Даже если зима и мороз убили все корни, земля не настолько бесплодна, как я предполагала. Не только плющ, также дикие травы и мох покрывают руины. Я стараюсь не наступать на зелень, чтобы не погубить нежную жизнь. Время от времени я наклоняюсь вниз и осторожно прикасаюсь к ним рукой.

Но больше всего мне нравится земля. Какой контраст по сравнению с Куполом, где все так чисто! Хотя мы совсем недавно в пути, моя обувь уже вся грязная и поцарапанная. Старые улицы по больше части непроходимы, и мы бредем по узким улочкам, которые были протоптаны предыдущим туристами, которые как вены ответвляются от купола. Необозримая сеть артерий. Снова я снимаю перчатки, наклоняюсь и с трудом собираю горсть холодной, жесткой земли.Я крошу ее до тех пор, пока в руке остается всего один голубой камень, который я тру большим и указательным пальцем.

Алина, которая идет между мной и Квинном, смотрит на меня. Ее глаза из под маски смеются. Но я не знаю точно, почему она смеется - возможно, она просто высмеивает меня. Я отпускаю синий камень и вытираю руки о штаны. К тому же я замечаю, что шнурок на ее ботинках развязался. Сначала я не хочу говорить, но затем все же показываю на ее ноги. Она кивает и завязывает узел. Когда она наконец снова встает, я тоже улыбаюсь ей. Вероятно, потому что хочу перетянуть ее на свою сторону и показать, какая я милая. Если я буду обходиться с ней хорошо, надеюсь, она не отнимет у меня Квинна.

Через полчаса мы достигаем почетного надгробного камня. Там уже собралась печальная толпа, чтобы вместе оплакать умерших родственников и прочитать имена на огромном пятиугольнике. Чтобы избежать эпидемии , мертвецов закапывают за несколько миль от купола, чтобы туристы не могли добраться до тел. Но чтобы у людей было место для скорби, министерство позволило соорудить этот надгробный памятник. Разумеется, многие Вторые не могут позволить себе кислород, в котором нуждаются, чтобы прийти сюда. Моя семья, должна была устроить дома маленький прощальный вечер, когда умерла моя бабушка.

-Знаешь ли ты кого-нибудь, чье имя высечено на этом камне? - спросил Квинн Алину.

Она на мгновение закрывает глаза и видно, как ее веки дрожат. - Нет, - говорит она. - Имен моих родителей там нет.

Квинн открывает рот, чтобы что-то ответить, но я щипаю его. Это не его дело.

-Можете представить каким огромным он должен был бы быть, если бы на нем размещались бы все имена тех , кто задохнулся? - спрашивает он.

Мы осматриваем внушительный камень, однако быстро отворачиваемся и снова идем. Представление просто головокружительно.

Постепенно редеют ряды солдат, которые окружают купол в концентрических кругах , и через час мы оставляем позади последний защитный пояс. Только несколько дневных туристов можно узнать по маленьким точкам в дали, медленно путешествующих, приблизительно на расстоянии одной мили.

Мы пересекаем старый школьный двор, проходим мимо разрушенных скамеек и сломанной корзины для баскетбола. В углу лежат опрокинутые мусорные ведра, из которых выкатились пластиковые бутылки, совершенно невредимые. Мы выходим на широкую улицу с пешеходным мостом из бетона, по которому попадаем на другую сторону. Там Алина останавливается и решительно упирается руками в бока.

-Отсюда я пойду дальше одна, - решает она.

Я смотрю на Квинна.

-Но одной не безопасно, - возражает он.

-Не переживай, у меня достаточно воздуха, чтобы попасть туда, куда нужно, - она стучит по кислородному баллону и показывает нам большой палец. - Мне не нужно столько много как ей. Я уже наполовину закрыла вентиль.

-Куда именно ты собралась? - спрашивает Квинн.

-На запад.

-Ты не сможешь добраться до города.

-Не переживай, я иду в определенное место.

-Эй, ты должна сказать мне, что ты запланировала. Знаешь ли, что я получу разгон, если мой отец узнает, что я помог крысам?

-Мы называем себя повстанцами, - остро отвечает Алина.

Квинн краснеет. - Я понимаю, что ты не можешь быть такой плохой, как они говорят. Только... Меня ждет как минимум месяц домашнего ареста. Скорее два, однако если ты объяснишь мне о чем идет речь, он мог бы помочь, наверное.

