Бугай углубился в рощу и… наткнулся на глубокую протоку, заросшую по краям осокой. На темной воде лежали яркие листья. Рембо попытался перебраться. Разделся, чтоб проверить дно и по колено увяз в иле. Холод заставил его выскочить на берег и стуча зубами одеться. Он покрутил головой. Направился вдоль протоки, надесь отыскать переправу. Прошли метров около ста и ничего не обнаружили, кроме время от времени появлявшихся на поверхности темных спинок щурят. В вершинах полуоблетевших берез шумел ветер, мешая прислушиваться.
Мужики тыкались в бурелом раз двадцать. Окончательно обессилев, остановились. Детей уложили на пожухлую траву рядышком. Трое отправились разведать путь, а кареглазый добровольно остался караулить детей. Мужчине с самого начала не понравилось то, чем пришлось заниматься, но он ни слова не возразил против. Такова жизнь. Хоть он и был бандитом «со стажем», но похищение детей все же считал слишком грязным делом. Едва троица удалилась, он сбросил куртку и перенес детей на нее, чтоб не простыли. Земля была холодной. Сел рядом, разглядывая лица брата и сестры.
Они были совершенно разными: смуглый черноглазый мальчик и золотоволосая сероглазая девочка. Мужчина вспомнил, как яростно мальчишка дрался, не подпуская никого к сестренке. Он метался во все стороны, а девочка, которая могла бы сбежать, не бросила братишку. Испуганно смотрела на драку и часто, с надеждой, поглядывала на деревню. Ее надежды оправдались… Трое похитителей вернулись минут через двадцать. Бугай мрачно буркнул:
— Не пройти. Придется в обход рощи шагать…
Он был не прав. Проход был, но его знали только местные. Метрах в десяти правее, под сенью нависшей над водой ольхи, прятались два тонких бревнышка проложенные над протокой. Маленький отряд двинулся влево. Идти пришлось довольно долго. Впереди снова показалось огромное поле с жесткой щеткой скошенной травы, а дальше еще одна роща, очень похожая на первую. Все четверо переглянулись и обернулись. Легко перешли через не широкую полосу леса и в ста метрах обнаружили третью похожую рощу. Это было похоже на какой-то странный ребус.
Лес обступал со всех сторон. Деревья казались похожими одно на другое. Они шумели и покачивались на ветру. Листья плавно опускались на траву, покрывая поле возле рощиц сплошным желто-красным ковром. Шалунишка-ветер отбрасывал желтые лодочки довольно далеко и яркие крошечные фонарики лежали тут и там на увядшей траве. Старший группы снова взял влево и вылетел на четвертую веретью. Кареглазый сказал:
— Вот черт, одно на другое похоже! Так и заплутать можно…
Но бугай, недовольно покосившись на говорившего, упрямо зашагал к следующей роще. Остальные подчинились. Они миновали еще шесть таких перелесков. Старший махнул рукой и круто взял влево:
— Деревню мы, наверняка, оставили сзади, пора выбираться на шоссе.
Но не тут-то было. Куда бы ни тыкались «путешественники» всюду налетали на бурелом, протоки или болото. Попытались повернуть назад, но не нашли даже дорожки, какой шли. Несколько чуть заметных тропинок вели в разные стороны, но по какой пришли, никто не запомнил. Вокруг шумели березы и осины, топорщилась колкая щетка травяной стерни. Городскими мужиками начал овладевать страх:
— Чертовщина какая-то! Куда не идем, все то же самое, словно по кругу ходим. Как мы сюда влезли? Рембо, ты куда нас завел?
Бугай остановился. Огляделся вокруг, а затем оглянулся и откровенно развел руками:
— Я и сам не знаю. Вроде правильно шли. Я по солнцу сверялся.
У кареглазого мелькнула мысль:
— Давайте пацана попытаемся разбудить. Он-то наверняка знает, как отсюда выйти.
Через полчаса мучений они все же разбудили Сашу. Парнишка посмотрел на них мутными глазами и не сразу сообразил, что от него хотят. Способность соображать не сразу пришла к нему. Он огляделся вокруг и ткнул рукой вправо. Заплетающимся языком сказал:
— Там бревно через протоку лежит. Потом две веретьи и берег Унжи будет. Дорога рядом…
Последние слова Саша говорил снова проваливаясь в сон. Никто из городских не понял, что значит веретьи, но решили последовать совету. Отправленный на разведку светловолосый крепыш вскоре действительно наткнулся на толстое бревно, перекинутое через глубокую протоку. Кое-как перебрались на другой берег. Выбрались из бурелома и увидели впереди еще одну рощу. Кареглазый быстрее всех сообразил:
— Вот это и есть веретьи! Вот эти языки леса. За ней должна быть еще одна рощица. Пошли?
