- А, ерунда! Мы все через это проходили. Они всегда сначала такие вредные и злые. А вот когда возьмутся за твою обучение... тогда держись!

   Это что, получается, я у них тут обряд посвящения в оруженосцы прошёл? Интересно, а после этого есть возможность сбежать или какая-то древняя магия сплетает тебя узами с рыцарем, пока ты не будешь достоин принять титул сэра? И, может быть, Ленор на самом деле не такой злой, просто это всё обряд, и через денёк-другой он подобреет? Ах, мечты, мечты.

- И больше ничего? Только доспехи? - как-то грустно спросил у меня Гроу.

- Ну, карту ещё заставляет читать, но это так, мелочи. Сам-то в этом ни бум-бум.

- Вот это да! Ты умеешь читать и писать?

- Ага.

Я благоразумно промолчал о том, к какому роду принадлежу. Ещё в детстве научился никому не говорить своего имени. Мои друзья, в большинстве своём, были из небогатых семей. Скрыть своего проживания в доме знатной особы я не мог, поэтому представился простым пажом, помогавшим наследнику Лайкеров, каждый раз чуть ли не с кулаками бросаясь на тех, кто вдруг начинал говорить о моём, то есть его, поведении, мол, такая неженка, даже шнурки сам завязать не может. Но со временем я обвыкся и даже сам начал выдумывать всякие истории с собой-наследником и собой-пажом.

   Сейчас я представился просто Крисом. А то ведь ещё сторониться меня будут. Они же, как выяснилось, все крестьянские дети. Один я из благородных. Эх, вот где былые времена, когда через это проходил каждый сын знатной семьи? Это бы быстро с них спесь сбило. В старые времена, будь ты хоть сыном герцога, нет тебе уважения, пока у тебя нету титула рыцаря. Вот тогда-то бароны могли отыграться над выше стоящими. Может, именно тогда у рыцарей появились эти садистские наклонности? Или они так друг перед другом выступают? Мол, кто придумает лучше издевательство над своим подопечным.

- Ну ты крут! Где ж ты жил?

- Да в Лите, - отмахнулся я. - Я беспризорником был, меня мать бросила. А старик какой-то подобрал. Одиноким был, но образованным. И семья у него, вроде как, вся в Последней войне полегла.

Мы уже несколько часов сидели во дворе постоялого двора и сплетничали о своих сеньорах. Наверное, в зале наши рыцари тоже сплетничали о нас. Только вот, скорее всего, слова были более обидными и совершенно не для детских ушей. Я, отложив нагрудник в сторону - ибо никто не отменял нашей работы, - посмотрел на небо. Уже закат. Похоже, за разговором время пролетело незаметно.

- Крис, где там твою шкуру носит! - раздалось из приоткрытой двери.

Я вскочил как ужаленный, прекрасно понимая, что если промедлю хоть на секунду, получу по спине мечом. Конечно же не острием, но даже если он ударит плашмя, весёлого в этом мало. Опять синяки! Господи, как я уже от них устал. Уже мыслю о возращении в родной трактир. Отдам те два серебряника, что украл. Дядька Мифрол, может, побьёт для приличия, чтобы дурь вышибить, но на работу обратно точно примет. У него ж почти все конюхи либо пьяницы, либо криворукие. Ну, встречались ещё криворукие пьяницы, но это считалось у нас в конюшне верхом профессионализма, достичь которого можно было лишь постоянными тренировками. Тренировки же заключались в лежание на сене и распитии спиртных напитков.

- Милорд? - я заглянул в зал.

Мои глаза не сразу привыкли к царящему внутри полумраку. Но в нос сразу ударил резкий запах перегара, заставивший мои глаза слезиться. Я только слышал о рыцарских пьянках, но никогда их не видел. Внутри и вправду творилась самая настоящая пьянка. Рыцари голосили противными голосами (уж простите за тавтологию, я же вроде как не летописец и писать красиво не обязан), кое-где валялись под столами чьи-то тела. Мне не хотелось думать, что они столько выпили, поэтому для себя я решил, что тут произошла драка.

- Помоги мне подняться в мою комнату, мелкий!

