«Бэттлами» были вооружены тринадцать эскадрилий.

— Кстати, — сказал Вася, — наши тоже интересовались этой машиной. Осенью тридцать

седьмого советская делегация — в том числе известный летчик-испытатель Супрун, —

осматривала «Бэттл» на заводском аэродроме, сначала на земле, потом в полете.

Советские представители хотели прикупить один экземпляр для ознакомления, но

получили отказ. Мол, Министерство авиации не дозволяет.

Дракон добавил:

— Фирме «Фэйри», однако, хотелось бы совершить сделку: у Советов в карманах галифе

звенело много денег, и это обостренно ощущалось бережливыми британцами. В июле

тридцать восьмого фирма обратилась к советскому посольству с «предложением, от

которого невозможно отказаться»: продать лицензию за 62 тысячи фунтов.

— Ага, вот нам нужна была лицензия на их устаревший бомбардировщик! — вставил

Вася. — Управление материально-технического снабжения Красной Армии

интересовалось только винто-моторной группой этого самолета. И вообще, наши хотели

только один экземплярчик — покопаться. «Фэйри» предлагали разные варианты, но все

они включали продажу лицензии за страшные фунты. В общем, не состоялась сделка.

— Если у Англии было столько «Бэттлов», значит, они принимали участие в войне? —

Японский летчик постарался скорее перейти к наиболее интересующей его теме. — Как

они проявили себя над полем боя?

— Скажем так, они старались, — ответил Вася. — С началом войны, то есть в сентябре

тридцать девятого, десять эскадрилий «Бэттлов» перелетели на аэродромы в район

Реймса. Задача у них была достаточно скромная: изучить район боевых действий, отснять

территорию противника на двадцать километров в глубину. Летали звеньями, по трое; в

наиболее опасные места — шестерками. Бывало, попадали под обстрел немецких зениток,

привозили боевые отметины, но до поры до времени ни один самолет серьезно не

пострадал. 20 сентября они даже сбили целый один немецкий истребитель. Но через

десять дней недалеко от Саарбрюккена они наткнулись на «Мессеры», и домой вернулся

только один «Бэттл» из шестерки.

— Вообще чудо, что они целый месяц отлетали без существенных потерь, — заметил

дракон. — Машина совершено не защищена: бензобаки, правда, закрыты внешними

протекторами, но брони — никакой. Пулеметы — винтовочного калибра. В общем, после

тридцатого сентября «Бэттлы» старались летать только ночью.

— Летчики, между прочим, импровизировали, — добавил Вася. — Добавили люковые

установки, чтобы стрелять вниз-назад, кое-где монтировали пулемет на креплении

бомбового прицела.

— А как целились? — удивился Хирата. — Неудобно же.

— С помощью зеркальца, — сказал Вася. — Русские говорят, «голь на выдумки хитра».

Но и из нижнего пулемета стрелять было страшно неудобно, как писали в докладах —

стрелку приходилось принимать «неестественное положение».

— Боюсь даже гадать, как это могло выглядеть, — вставил дракон и изящно изогнул свой

длинный хвост.

— Ага, а бомбардиру приходилось буквально втягивать ноги себе в живот, чтобы не

мешать стрелку, — добавил Вася.

— Еще одна фигура «высшего пилотажа», — добавил Горыныч. — Впрочем, в конце

тридцать девятого года выпустили сколько-то самолетов со стальным местом под

лежачим местом штурмана. И стрелка тоже прикрыли.

— А пилот? — спросил Хирата.

— Так и остался без защиты, — сказали хором Вася и Горыныч.

Японец пожал плечами:

— Война требует жертв от того, кто хочет наступать, и наступать стремительно.

— «Бэттлы» были физически не способны наступать, да еще стремительно, учитывая их

небольшую скорость, — заметил Горыныч. — Зимой сорокового года оказалось, что

масло замерзает, аккумуляторы разряжаются, а чистить заснеженные аэродромы нечем.

