Потому мы долго не колебались и после небольшой заминки вступили в Лес.

Конрад размашисто шагал впереди, на ходу срубая ветки. Большой черный клинок легко, словно лопасти ветряка, порхал в руке Конрада, расчищая для нас широкий проход.

Потом шел я, за мной двигался Юркас.

Ученик катал между ладонями огненный шарик, зорко поглядывая по сторонам. Это был уже не тот забитый мальчишка, что отправился с нами в путешествие из Ренгхольма. Взгляд уверенный, поступь твердая, губы решительно сжаты. Вчера вечером он для разминки выпарил воду в небольшом озерце, и мы смогли поужинать вареной рыбой. Я вполне мог гордиться проделанной работой по воспитанию юного мага. А что, из меня получился неплохой наставник, на перспективу можно будет открыть частную практику по обучению колдовским искусствам.

Замыкала процессию Сабри-Ойя, прикрывая отряд сзади. Не хватало лишь Сбнделла, он на всякий случай растворился на фоне стволов и неслышимо двигался где-то в стороне от нас.

Через полчаса прокладывания дороги Конрад опустил меч. Он даже не вспотел от размахивания тяжеленным клинком, просто ветки словно испугались и стали расступаться перед нами. Скоро кустарника стало меньше, проходы между стволами шире, а сами деревья росли симметрично. Мы шли по широкой алее, для полного сходства не хватало только утоптанной дороги.

С каждым пройденным шагом я все больше удивлялся. И кто, спрашивается, придумал такое страшное название для этого благословенного места?

Чем дальше мы углублялись в лес, тем более сказочными становились пейзажи. Даже Конрад расслабился и спрятал меч в ножны, когда мы прошли мимо первого водопадика, свергающего свои воды в небольшое озерцо. Любуясь желтыми кувшинками на хрустальной глади, Юркас погасил файербол и полез в воду за цветком. Опуская глаза и краснея, ученик протянул добычу Сабри, которая тут же украсила свои волосы.

Наверное, именно такие дивные места были в Эдеме. С ветки на ветку перепархивали радужные птицы с длинными хвостами. На косичку Сабри все норовили усесться огромные пестрые бабочки, а на деревьях задорно трещали похожие на белок зверушки.

Юркас мимоходом сорвал с ветки сочный манящий плод.

— Стой! А вдруг он ядовитый? — спохватился я. — Это все-таки Лес Жути.

— Вон белки их едят, — отмахнулся ученик и захрустел плодом.

Глядя на то, с каким аппетитом юный маг уплетает плоды, Сабри тоже сорвала себе парочку. В общем, ближе к вечеру мы так напробовались этих даров природы, что нужно было срочно останавливаться на привал.

Тут как раз подвернулась полянка, вся будто усыпанная снегом. Тысячи похожих на ромашки цветочков усыпали траву белыми лепестками. А какой стоял запах, словами просто не передать!

Не дожидаясь остальных, я блаженно растянулся на поляне. До чего же приятно, когда обманываются наихудшие ожидания. И вместо того, чтобы продираться через лес с мрачной славой, которого страшатся даже темные эльфы, можно вот так спокойно лежать на мягкой подстилке и вдыхать божественный аромат. По-домашнему закинуть руки под голову и смотреть, как между крон деревьев проплывают редкие облачка, слушать, как журчит ручеек, впадая в озерце неподалеку, как плещется рыба и мелодично поют птицы.

Откуда-то издалека донеслась мелодия. Не резкий барабанный бой, как в прошлый раз, а легкий и благозвучный напев, такой приятный, что у меня аж невидимые мурашки пробежались по спине.

Я поднялся и сел. Прекрасная музыка приближалась, волнами сладкой дрожи прокатывалась по телу, заставляя облизывать губы в предвкушении наступающего блаженства.

А потом появились они.

Три изящных силуэта грациозно плыли над изумрудной травой. Белоснежные лица идеальных очертаний, фигурки точеные, в синих глазах утонуть можно. Тугие груди прикрыты лишь густыми локонами отливающих золотом волос, крутые бедра укрывают короткие травяные юбочки.

На поляне зазвучал смех, похожий на трель серебряных колокольчиков. Они подхватили нас под руки и под звуки хрустального звона понесли вглубь своего волшебного леса.

Я отмокал в горячем источнике.

Это настоящее блаженство, доложу я вам — после скольких дней скитаний по пыльным степям, зловещим лесам, опасным горам и топким болотам просто лежать в теплой воде и ничего не делать. Никуда не надо было бежать, нас никто не преследовал, мы не голодали и не мерзли.

На теплом камне стоял поднос с виноградом, бананами, карамболем и еще множеством фруктов, названия которых я не знал. В левой руке у меня дымилась сигара, в правой чашка с кофе. Практически все, что надо для счастья усталому путнику. Этот мир определенно начинал мне нравиться.

В соседнем источнике развалился Конрад. Глаза его были прикрыты, лишь веки слегка подрагивали. Пусть он хоть здесь немного расслабится, передохнет от бесконечных геройских скитаний. Если мы задержимся тут на денек-другой, то за это время на Адре ничего страшного не случится.

Мускулистый торс Воителя, наполовину выглядывающий из воды, казался произведением искусного скульптора, не оставившего ничего лишнего. Я невольно залюбовался мышцами Конрада, слегка завидуя, что у меня таких никогда не будет. Парочка шрамов на груди вовсе не портила совершенство моего героя. Тьфу ты, о чем я думаю, если рядом такие девочки…

— Ма-а-ль-чи-ки! — раздался сладкий голос, и прямо из клубов из пара вынырнули Ласка и Ромашка.

На дриадах были лишь полупрозрачные накидки, за которыми ничего нельзя было спрятать.

— Сейчас я тебя умащу, сладенький мой, — прощебетала Ромашка, залезая в мой источник.

В руках она держала флакон с благовониями. Ее накидка тут же пропиталась влагой и прямо передо мной предстали две идеальные груди. Они приближались и приближались, заслоняя все на свете. Я едва не застонал от вожделения и протянул руки…

— Бежим! — откуда-то из тумана донесся далекий голос.

— Да пошел ты к Барзулу! — ответил я, продолжая тянуться к сладострастным грудям дриады.

И вдруг мне стало больно, очень больно. На большом пальце правой руки появился надрез, из которого тут же брызнула кровь.

Я озадаченно смотрел, как в воду падают красные капли.

— Бежим!!! — раздался голос ближе.

Меня сильно хлестанули по щеке. В глазах помутилось, дриада передо мной начала таять и вскоре исчезла, а сквозь туман проступил искаженный образ невысокого человека в выгоревшей цветастой одежде.

Наварро?!

Шут снова отвесил мне пощечину, причем такую, что моя голова дернулась как боксерская груша.

— Бежим!

— Зачем? — тупо спросил я, усиленно моргая.

Наварро не ответил, а побежал куда-то в сторону.

Я недоуменно оглянулся. И тут же испуганно отпрянул. Рядом со мной в плотном коконе паутины вниз головой висел орк. Зеленокожий слегка подрагивал и что-то мычал. Глаза его были закрыты.

Юркас висел неподалеку, между двух покореженных стволов, закутанный в такой же серебристый кокон. От него уходили куда-то вдаль шевелящиеся нити толстенной паутины. Именно к парнишке и бросился Наварро.

На голой черной земле уже сидел Сбнделл, сося кровь из разрезанного пальца. Конрад склонился над Сабри и хлестал по лицу бесчувственную валькирию.

С трудом подавляя подступившую тошноту, я наблюдал, как двумя взмахами ножа шут отсекает паутину с Юркасом. И сразу же из глубины сплетения черных стволов донесся жуткий плач.

— Бежим! — в который раз закричал шут, подхватывая Юркаса на плечо.

Я кой-как смог подняться на ноги и мы побежали.

Мимо замелькали черные деревья без листьев. Ноги так и норовили поскользнуться на лишайнике и запутаться в паутине, обволакивающей все вокруг.

Спотыкаясь на каждом шагу, я словно пьяный бежал и бежал, стараясь не потерять из виду мелькающую впереди одежку шута. Нас по пятам преследовал жуткий плач, которому вторил зловещий скрип колышущихся стволов.

Когда мне стало казаться, что в легких не осталось ни капли воздуха, я почувствовал, что сапоги снова стучат по кирпичам.