Герман Вольф.

Брунгильда задумалась.

— Это ведь мое первое Рождество, — сказала она наконец. — Даже и не знаю... Наверное,

в офицерском клубе будет что-то вроде Рождественского бала. Зиночка украсит елку, а

товарищ младший лейтенант Вася, конечно же, водрузит на верхушку ели здоровенную

красную звезду... Будет оркестр, Grossmutter Гарпина приготовит какой-нибудь

особенный Russische Salat, который in Russland почему-то называют «оливье»...

— Звучит заманчиво, — согласился Вольф.

— Мне тут пришла на ум одна авиатриса, — проговорила Брунгильда, — которая на

протяжении

нескольких

лет

присылала

своим

домашним

поздравительные

рождественские открытки. То есть, я хочу сказать — рождественские фотографии. Точнее,

она присылала свои снимки, на которых она стояла в летной форме возле самолета, и

сверху надписывала: MERRY CHRISTMAS. Это было очень мило...

— Наверное, она и сама была милая, — полуутвердительно произнес Герман Вольф.

— Разумеется, — пожала плечами Брунгильда. — Почти все авиатрисы были писаные

красавицы. А эта — ее звали Аннета Снук, но обычно полное имя не употребляли, только

уменьшительное «Нета» или прозвище «Кудряшка», — она была особенная.

— Да все же особенные, — возразил Вольф. — Каждая по-своему.

— Вот именно — «по-своему», — кивнула Брунгильда. — Нета была из тех американских

молодых женщин нового времени, которые точно знали, чего хотят. Ее красота — в том,

что она сильная, яркая личность.

— Американка? — переспросил Вольф.

— Да, и первая летчица из штата Айова, первая студентка — не студент, а студентка, —

летной школы Кертиса в Вирджинии... Что еще интереснее — первая женщина,

содержавшая коммерческий аэродром. Но самую большую известность принесла ей

дружба со знаменитой Амелией Эрхарт. Именно Нета научила Амелию летать.

— Скажите, фройляйн Шнапс, вот вы как женщина... — Вольф смешался и попытался

переформулировать: — Ну, поскольку женщинам свойственно тщеславие...

Брунгильда сделалась угрожающе мрачной.

— Я имел в виду, — окончательно смешался вахмистр, — ну, женская дружба вроде как

не существует, а тут еще отдать пальму первенства... В смысле, не обидно ли было Нете

Снук...

— Так, всѐ, Herr Вольф, — отрезала Брунгильда. — Вы окончательно запутались и

сделались в своих формулировках просто несносны. Но я поняла смысл вашего

неприличного вопроса. Существует ли женская дружба? Существует, особенно — между

летчицами. Не обидно ли отдать пальму первенства другой? Зависит от того, что считать

этой самой пальмой. Нета Снук прожила собственную жизнь, долгую, насыщенную и

счастливую. И дружба с Амелией стала ярким эпизодом этой жизни. Нета гордилась своей

ученицей. И знала, что людям интереснее узнать что-то новое об Амелии, чем о самой

Нете. Поэтому книгу своих воспоминаний Нета Снук назвала «Я учила Амелию летать».

— Скромная, значит, — вздохнул Вольф.

— Да не «скромная» же, поймите! — напустилась на него Брунгильда. — Нета знала себе

цену. И не набивала эту цену еще выше. И без того она была сокровищем.

— Как же вышло, что она начала летать? — спросил Вольф. Он видел, что Брунгильде не

терпится рассказать историю с начала.

— Нета родилась в правильное время — в 1896 году. С детства обожала автомобили. Ее

крестная была женой семейного доктора. Вообще семья Снук была близка с семьей этого

врача. Именно он брал Нету с собой в поездки и гонял с девочкой на своем «Форде» с

холма на холм. Они называли это «полетом». Нета говорила, что летать мечтала всю

жизнь... Ее отец купил подержанный автомобиль, когда Нете было девять лет. Вместе с

отцом она изучала инструкцию по эксплуатации этого дивного устройства и узнала все,

что только можно, о техническом обслуживании механизмов.

— Она жила тогда в Айове? — спросил Вольф.

— Нет, в Айову они переехали чуть позднее. В пятнадцатом году Нета закончила школу и

поступила в сельскохозяйственный колледж. Там она «отбывала повинность» — изучала

домашнее хозяйство, специальный курс для девушек. И когда наконец «повинность»

закончилась, перешла к курсу, о котором мечтала, — ремонт сельскохозяйственных

машин, двигатели внутреннего сгорания и прочее...

— Поражает эта жажда знаний, — вздохнул Вольф. — Вот ведь были люди!

— Это что!.. — подхватила Брунгильда. — Все свободное время это юное создание

читало книги о летательных аппаратах тяжелее воздуха. Потом до нее дошел слух о

летном училище, которое открыл Кертисс в Ньюпорт-Ньюс, Вирджиния. Написала туда и

получила ответ: «Женщин не берем». Ладно. Через год авиационная школа открылась уже

в Айове, и Снук немедленно подала туда заявление.

— Приняли? — удивился Вольф.

— Да. В Айове приняли, — кивнула Брунгильда. — Может, сыграло роль то, что она

училась в местном колледже? Так или иначе, настал долгожданный день первого полета

Неты Снук. Она вспоминала спустя много лет это потрясающее ощущение, когда самолет

побежал по летному полю, взревел двигатель, и вдруг машина оторвалась от земли... «Я

не чувствовала высоту, — писала она, — я только знала, что я — в безопасности, а эти

длинные изящные крылья по бокам — часть меня».

— Кстати, такое многие чувствуют, — вставил Вольф.

— Однокашники называли ее «Кудряшкой», — продолжала Брунгильда. — Все шло

замечательно, но 9 сентября 1917 года произошло несчастье: во время полета погиб

директор школы и серьезно пострадал инструктор. Школу закрыли. Снук снова написала

в Ньюпорт-Ньюс, там долго совещались и в конце концов решили принять женщину в

число учащихся. Встретили ее там не слишком ласково. Особенно один инструктор

вгонял ее в нервную дрожь. Но потом все как-то наладилось.

— А что там с Первой Мировой? — поинтересовался Герман Вольф. — Каким-нибудь

образом Нета Снук участвовала в войне?

— Нет, разумеется, — Брунгильда покачала головой. — Она еще летала с инструкторами.

До одиночного полета ее не допускали. А когда САСШ вступили в войну, комитет

безопасности прикрыл все полеты в школе. Существовало опасение, что немецкие

шпионы проникнут в летные школы, угонят самолеты, наделают аэрофотоснимков

стратегических объектов. Поэтому Вудро Вильсон издал специальный приказ,

запрещающий вообще все частные полеты в Соединенных Штатах — вплоть до

окончания войны.

— Ничего себе, — Вольф покачал головой. — Что называется — «подрезали крылья».

— Ненадолго. Снук просидела дома буквально пару месяцев. Ей пришло приглашение от

англичан. Министерство авиации Великобритании предлагало ей работу. Рекомендовал

«Кудряшку» один из ее однокашников по авиационной школе. Речь шла о контроле

сборки двигателей, которые строились в Америке для королевских ВВС. «Кудряшка»

Снук отправилась в Эльмиру, штат Нью-Йорк, и там приступила к работе. В ноябре

восемнадцатого работа закончилась, и Нета получила благодарственный сертификат от

британской военной миссии.

— И что она делала с этим сертификатом?

— Да ничего... А вы что бы сделали с такой бумажкой? Наверное, маменька Снук

повесила ее в рамке над семейным камином, — засмеялась Брунгильда. — Что до Неты,

то она перед тем, как уволиться, прикупила самолет.