— Сюрприз! — съехидничал товарищ младший лейтенант.

— В результате, если я не ошибаюсь, часть «Бэттлов» стали использовать для обучения

пилотов и тренировок в стрельбе истребителей, воздушных стрелков, зенитчиков, —

продолжал Горыныч. — Уже в декабре тридцать девятого две эскадрильи из десяти

«французских» перевооружили «Бленхеймами». Прочие остались выполнять роль

«ударной авиационной силы» британского экспедиционного корпуса. К утру 10 мая 1940

года на территории Франции находилось свыше ста «Бэттлов». Немцы ударили по их

аэродромам. То, что осталось, получило задачу: атаковать скопления немецких войск на

территории Люксембурга.

— Ночью? — спросил Хирата.

— Нет, пришлось пойти на риск и использовать уязвимые и тихоходные «Бэттлы» днем,

причем фактически как штурмовики, — вздохнул Горыныч. — Ничего более

современного под рукой не оказалось. И эти бедняги угодили под ураганный огонь. В

результате из тридцати шести взлетевших машин шестнадцать погибли, а оставшиеся все

требовали ремонта. На следующий день из восьми «Бэттлов», бомбивших цели в

Люксембурге, вернулся один. Четырнадцатого мая «Бэттлы» уничтожили понтонный мост

у Седана. Из шестидесяти двух «Бэттлов» тридцать пять были сбиты немецкими

истребителями. После этого «Бэттлы» летали только ночью. Последний раз они проявили

активность тринадцатого июня сорокового года: тридцать восемь самолетов совершили

налет на скопление вражеских танков. Потеряли семь самолетов. Через два дня все

оставшиеся «Бэттлы» перегнали из Франции в Англию, неисправные машины сожгли.

— И на этом использование «Бэттлов» закончилось? — спросил Хирата.

— Только началось! — ответил Вася. — Четыре эскадрильи продолжили летать на этом

устаревшем самолетике. Бомбили порты на побережье Ла Манша. Обычно атаковали

поздно вечером. И продолжалось это до октября. Последняя английская эскадрилья на

«Бэттлах» — Девяносто восьмая — входила в Береговое командование. В отличие от

остальных, подчинявшихся Бомбардировочному. Такая вот английская бюрократия. В

сентябре сорокового года эта эскадрилья базировалась в Исландии и оттуда

патрулировала океан — искала немецкие субмарины, прикрывала конвои. Ни одной

подводной лодки «Бэттлы» не уничтожили. Дальность полета у них небольшая,

специальных средств поиска не имелось. Поэтому в конце концов их наконец-то признали

неэффективными, и в июле сорок первого Девяносто восьмая сдала свои «Бэттлы».

— И на этом?.. — снова спросил Хирата.

Вася рассмеялся:

— Вы же помните, что у бережливых британцев было больше двух тысяч «Бэттлов»? Их

использовали до конца войны как учебный самолет. Кроме того, поставляли в Турцию,

Грецию, Южную Африку, Индию...

— Вообще хотелось бы посмотреть на этот самолетик «вживую», — заметил Хирата. —

Из двух тысяч хоть один-то сохранился?

— Представляете, нет! — ответил Вася. — К ним очень небрежно относились. Когда

ветшали, пускали на слом. В шестидесятых годах из остатков двух машин, найденных в

разных местах, собрали одну для английского музея авиации в Хендоне. И всѐ. Был

самолет — и нет его. И все равно мне обидно, что сэр Шолто Дуглас отзывался о нем так

пренебрежительно. Этот самолет старался, как мог.

— Пилоты старались, как могли, — поправил дракон. — Не плачь, товарищ младший

лейтенант! Ты всегда можешь попытаться возродить славу «Бэттлов». Или предпочитаешь

все-таки что-нибудь более эффективное, а?

© А. Мартьянов. 03.06. 2013.

76. Боевой «карась»