— Я хотел сказать «с Васей» и сказал! — рявкнул Горыныч. — Почему меня все время перебивают? Я живу в атмосфере надзора, слежки и травли!

— Ужас, — поддакнул вахмистр Вольф.

— Вторая голова постоянно что-то жевала, — признался Горыныч. — Я начал катастрофически набирать вес. Никогда не предполагал, что такое может произойти. Я ему говорю...

— Кому? — уточнил Вася.

— Голове! — рявкнул Горыныч. — Говорю ему: «Хватит набивать мое брюхо!» А он в ответ: «Ну пожалуйста, еще пару барашков, они такие сочные!» Представляете? Ему вкусно, а жирею — я!

— Если уж на то пошло, жирели вы все трое, — уточнил Вася.

— В общем, пришел я к разработчикам, пошипел на них для порядку, поцарапал пару столов когтями, — кстати, коготь сломал! — и попросил вернуть как было, — заключил дракон.

— И вернули? — прищурился Шмульке.

— А ты не видишь? — Дракон был близок к тому, чтобы разозлиться по-настоящему. — Они говорят: «Вот и с танками такое случалось. Приделаешь три башни, просто из добрых побуждений, а потом танкисты недовольны». Так что, извините, меня понерфили по собственному желанию.

— Как все сложно, — восхитился Шмульке. — А скажи-ка, Горыныч, помимо желания работать в коллективе, какими соображениями ты руководствовался, когда захотел три головы вместо одной?

Горыныч лукаво глянул на танкиста желтым глазом.

— Телепатия, — выговорил он.

— Телепатия?

— Послушай, танкист, слыхал ты когда-нибудь о такой штуке, как пеленг? — не выдержал дракон. — Всему-то вас, людей, учить приходится.

— Просто расскажи, — кивнул Шмульке. — Да и товарищу младшему лейтенанту послушать полезно.

Вася что-то проворчал под нос и глотнул из фляги.

— Валяй, Горыныч.

— Ночные бомбардировки, — таинственным тоном, словно рассказывая страшную сказку, заговорил Горыныч. — Предположим, немцы бомбят Англию, 1940 год. Англичане, понятное дело, все с ног до головы в зенитках и истребителях. По мере сил и возможностей. Но немцам бомбить надо. Они лупят ночью. И довольно точно.

— Было, — сказал Вольф.

— Вон, герр вахмистр знает, — кивнул на него дракон. — Англичане, однако, феноменом закономерно заинтересовались. И пришли к выводу, что в Германии есть система радиомаяков направленного действия.

— Логично, — вставил Вася.

— Погоди ты со своим «логично», — огрызнулся дракон. — Это сейчас, задним числом, тебе все логично, а тогда это было «открытие века». Англичане решили поставить эксперимент. 21 июня 1940 года взлетел бомбардировщик «Ансон» со специальным радиоприемником на борту. Этот приемник ловил сигналы немецких радиомаяков.

— И? — спросил Шмульке.

Дракон хлопнул хвостом.

— Естественно, они обнаружили радиопеленг немецкого радиомаяка на частоте тридцать мегагерц. Немецкая радионавигационная система называлась «Кникебейн».

— Шмульке, ты конспектируешь? — спросил Вася. И снова полез за флягой.

— Ты, дорогой товарищ, лучше слушай внимательнее, вдруг пригодится? — заметил ему вахмистр Вольф.

— Я все запоминаю, — заявил Вася. — У меня фотографическая память.

— Какой принцип действия у этого «Кникебейна»? — спросил Шмульке.

— Хоть один нормальный человек нашелся, и тот танкист, — вздохнул дракон. — Смотри. Летчик ведет самолет по радиопеленгу до тех пор, пока его не пересекает другой радиопеленг. Бамс, радиопеленги пересеклись, в наушниках появляется сигнал другого тона. Именно в этот момент пора сбрасывать бомбы. Что и происходит.

— Ловко, — заметил Вася.

— А зенитки? — заинтересовался Вольф.

