– Доброе утро, графиня, – вежливо сказал Леня.

Старушка посмотрела на него затравленным взглядом, даже более затравленным, чем накануне Света, когда агент застукал ее в спальне с ухажером. Что-то не так… Но он ведь использовал стандартную фразу из русской оперы, да и гуманоид перед ним очень уж напоминал актрису, символизирующую злой земной рок. Леня чуть было не начал пояснять свое поведение: «Тройка, семерка…»

– Как себя чувствуют ваши питомцы? – Пытаясь исправиться, Глущенков кивнул на голубей, которые, отталкивая друг друга, вырывали из размоченной горбушки вязкие клочки клейковины.

Бабка помолчала. Потом, видимо сообразив, что ей ничто не угрожает, вскочила со скамьи, размахивая тростью перед носом у Лени:

– Пшел, пшел, наркоман проклятый! Ворюга! Ворюга!

Не ожидавший такого напора 24-й в растерянности отступил на пару шагов:

– Да нет, поймите, я ничего не крал!

Он зачем-то начал выворачивать карманы, и на землю выпал нож, застучав по асфальту. Агент поднял швейцарскую диковину и продемонстрировал ее бабке.

– Вот посмотрите, – лезвие со щелчком выскользнуло из рукояти, – видите? Мой нож. Он сорок евро стоит, а я читал о ваших препаратозависимых. Посудите сами – разве смог бы я удержаться от соблазна продать такую вещь, чтобы закупить нейтрализующее ломку вещество? – торопливо пояснял Леня, пока не встретил взгляд гуманоида.

Бабка стояла как вкопанная, вперив глаза в направленный в ее грудь клинок. И тут 24-й понял, что самка боится его до дрожи в коленях. Еще он сообразил, что попытка коммуникации провалилась. И последнее, что пришло в голову Лене: «Если я сейчас же не ретируюсь, то гуманоид незамедлительно воссоединится с Создателем посредством сердечного приступа». Глущенков сложил нож и, сунув руки в карманы, сделал несколько шагов в направлении станции. На душе было гадко оттого, что он, сам того не желая, напугал до смерти совершенно невовлеченную землянку. 24-й решил хоть как-то загладить свою вину, развернулся и бросил успокаивающую, знакомую любому русскому фразу:

– Ну, покеда, бабанька, покеда! – Он даже попытался скопировать интонацию.

Старушка осела на подставку. «Не подействовало…» Леня пожал плечами и пошел дальше. Но уже у соседнего подъезда агент с облегчением уловил сиплый ответ в спину:

– Наркоманы проклятые!

– Все, твой черед, – оповестил я Иру.

– Мы где?

– Сол, на орбите Плутона пока вращаемся, пора действовать – добывай нам обещанный пропуск.

Симбионт осторожно усадил му’ум-рэков в клетку и подошел к терминалу.

– Только вы не подсматривайте! – попросила самка, моргнув глазками.

– Ладно, как хочешь. – Я отключил внешний интерфейс навигатора. – Все, уже не смотрю.

«Ты уверен, что поступаешь правильно? – осведомился Глюк. – Есть вероятность, что она сдаст нас местной полиции».

«Какая?»

Комп на секунду задумался: «Пятьдесят процентов, по моим расчетам».

«Исходные данные?»

«Поведение симбионта за последние четыре дня».

«Ха! Такой несущественный временной интервал в качестве выборки?! Какая же у тебя статистическая погрешность?»

«Но за эти четыре дня произошло столько флуктуационных всплесков, что на их основе резонно сделать заключение о неких закономерностях в поступках симбионта», – возразил навигатор.

Я посмотрел на Ирину, заслонившую всей тушей клавиатуру и сейчас набирающую очередное сообщение, и произнес уверенно:

«Нет, я ей доверюсь, пожалуй».

«Основания?» – не унимался процессор.

Я поразмыслил и заявил: «Твои расчеты не выдерживают никакой критики, а Ира за эти дни меня ни разу не подвела».

«У нас одни и те же события хранятся в памяти? – съязвил Глюк. – Может, поднять логи с Сириуса для начала? Думаю, теория вероятности будет против тебя».

«Возможно, самка действовала не всегда эффективно, но… – Я замялся. – Ладно, раз ты такой осторожный, посчитай-ка тогда вероятность моего побега с Фулонга, пока симбионт общается со знакомым гуманоидом».

Кажется, эта задача полностью заклинила цепи навигатора. Не меньше минуты по его сети волнами прокатывались потоки электронов, а я в это время краем камеры поглядывал на экран терминала, где проскакивали мгновенные сообщения Иры. Я приблизил изображение: симбионт уже убедил своего человека на Земле в необходимости добыть специальный пропуск для нас, а сейчас зачем-то требовал личной встречи с «Андрием». Тот в ответ писал, что обстановка не способствует общению, поэтому он твердо намерен как можно скорее убраться в место под названием Киев, и приводил весьма разумные доводы, на мой взгляд. Ирина настаивала, но собеседник не поддался.

«Гм…» – тем временем вышел из ступора Глюк.

«Что? – ехидно поинтересовался я. – Не впечатляет результат?»

«Нет», – признался навигатор.

«Тогда зачем ты оспариваешь мое решение?»

«Меня беспокоит не само твое решение, а то, как легко ты на это согласился», – буркнул компьютер.

Я промолчал, даже не став указывать, кто из нас двоих еще пару часов назад всеми чипами был «за», а кто «против» этого плана. Я лишь уяснил одну простую вещь – что бы я ни делал, в этом корпусе кто-то всегда будет в оппозиции.

«Да, давай, целую. Птаха», – набрала последнюю фразу Ира и выключила экран.

Они тут на пернатых помешаны все, что ли? Я добавил в напоминания: «Если выберемся из этой передряги, куплю ей аэродинамический имплантат».

– Ну вот! – громко объявила самка. – Все хорошо! Андрийчику нужно немного времени, но, как только он все сделает, загорится красная лампочка.

– Какая еще лампочка? – опешил Глюк.

– Он сказал, вон та, на панельке! – Симбионт указал хоботом на аварийный щиток.

– Это же сигнал полной разгерметизации корпуса! – хором воскликнули мы так, что подавитель эха сдавило от перегрузки.

Самка пожала плечами, что выглядело, будто кожа с ее боков вдруг поползла вверх и осела складками вокруг глаз на макушке.

– Ну так он сказал… А еще сказал, что вы будете волноваться, поэтому через минуту замигает голубая лампочка. Но волноваться не надо…

Я и Глюк тупо наблюдали за мерцанием лазурного светодиода на панели управления дроидами.

– Он что, снаружи? – спросил я.

– Да нет, в машинном отделении, по приборам… – неуверенно ответил навигатор, – но теперь-то кто знает?..

Ира не видела, как все камеры в рубке одновременно уставились на нее.

– У нас вирус на борту?

– Ребята, вы о чем? – Симбионт явно почувствовал что-то.

– Гм… скажи мне, как твой дружок может контролировать нейросеть корабля извне? – подбирая слова, поинтересовался я.

Самка гордо и вальяжно прошла к своему ложу, взгромоздилась на него и назидательно произнесла:

– Это ж Андрий, он все может!

Я несколько раз обогнул Плутон, разгоняясь в направлении Марса. Конфигурация планет в системе была не слишком удачной, поэтому пришлось задействовать атомный реактор на полную мощность.

– Долго еще, как думаешь?

– Он пришлет письмо. – Ира, в отличие от меня, кажется, совсем не волновалась.

– Через час будем на Марсе, лучше бы твоему самцу поспешить, иначе нас и засечь могут.

– Не переживай ты так. – Симбионт был спокоен, как моллюск. – Расскажи лучше что-нибудь.

– Например? – В голову ничего не приходило.

– Например, почему здесь есть Интернет, а на Лейтен нету?

– Дорого, – пояснил я, – да и зачем он там?

– А тут зачем?

– Сол-3 – стратегически важная система. Фактически это граница Федерации в данном секторе, да еще и с разумной расой третьей ступени. Отсюда и база на Луне, и крейсера, охраняющие Землю.

– От кого?

– От пиратов из свободных секторов.

Ирина поерзала на ложе и вдруг заявила:

– А мне кажется, что вы нас – симбионтов – охраняете, чтобы свободным не достался такой товар, как люди-космонавты.

Я обработал данный тезис, повертел в памяти и так и эдак: Создатель, сходится!