Тихо ненавидевший замполита радист долго крутил ручки и щелкал тангентой, а потом устало доложил, ходившему из угла в угол подполковнику:

— Товарищ подполковник, связь не работает! Видно снова что-то с аккумулятором…

Краснухин яростно посмотрел на парня:

— Так восстанови! Когда связь наладишь, скажешь!

И выскочил из штаба. Радист вслед ему ядовито улыбнулся и показал в спину кукиш. Несколько раз в течение дня Краснухин прибегал к радисту, тот вовсю копался в рации и только разводил руками:

— Не могу понять, что с рацией случилось?

Он даже понятия не имел, что сыграл на руку генерал-майора Бредина.

Разозленный Бредин отключился, снял наушники и повернулся к рядом сидевшему Горчакову:

— Представляешь, Леня, этот дурак Краснухин отказал Искандеру в снабжении боеприпасами! Женщина ушла в поиск практически безоружной.

Полковник удивился:

— Но мы не давали ей задания! Приказано было отдыхать.

— В том-то все и дело… Она ушла разыскивать какого-то майора по горячим следам. Что будем делать?

Оба на пару минут застыли, раздумывая. Горчаков поднял голову и зло сказал:

— На эту гниду, Краснухина, стоило бы рапорт написать его начальству. Не первый раз, сука, Искандера подставляет. Похоже, что он зуб на парня заимел. За три дня второй раз. Но и с политотделом связываться что-то не хочется. Давай сделаем так: если парень вернется живым, представим к награде за спасение офицера, если не вернется — пишем докладную на Краснухина, где обвиняем его в гибели лучшего поисковика. Покажем документы на женщину, где описаны все проведенные ею операции. Пусть с ним свои разбираются.

Бредин отрицательно покачал головой и побарабанил костяшками пальцев по столу:

— Знаешь, я в любом случае напишу рапорт на это дерьмо. Наш приказ никто не отменял и какой-то там подполковник не имел никакого права вмешиваться! Мне плевать, политотдел это или не политотдел, но подлец должен получить по заслугам. Помнишь, месяца четыре назад, с помощью этого самого Краснухина женщине не дали кровью заработанный орден? Он, видите ли, видел, что она якшается с афганцами и слишком много времени проводит в местном царандое. Косвенно приплел, что после этих ее посещений, якобы два отряда попали в засаду. Фактически, он обвинил Искандера в предательстве. Я так и не смог доказать, что Искандер просто совершенствуется в языке. На этот раз я терпеть не собираюсь…

— Тогда пошли вместе в политотдел…

Оба старших офицера встали и решительно вышли из комнаты.

В то время, как Краснухин бегал по территории расположения полка, Бредин и Горчаков находились в политотделе. Оба писали рапорта с требованием наказать подполковника Краснухина за нарушение приказа и попытку сорвать назначенную операцию. Теперь несогласованный поиск выкраденного духами майора выглядел, как их приказ. Оба прекрасно знали, что подполковник понятия не имеет о том, исходил приказ от них или нет. Он лишь предполагает, что парень ушел самовольно.

Указали в бумаге — “Искандер не имеет права рассказывать о дальнейших действиях и обсуждать с другими наши распоряжения”. А чтоб досадить замполиту посильнее, встретились с генерал-лейтенантом Коричевым, в самых ярких тонах расписали подвиги Искандера и подлость подполковника Краснухина. Бредин развел руками:

— Олег Фомич, поймите нас правильно, одиночке легче проникать даже на территорию баз, нежели группе. Искандер подготовлен и он не раз доказывал, что является лучшим. Он находится в Афганистане четвертый год. Вспомните хотя бы полковника Садыгова, начальника политотдела десантного полка. Искандер выдернул его из ямы! Подполковник Краснухин вчера, не задумываясь, отправил парня фактически на смерть. Он не подчинился приказу Генштаба — “помогать и оказывать Искандеру всяческое содействие”! И это не первый случай, когда Краснухин откровенно подставляет парня.