— Да, зенитки — это проблема, — согласился дракон. — Но на каждую проблему найдется решение. Чтобы избежать сильного зенитного огня в определенном районе, радиопеленги пересекались в небольшом удалении от цели. Экипаж получает сигнал, ведет самолет по определенному курсу от точки пересечения радиопеленгов и затем, по расчету времени, сбрасывает бомбу.

— Мне идея нравится, — кивнул Вася.

— А вот англичанам совсем не понравилось, — хмыкнул дракон.

— И они создали новую проблему, — подытожил Шмульке.

— Именно.

— А какова была точность такого бомбометания? — заинтересовался Вася.

— Приблизительно одна квадратная миля, — ответил дракон. — Если надо разбомбить крупный объект наподобие промышленного предприятия в ночное время, этого достаточно.

— Так что сделали англичане? — спросил Шмульке.

— Сеть пунктов подслушивания, конечно же, — ответил дракон. — Плюс станции для подавления сигналов немецких радиомаяков, подвижные и стационарные. И аппаратуру для создания помех. В общем, немецкие бомбы начали падать мимо цели.

— Но немцы, конечно же, создали новую проблему, — подсказал вахмистр.

Дракон ухмыльнулся:

— У них была не только система «Кникебейн». Помимо таковой, экипажи использовали собственные радиомаяки, работавшие зоной в средневолновом диапазоне. Их цепь протянулась от Германии до берегов Ла-Манша. Они получали пеленги с любых двух таких радиомаяков, чье положение было им известно. Таким образом штурманы немецких самолетов могли периодически определять свое положение в воздухе.

— Но англичане... — подсказал Вася.

— Именно, дружище Василий, англичане, — немедля согласился Горыныч. — Они разработали систему создания помех этим радиомаякам. Их сигналы принимались и ретранслировались. Так что звук первоначального сигнала в наушниках немецких штурманов заглушался. Те не знали о действительном происхождении новых сигналов и определяли свои координаты неправильно.

— И?.. — спросил Ганс Шмульке.

— Ждешь продолжения сказки про белого бычка? — прищурился змей. — Борьба велась на этих диапазонах, так сказать, с переменным успехом. Плюс англичане маскировали свои объекты и создавали ложные аэродромы.

— Англичане не имели достаточно истребителей и зенитной артиллерии, чтобы в сороковом году эффективно противостоять немцам, — сказал вахмистр Вольф. — И система обнаружения была у них очень неэффективная. Днем — одно дело, но ночью или в условиях плотной облачности ориентировались по звуку. Данных не хватало, чтобы организовать надежный перехват целей истребителями или обстрелять их зенитками.

— А прожекторы? — осведомился Вася.

— В те времена прожекторные установки не могли держать самолет в луче в течение необходимого времени, — объяснил Горыныч. — Не могли они и пробить облачность. Не говоря уж о том, чтобы эффективно осветить цель на высоте более четырех тысяч метров.

— Стоп, — Ганс Шмульке поднял руку. Летчики уставились на него. — А ночные истребители у англичан были?

— Восемь истребительных эскадрилий, предназначенных для ведения боевых действий в ночное время, — поправил Змей Горыныч.

— В общем, плохо дело? — подытожил Вася.

— Если коротко, то да, — кивнул дракон. — А я хотел воспользоваться телепатией. Вместо пеленга. Летишь себе в небесах, вдруг ловишь чей-то мысленный сигнал: «О мой бог! Дракон! Это дракон!» Поворачиваешь в сторону сигнала... Ну и дальше сами понимаете.

— Не получилось? — Младший лейтенант постарался изобразить сочувствие.

— У Горыныча все всегда под контролем! — отрезал змей. – А вы, господа товарищи, однажды дошутитесь!..

© А. Мартьянов. 12.11. 2012.

46. Урок японского

— Иногда мне кажется, что мадемуазель Брунгильда и капитан Хирата общаются между собой на каком-то птичьем языке, — пожаловался Франсуа Ларош Горынычу.

— Гм, — молвил змей. — В силу моей древности, мудрости и суммарной огневой мощи рассматриваю данное обстоятельство как несущественное.

Присутствовавший при этом разговоре товарищ младший лейтенант Вася громко расхохотался:

— Горыныч, ты сам-то понял, что сказал?