Алина кривит лицо и закатывает глаза. Если Квинн хочет произвести впечатление на нее, он определенно ведет себя глупо: министерство преследует ее, а он пытается объяснить ей, что будет ругаться с отцом. И более того мысль, что отец Квинна мог бы встать на сторону Алины, просто абсурдна.

-Квинн... - начинаю я, но он отмахивается.

-Спасибо, что помогли мне, но теперь наши пути расходятся. По другому слишком опасно, - Алина смотрит на меня. Почему? Я выгляжу слишком слабой? Она едва ли выносливее меня, в конце концов она тоже Вторая.

-Впрочем ты даже не спросила как нас зовут, - обижено говорит Квинн.

-Ты Квинн Каффри. Я слышала на границе.

-А это Беа, - представляет он меня и кладет руку мне на плечо.

-Очень приятно познакомиться, - Алина прощается обычным рукопожатием и поворачивается. - Ах да, спасибо за шмотки. Я бы замерзла без них. - Она осматривает руины домов и кучи обломков, виднеющиеся на горизонте. Ландшафт постоянно меняется:Дальше разоренные поля, бывшие сельскохозяйственные участки, чередуются с областями, где сваливают металлолом. Туда и направляется Алина.

-Ты не доверяешь нам? - кричит Квинн ей вслед. Он смотрит на меня в поисках поддержки, но я только пожимаю плечами. Почему она должна доверять нам? Я тоже не верю ей. Я же не знаю ее.

Тут Алина снова оборачивается. - Здесь отличное место для кемпинга, - говорит она вытянув руку, чтобы привлечь внимание Квинна. -Если вы пойдете дальше, это будет очень удручающе и опасно. Если только у вас есть защитные шлемы в рюкзаке, - она пытается улыбнуться. - Чуть подальше на север раньше был лес. Лес Монаха.

Я закатываю глаза, чтобы показать ей, что мы не тупые. Конечно мы знаем про этот лес. Каждый знает о нем. Именно там мы и планировали переночевать. Даже если и не планировали добраться туда так быстро.Вообще-то мы хотели побродить по уютным деревням, вместо того, чтобы бежать по самой короткой дороге напрямик и оставлять остатки прошлой цивилизации в стороне.

-Да. Окей, - бормочет Квинн. Он очевидно сдался.

-Удачи, - кричу я. - Но скажи, есть ли у тебя что поесть? - пусть я и не особо радуюсь обществу Алины, все равно не хочу, чтобы она умерла с голоду.

Когда она медлит с ответом, я достаю пачку кексов из рюкзака и отдаю ей. Она улыбается, машет свободной рукой и решительно отправляется в путь.

.

Квинн и я смотрим ей вслед, как она добирается до нескольких разрушенных домов в дали. Кажется, она точно знает свою цель.

Хотя солнце стоит еще высоко, небо все еще хмурое и дымное. Мой взгляд блуждает, но я не замечаю других людей, как маленькие точки передвигающиеся в дали. Квинн и я одни. Мы приседаем на каменную стену и едим запасы протеина со вкусом кокосовой пальмы. С маской это не очень легко: одной рукой мы оттягиваем нижнюю часть маски и отправляем маленькие кусочки в рот, а второй прижимаем маски к носу.

С тех пор как Алина исчезла на горизонте, Квинн погрузился в молчание. Некоторое время я игнорирую это в надежде, что он снова опомнится. Но видимо хорошо, что он не открывает рта остаток пути, и нам не приходится говорить об этом.

-Она должна была нарушить какой-то закон, - говорю я. Мне тяжело назвать ее имя.

-Что бы там не произошло, она была очень взволнована. Надеюсь, мы смогли помочь ей.

-Ну, она не выглядела совсем беспомощной. . Она знает, что делает. И вообще, чем ты можешь ей еще помочь? Побежать за ней?

Квинн все еще смотрит на покинутые здания на горизонте. Внезапно он перестает есть, бьет себя по голове и смотрит на меня. Я оборачиваюсь. Тогда он делает губы бантиком, прижимает свою маску к моей и издает громкий чмок. Я чувствую, что краснею и начинаю возиться с молнией.

-Что? - спрашиваю я и дергаю уже мои волосы, которые зажаты ремнем моей маски. Он сидит слишком туго и мне приходится надавить и оттянуть его.