Коричев помрачнел и нажал на кнопку звонка. На зов в кабинет явился адъютант. Генерал-лейтенант четко произнес:

— Позвони радистам и попроси наладить связь с расположившимися в Кабуле десантниками. Пусть разыщут подполковника Краснухина. Я сейчас спущусь к ним… — Когда подполковник ушел, встал и широким жестом пригласил с собой: — Прошу! Поговорим с Краснухиным немедленно. Что-то он действительно слишком много начал позволять себе…

БТР остановился в метре от застывших на обочине фигур. Старший лейтенант прокричал сквозь рев моторов:

— Вы Искандер? — Марина кивнула и он по-мальчишески широко улыбнулся: — Нас послали разыскать вас! С начальством Москва утром связывалась, вас требовали. Поехали! — Когда оба “путешественника” забрались на броню, крикнул: — Это тот самый офицер, из-за которого вы с замполитом разругались? Краснухин от вашего начальника крепко получил!

Силаев вздрогнул: политотдел — это было уже серьезно. Подумал: “Неужели Марина рискнула собой ради меня? Невероятно! Ведь мы мало знакомы”. Но на сердце стало горячо. Он осторожно повернулся и посмотрел на черную маску, застывшую рядом. За все время пути женщина не произнесла ни одного слова.

Подполковник Краснухин в это время получал взбучку сразу от двух генералов. Радист за стенкой палатки радостно ухмылялся и потирал руки. Он все прекрасно слышал. Голос замполита заметно дрожал и сейчас еще больше походил на блеяние барана. Генерал-лейтенант Коричев яростно орал ему в уши:

— Если вы еще раз вмешаетесь в дела разведки, а тем паче станете мешать в поиске пленных, понижение в звании станет самым мягким наказанием. Полковник Рудин принес рапорт с просьбой присвоить вам звание полковника, так вот — полковником в ближайшие пять лет вы не станете! Вы должны быть примером для всех, а вы порочите звание политработника. Сейчас с вами будет разговаривать генерал-майор Бредин из разведуправления…

Евгений Владиславович с невозмутимым лицом надел наушники:

— Если Искандер погибнет по вашей вине, я сделаю все, чтобы вас посадили и лишили всех званий и привилегий. Если парень вернется живым, вам будет объявлен выговор с занесением, ну и сами понимаете вытекающие последствия. Советую сделать выводы на будущее. И еще одно, косвенное обвинение Искандера в предательстве вам даром не пройдет…

Нажал на кнопку, отключая связь. Вышли от радистов. Коричев обернулся и заинтересованно спросил:

— Что значила ваша последняя фраза, Евгений Владиславович?

— Искандер говорит на фарси, пушту и по-арабски. Часто бывает в местных царандоях. Беседует с работниками народной милиции, совершенствует языки. Должен же он понимать о чем говорят? Три месяца назад парень вывел из-под обстрела колонну и спас ее командира, убив наводчика-душмана у безоткатного орудия. Замполит косвенно обвинил его в предательстве: якобы Искандер выдает направления маршрутов местным милиционерам и якобы две колонны попали в засаду. Искандер заслуженной награды не получил, доплаты тоже. Позднее я проверил информацию, которую дал Краснухин — никто там в засаду не попадал. В первом случае колонна заблудилась и въехала в занятый моджахедами кишлак. Был бой, но это не было засадой. Во втором, вообще ерунда получается: местный царандой возвращался в Кабул, наши не разобрались и начали стрелять. Слава Богу быстро разобрались! У меня сложилось впечатление, что подполковник имеет зуб на Искандера.

Олег Фомич кивнул:

— После вашего рассказа и у меня имеется такая мысль. Я разберусь, обещаю! С Краснухиным все это время вплотную контактировал полковник Рудин…

Горчаков вздрогнул и что-то вполголоса сказал Бредину. Тот изумленно поглядел на заместителя и обернулся к Коричеву:

— Товарищ генерал-лейтенант, думаю не стоит скрывать от вас правду. Если вы не возражаете, пройдемте в ваш кабинет…

КГБэшник удивленно развел руками:

— Пожалуйста…

Едва вошли в кабинет, Бредин сказал: