Покинув Южную Африку, я полетела в Дели, Таиланд и Сингапур, а затем в Австралию.

В Австралии я выступила с лекциями в Перте, Аделаиде, Мельбурне, Сиднее и Брисбене. Кроме нескольких маленьких парков вблизи городов, в Австралии в то время еще не было заповедников в районах, тяготеющих к побережью, где быстрое развитие страны привело к тому, что дикие животные были лишены их естественных мест обитания. Если же они пытались вернуться обратно, их бесконтрольно убивали. Меня очень расстроили условия, которые существовали в большинстве зоопарков Австралии. Помещения были неподходящими. Животные, ведущие стадный или стайный образ жизни, содержались отдельно друг от друга, животные, ведущие одиночный образ жизни, — вместе. Было ясно, что поведение животных в естественных условиях здесь не изучается. Я умоляла генерал-губернатора Канберры создать национальные парки, куда уникальные австралийские сумчатые животные, несомненно, привлекут многих посетителей.

В Мельбурне я остановилась у своих друзей. Они решили показать мне лирохвостов и повезли на лесистую гору, где жили эти птицы. Тридцать километров мы ехали на машине под проливным дождем, пока не оказались в лесу, где с листьев стекали струйки воды. Вскоре мы услышали неповторимый голос этой редкой птицы и пошли по направлению доносящихся звуков; здесь мы увидели лирохвоста, демонстрирующего свое изысканное хвостовое оперение. Сначала он делал три шага вправо, затем заливался песней, и снова делал три шага, но уже влево. Так он повторил это представление несколько раз. Сначала лирохвост стоял к нам спиной, потом повернулся и продолжил свой танец и свои вокальные упражнения. Нам просто повезло, так как увидеть лирохвоста очень трудно, и лишь немногим предоставляется такая возможность.

В Брисбене я впервые увидела утконоса. Он жил в небольшом ручье, который пришлось огородить, потому что шпоры на задних ногах самца утконоса во время брачного сезона содержат смертельный яд, и если животное испугать, то оно может быть опасным для посетителей. Нам продемонстрировали реакцию утконоса, приблизив к нему швабру. Утконос мгновенно набросился на «нарушителя» его территории с такой яростью, как будто атаковал своего смертельного врага.

Мое путешествие в Австралию было до предела заполнено делами и очень меня утомило. Кончилось все это тем, что в Новую Зеландию я отправилась на носилках.

Когда я прибыла в Оклендский аэропорт, меня ожидала пресс-конференция и доктор, которого представитель Коллинза в Новой Зеландии попросил проконсультировать меня. Доктор настоял на том, чтобы я отменила публичные выступления и отдохнула.

В Новой Зеландии у меня появилась возможность оценить ее живописнейшие пейзажи. Один из местных управляющих Коллинза повез меня на машине в малозаселенный район на крайнем севере страны, где я не должна была читать никакие лекции. Я оказалась в сказочном мире фантастической красоты и покоя и провела восхитительную неделю, нежась на солнце. За это время я полностью отдохнула и была способна снова вернуться к активной жизни.

Покупая бензин в небольшой деревушке, где был один универсальный магазин, я была тронута, когда его хозяин достал экземпляр моей книги «Рожденная свободной» и попросил меня поставить на ней свой автограф.

Моя первая лекция должна была состояться в южной части острова Южный. Мы летели туда на маленьком самолете сквозь снежную бурю. Нас так бросало из стороны в сторону, что впервые в жизни мне во время полета стало плохо. Пилоту пришлось сделать вынужденную посадку, и я опоздала на лекцию в Инверкаргилле на несколько часов. Я встретила очень холодный прием, но, после того как аудитория узнала, что я прибыла сюда почти что чудом, меня горячо приветствовали.

В Крайстчерче я получила приглашение провести уик-энд в колледже для лыжников, высоко в горах.

Я посетила также Хермитидж — знаменитый курорт острова Южный. Позднее я летала на самолете на ледник горы Кук; там можно было увидеть места, где Эдмунд Хиллари тренировался перед штурмом Эвереста.

