и в свое время господин Сен-Жермен, поведав мне, помимо

всего прочего, о том, что господин Бентинк своим поведением не преследовал

иных целей, кроме следования интересам и делу процветания страны. Он заявил

далее, что моя неприязнь к нему является, следствием того, что я стал жертвой

доверчивости к враждебным сплетням, а если бы мне удалось каким-то образом

свести с ним личное знакомство, то я довольно скоро отбросил бы все сомнения

на его счет. Я ответил, что в начале своей службы здесь я предпринимал

неоднократные попытки познакомиться с господином Бентинком, и это святая

правда. Однако, с его стороны я не видел встречных шагов и решил навсегда

расстаться с этой затеей.

Далее я сказал, что поведение господина Бентинка, сыгравшего большую

роль в отъезде господина Сен-Жермена из Гааги, отнюдь не кажется мне знаком

истинной симпатии, которую, по его уверению, он испытывает к нам. Господин

Аламан ответил, что о происшедшем он ничего не знал, однако, продолжает

верить в то, что господин Бентинк действительно хотел познакомиться со мной.

Я сдержанно заметил, что мой собеседник может уверить господина Бентинка в

том, что я всегда готов с радостью иметь дело с человеком его положения, одного из влиятельнейших постов в республике.

Если господин Бентинк настаивает на своем желании установить с нами

тесные контакты, то я готов пойти навстречу его пожеланиям и, придерживаясь

распоряжений Его Величества, оказать ему, хотя бы внешне, все знаки

внимания, достойные подобного человека. Но сделать это мне бы хотелось

таким образом, чтобы не обидеть этим республиканцев и не дать никакого

повода господину Бентинку поддаться искушению извлечения выгоды из

создавшегося положения.

Подобная перемена в поведении человека, беззаветно преданного ему1 в

течении последних двадцати лет, убеждает меня в том, что так называемый граф

Сен-Жермен действительно орудовал, прикрываясь его именем, ибо действовал

он точно также, как и Аламан.

Господин Бентинк всегда открыто противостоит нам, и делает это с такой

решимостью, что совершенно невозможно поверить в то, что он питает к нам

симпатию. Тем самым он хочет показать, что не намерен отказываться от своих

принципов, желая, в то же время, учесть и наши интересы. Я же уверен в том, что все предпринимаемое им в целях, якобы, своего содействия нашим

интересам на самом деле служит только его корысти и укреплению авторитета в

глазах окружающих.

Я думаю, что он предпримет попытку поднять кредит доверия к себе и

постарается войти в тесные сношения с главными иностранными посланниками, которые могли бы помочь началу мирных переговоров. Я же, напротив, считаю

необходимым издать подробные инструкции, которые ознакомили бы

дипломатов с нашим мнением о господине Бентинке, которое далеко от

благодушия. Я подумывал даже о том, что в случае крайней необходимости нам

непременно стоит ознакомить господина Гримальди с поведением господина

Бентинка, предоставив в его распоряжение мой отчет прежде, чем он покинет

Париж, отправляясь в наши края.

Д'Аффри.

1 Бентинку. — прим. перев.

Номер 5S6. Фолио 399.

Гаага, 29 апреля, 1760 год. (Получено 3 мая, ответ дан 10 мая, № 212, господину Д'Аффри)

...Западные ветра задержали английский пакетбот в Хэлвоте вплоть до

двадцатого числа. Благодаря долгожданным восточным и западно-восточным

ветрам мне, наконец-то, доставили свежие письма из Лондона двадцать первого

числа. Мы, вероятно, не сможем получить никаких новостей из Англии, пока не

переменятся эти ветра.

Я получил Ваши письма двадцать четвертого числа сего месяца.

Постараюсь ответить на них в ближайшую же пятницу.

При первой же возможности я намереваюсь передать Представление

Общему Собранию о деятельности так называемого графа Сен-Жермена.

На этом кончается первый том — 1760 год.

Номер 221. Фолио 3.

Герцог Шуазельский — господину Д'Аффри.