Я тяжело вздохнул, помогая встать своему рыцарю. Кое-как мы поднялись с ним по лестнице. Причём шатался он настолько сильно, что умудрился несколько раз уронить трезвого меня. Хотя на ногах я всегда стоял крепко. В дверь его комнаты мы вошли далеко не с первой попытки. И даже не со второй или третьей. Я сбился со счёту из-за того, что, когда мне наконец удалось запихнуть рыцаря в комнату, был вне себя от радости.

Ленор завалился на кровать и тут же захрапел. А я для себя решил, что никогда не буду пить. Чего и вам желаю.

Проснулся я от того, что кто-то сильно пинал меня под рёбра. Впрочем, к таким побудкам я привык давно. Трактирщик, небось, сейчас обязательно заорёт, что я на его харчах так растолстел, что уже пинков не ощущаю. Но глаз, хоть убей, не открою. Дай сон досмотреть, изверг! Лошади твои не убегут.

- Вставай, мелкий!

Я тут же подскочил, услышав знакомый голос, и тут же вспомнил, где нахожусь. Всё-таки если Ленор окажется чем-то недовольным, то он может запросто выкинуть меня на улицу. А я пока что не хотел терять свою, пусть и не благодарную, но всё же интересную работу. Мы ж дракона пошли убивать! А я их никогда не видел, ага.

Ленор стоял, облокотившись на дверной косяк конюшни, с всё таким же неизменным высокомерным видом. На его лице застыла вселенская обида, описать которую не сможет перо даже самого лучшего летописца. Но вдруг его лицо разгладилось, он позволил себе улыбнуться. Приложив мокрую тряпку ко лбу, сказал:

- Ты ведь не бездельничал ночью, да?

Я быстро-быстро закивал головой.

- Хватит, а то ещё голова оторвётся.

   Я послушно перестал кивать головой, готовый внимать каждому слову рыцаря.

   - Сегодня пойдём на рынок, купим тебе лошадь. А то за мной на своих двоих ты еле поспеваешь.

Я не мог поверить своему счастью. Думал, придётся весь путь вот так вот, на своих худеньких ножках, топать за благородным сэром. Конечно, я прекрасно понимал, что Ленор купит мне лошадку подешевле. Главное, чтоб за ним поспевала, а остальное, собственно, и не важно. Например, удобство мальчишки. Но я всё равно был счастлив от одной той мысли, что мне купят самую настоящую лошадь. Да, я работал конюхом, но ведь... ухаживать за чужой лошадью и за своим скакуном - совершенно разные вещи.

Лошадей я любил. Наверное, именно поэтому я и напросился в трактире на должность конюха. В отличие от людей, коняшки редко меня пинали, ругали и унижали. Они просто смотрели на меня своими большими глазами и, казалось, понимали, пытались утешить. Однажды, когда нам продали одного коня, Фруму, одному из моих коллег, скажем так, предстояло отвести её в стойло. Конь был норовистым и отводиться не желал. А когда я подошёл к нему, просто склонил голову вперёд и начал смотреть на меня своими большими добрыми глазами. Меня он, на удивление всему персоналу трактира, почему-то слушался.

Лошадь Ленора мне тоже очень нравилась. Рыцарь даже имени ей не дал, называя просто Конь. И даже не обращал внимания на то, что этот Конь женского полу. Я же называл её Росинкой. Гнедая кобыла охотно отзывалась на своё новое имя, бросая недобрые взгляды на моего сеньора. Я уж опасаться начал, как бы та не взбунтовалась. Ленор запросто мог списать буйство своего скакуна на меня.

Идя по улице, я еле поспевал за Ленором. Он-то на лошади, ему дорогу все уступают. А я кто? Я обычный мальчишка. Одет соответствующее. Ничем не выделяюсь. Хотя нет, вру. В отличие от большинства горожан у меня были светлые волосы. В империи почти у всех знатных домов были светлые волосы, которые достались нам в наследство от предков, смешавших свою кровь с лесными эльфами. Хотя, вряд ли кто-то в толпе будет обращать внимание на цвет волос.