Мне сказали, что новозеландцы чрезвычайно интересуются дикими животными, и я спрашивала себя, не в том ли частично кроется причина их интереса, что в Новой Зеландии нет местных животных, если не считать киви и других нелетающих птиц и туатару — доисторическую ящерицу, предки которой жили на Земле примерно четыреста миллионов лет назад. Австрийский император Франц-Иосиф в свое время отправил на остров Южный оленей и серн, но не учел, что с ними вместе нужно было отправить и хищников; в результате привезенные животные настолько расплодились, что стали настоящим бедствием, и теперь за их уничтожение выплачивают поощрительную премию. Однако молодые люди, любящие нажимать на курки, с удовольствием подстреливают зверя, но, ранив его, дальше не преследуют. И поэтому Обществу по борьбе с жестоким обращением с животными пришлось вмешаться. Это вмешательство оказалось необходимым также по отношению к людям, которые запирали своих овчарок в маленьких загонах на границе овцеводческих ферм и оставляли их на много дней без пищи и воды. Находясь в Новой Зеландии, я говорила об этих жестокостях, и меня сделали почетным членом упомянутого общества. Мои беседы в Новой Зеландии нашли теплый отклик, и я с удовольствием читала здесь лекции.

На пути в США я провела канун рождества на острове Фиджи. Это очаровательный остров, воздух на нем насыщен ароматом цветов, а в тот вечер он конкурировал с ароматом изысканных местных блюд, томящихся в глиняных горшках, вокруг которых люди танцевали в красочных костюмах на фоне сверкающих пальмовых листьев и освещенного луной океана.

При полете в Гонолулу я пересекла границу дат[44] и снова попала на рождественский праздник, правда справлявшийся уже совсем по-иному. Этот уголок был битком набит туристами, и было невозможно найти не только место на пляже, но даже и за столом в моем отеле. Походив несколько часов, я завершила свою прогулку в молочном баре, где вместо рождественского обеда съела мороженое.

В Гонолулу я посетила зоопарк и установила дружеские отношения с его директором. Зоопарк был интересен тем, что в нем были собраны вместе животные, которые в естественных условиях живут в сходных местах обитания и пользуются одним и тем же водоемом. В тот день, когда мне предстояло лететь в Сан-Франциско, директор привез меня на смотровую площадку, откуда я могла сфотографировать гейзеры в океане. Я взяла с собой в эту поездку сумочку и фотоаппарат. Чтобы увидеть получше, мы вышли из машины и прошли метров тридцать по направлению к океану. Я услыхала, как другая машина приблизилась, задержалась на минуту возле нашей и затем отъехала, но я была так занята фотографированием, что не обратила на это никакого внимания. Когда я вернулась, чтобы сменить пленку, то обнаружила, что моя сумочка исчезла, а вместе с ней и мой паспорт, денежный аккредитив, билеты на самолет, страховой полис, мои дневники и рекомендательные письма, а также рукопись новой книги, над которой я работала во время своих полетов. Мы немедленно оповестили об этом полицию, но нам сказали, что я, несомненно, стала жертвой шайки воров. Несмотря на все усилия, приложенные полицией, воров не удалось обнаружить. Директор зоопарка оказал мне любезность, одолжив деньги, и раздобыл место на самолет.

Между тем, когда агентству, организовывавшему мои лекции в США, стало известно, что я читаю их уже шесть месяцев, мне утроили сумму страховой премии. Получив приготовленное для меня расписание, я поняла, почему представители агентства думали, что я могу заболеть. Мне предстояло не только читать три лекции ежедневно на протяжении следующих шести месяцев, но к тому же проводить интервью за завтраком, обедом и ужином, участвовать в передачах по радио и телевидению и в определенное время раздавать автографы. Тем не менее, как только стало ясно, насколько популярна Эльса, каждый мой свободный час был заполнен дополнительными лекциями, невзирая на связанные с этим длительные полеты. Таким образом, утром я оказывалась в одной из аудиторий штата Мэн, за завтраком в штате Северная Каролина, а вечером проводила беседу в городе Чикаго.