Бугай вздохнул и кивнул. Минут через двадцать они стояли на крутом берегу реки. Белый песок расстилался перед ними на протяжении доброго полукилометра вдоль берега. Крутой яр содержал в себе множество стрижиных норок и походил на огромный полукруглый кусок сыра в дырочках. Похитители огляделись. По берегу шла дорога, вся в выбоинах и колдобинах. Многочисленные кусты нависали над колеями. Комья засохшей грязи громоздились на крупных ветвях. Под солнцем сверкала длинная узкая лужа.
Внизу мерно катила темные воды река Унжа. Возле огромного толстого бревна, наполовину вытащенного из воды, покачивалась большая дощатая лодка. Тяжелая цепь опоясывала потемневший от воды ствол. Замок свисал с кормы, едва не касаясь легких волн. Слева, на другом берегу, виднелась широкая протока. С крутого берега отчетливо виднелась чернота воды. Все указывало, что там глубоко. Напротив шумели кусты, раскидистые березы и дубы с редкими вкраплениями черемухи.
Иван Николаевич Ушаков почти сразу потерял след похитителей. В этом не было ничего удивительного. В последнее время и стар и мал отправлялись в лес собирать поздние дары природы: калину, поздний шиповник, грибы и рябину. Начали носить клюкву. Охотники били уток и гусей на многочисленных озерках и протоках. Во все направления шли цепочки следов. Большинство их было свежими. Утром многие ушли на болото. Владимир Кузькин предложил:
— Николаич, а давай мы по прямой к реке рванем. Может, перехватим…
Уставшая четверка остановилась на берегу отдохнуть и решить, что дальше делать. Дети мирно спали. Бугай по кличке «Рембо» предложил:
— Надо на разведку сходить. Выяснить, куда нам идти. Я даже не знаю, где мы находимся. То ли обошли деревню, то ли нет… Пушок и Доломит, проверьте…
Блондин и кареглазый мужчина молча встали и направились по берегу влево. Где-то через полкилометра они увидели деревню. Похитители не дошли даже до ее начала. Мало того к берегу из деревни ехала машина, полная народу. Хотя была она далеко, но все равно можно было разобрать кепки мужиков и яркие платочки женщин. Бандиты тревожно переглянулись и бегом рванули назад. Доломит подбегая крикнул:
— Деревенские нам дорогу перекрыли. Знают, что мы здесь! Целая машина народу сюда направляется!
Рембо зло поглядел на спавших детей:
— Шлепнуть придется! Внизу лодка есть, уйдем!
Начал доставать пистолет с глушителем и вдруг увидел три ствола, направленные на него. Замер, не веря происходящему. Посмотрел на мужиков. Кареглазый, глядя ему в глаза, тихо и твердо сказал:
— Ты их не тронешь. На нас детской крови не будет. Забыл, что делают в лагере с детоубийцами?
Рембо по хмурым взглядам Пушка и Суслика понял, что те поддерживают Доломита и спрятал пистолет. Злобно скомандовал:
— Тогда хватайте их на плечи и вперед!
Пушок снова забросил Сашу на плечо, а Доломит подхватил Юльку. Бегом спустились к воде. Рембо прострелил замок и вместе с Сусликом столкнули большую лодку в воду. Торопливо размотали весла, опутанные цепью. Сашу положили на корме. Юльку так и продолжал держать на руках Доломит, сидевший на носу. Рембо принялся грести. Получалось не больно ловко. Опыта не было. Брызги летели во все стороны от ударов веслами. Спасало одно — плыли по течению. Едва выбрались на средину реки, как на берегу появились двое мужчин с ружьями. Сбежали к воде, горестно глядя вслед уплывающей лодке.
Коренастый мужик неожиданно сдернул с плеча ружье и кинулся бежать по берегу со всех ног. Он пронесся метров двести. Затем резко остановился. Вскинул оружие к плечу и нажал на курок. Пуля пробила лодку под водой, пройдя сквозь оба борта. Через дыры в гниловатых досках забили фонтанчики воды. Рембо принялся материться, сетуя, что не взял с собой автомат: