лредопределен даже этот факт самообмана) каж-

нением детерминизма «наших поступков» с детерминиз-

дый раз, когда утверждаем, что стали на позиции де-

мом «наших суждений», «но первые не более свобод-

терминизма под действием определенных причин или

ны, чем вторые» [31, с. 775]. (Курсив мой.) аргументов. Или, другими словами, физический детер-

Соображения подобного рода явились, возможно, минизм представляет собой теорию, которая, если она

причиной того, почему так много философов отказы-

истинна, не требует логического обоснования, посколь-

ваются серьезно рассматривать проблему физического

ку она должна объяснять с помощью чисто физических

детерминизма и отмахиваются от нее, как от «жупела»

условий все наши реакции, и в том числе те, которые

(см. выше прим. 13 и [55, с. 76]). Однако учение о

выступают для нас как убеждения, основанные на ар-

том, что человек — это машина, весьма убедительно и

гументах. Чисто физические условия, в том числе фи-

серьезно отстаивал де Ламетри еще в 1751 году, за-

зические состояния внешней среды, заставляют нас го-

долго до того, как стала общепринятой теория эволю-

ворить или принимать то, что мы говорим или прини-

ции, а ведь теория эволюции придала этому учению

маем, и высококвалифицированный физик, совершенно

еще большую остроту, выдвинув предположение о том, не знающий французского языка и никогда не слышав-

что между живой и мертвой материей нет столь уж

ший о детерминизме, смог бы, скажем, предсказать, что

четкого различия (ср. [48, с. 11]). И несмотря на побе-

ду новой квантовой теории и обращение стольких фи-

24 Мой глухой физик, конечно, очень похож на демона Лаплас а

(см. прим. 11), и его достижения представляются мне абсурдными

зиков в веру индетерминизма, учение де Ламетри о

просто потому, что я считаю, что в развитии физического мира суще-

том, что человек — это машина, имеет, вероятно, сего-

ственную роль играют и нефизические аспекты (цели, задачи, тради-

дня больше защитников, чем в какое-нибудь другое

ции, вкусы, изобретательность). Иными словами, я верю в интерак-

время, среди физиков, биологов, философов, главным

ционизм (см. прим. 27 и 40). Александер пишет по поводу того, что

он называет «лапласовым вычислителем»: «Если не считать того

образом в виде положения о том, что человек — это

ограниченного смысла, в котором описывается гипотеза о вычислите-

вычислительная машина [62]25.

ле, эта гипотеза абсурдна» [l, v.II, с. 328]. Но ведь этот «ограничен-

ный смысл» включает предсказания всех чисто физических событий, а значит, включает предсказание расположения всех черных знаков, 25 Тьюринг утверждает, что в принципе люди и вычислительные

машины неразличимы с точки зрения их наблюдаемых (поведенчес-

написанных Моцартом или Бетховеном. При этом исключаются лишь

ких) характеристик, и он бросил вызов своим оппонентам, предложив

предсказания духовного опыта (исключение, весьма схожее с моим

описать какую-либо форму наблюдаемого человеческого поведения и

предположением о глухоте нашего физика). Так что то, что кажется

достижения, которая в принципе недоступна вычислительной машине.

мне абсурдным, Александер согласен признать. (Здесь, по-видимому, Но в этом вызове таится интеллектуальная ловушка. Ведь описывая

уместно сказать, что мне представляется предпочтительным рассмат-

форму поведения, мы тем самым и закладываем основу для состав-

ривать проблему свободы в связи с созданием музыки или новых на-

ления требуемой вычислительной программы. Более того, мы исполь-

учных теорий или технических изобретений, а не в связи с этикой и

зуем и создаем вычислительные машины именно потому, что они мо-

этической ответственностью.)

гут многое, чего не можем мы, точно так же, как я пользуюсь пером

516

517

Ведь если мы примем теорию эволюции (подобную

моего пера или вычислительной машины может создать-

дарвиновской), то, даже если мы сохраним скептицизм

ся иллюзия, что они работают в силу своего интереса

относительно теории, согласно которой жизнь возникла

к проблемам, которые они думают, что решают, а я

из неорганической материи, нам трудно будет отрицать, думаю, что решаю я, хотя на самом деле ничего суще-

что должно было быть время, когда не существовало

ственного, кроме чисто физических взаимодействий, всех этих абстрактных и нефизических сущностей, та-

здесь не происходит.

ких, как основания, рассуждения и научное знание, а

Из всего этого видно, что проблема физического де-

также абстрактные правила, скажем правила конструи-

терминизма, волновавшая Комптона, действительно

рования железных дорог, бульдозеров, спутников, пра-

очень серьезная проблема. И это не просто философ-

вила грамматики или контрапункта, или по крайней

ская проблема, она затрагивает по крайней мере фи-

мере они не могли воздействовать на физический мир.

зиков, биологов, бихевиористов, психологов и специа-

Но тогда трудно понять, как физический мир мог поро-

листов по вычислительной технике.

дить абстрактные явления, такие, как правила, а затем

Конечно, довольно мало философов пытались пока-

сам подпасть под их влияние в такой степени, что эти

зать (вслед за Юмом и Шликом), что на самом деле

правила в свою очередь могут оказывать весьма ощу-

это лишь лингвистическая проблема, возникшая в свя-

тимое воздействие на физический мир.

зи с использованием слова «свобода». Но эти филосо-

Впрочем, существует по меньшей мере один, хотя и

фы, похоже, не замечали разницы между проблемами

уклончивый, но по крайней мере простой выход из этих

физического и философского детерминизма, и они были

затруднений. Мы можем просто утверждать, что все

либо детерминистами вроде Юма, что объясняет, поче-

эти абстрактные сущности вообще не существуют, а

му «свобода» для них — это «просто слово», либо они

следовательно, и не могут влиять на физический мир.

никогда не соприкасались достаточно близко с физиче-

Мы можем утверждать, что существует лишь наш мозг, скими науками или с вычислительной техникой, что

и мозг этот представляет собой машину типа вычисли-

обязательно убедило бы их в том, что мы имеем дело

тельной, и что все эти якобы абстрактные правила

не просто с вербальной проблемой.

суть физические сущности совершенно такого же типа, как конкретные физические перфокарты, с помощью

X

которых определяют «программу» для вычислительной

машины, и что существование чего бы то ни было не-

Подобно Комптону, я принадлежу к числу тех, кто

физического — это, наверное, просто «иллюзия», во вся-

рассматривает проблему физического детерминизма

ком случае нечто, не имеющее серьезного значения, по-

серьезно, и, подобно Комптону, я не верю, что мы —

скольку все осталось бы точно так, как было, даже если

это всего лишь вычислительные машины (хотя я вполне

бы этих иллюзий и не возникло бы.

согласен с тем, что, изучая вычислительные машины, В соответствии с этим выходом из создавшегося по-

мы можем многое узнать, в том числе и о себе самих).

ложения беспокоиться о «духовном» статусе этих ил-

Поэтому, как и Комптон, я принадлежу к числу сто-

люзий вообще не нужно. Они могут быть универсаль-

ронников физического индетерминизма, а физический

ным свойством любых вещей: у камня, который я бро-