– Не можно, а нужно. – подтвердил Арбелин. – Целительное питание без пище-вкусовой фасцинации невозможно. Не приживётся. Слишком крепко подсело человечество на услаждении сахаром, тортиками да жареным мясом. А тут ещё на него как алчущие хищники накинулись всяческие гамбургеры. Чем вытеснить эту зависимость? Только новой пище-вкусовой фасцинацией.

***

– Ну, господа академики, на сегодня достаточно. – Арбелин встал. – Переваривайте. Введение в специальность закончено. Можно поговорить обо всём, что у вас возникло в связи с фасцинацией.

– Юлиан Юрьевич, скажите нам напоследок, зачем Вам мусорки. Это же неспроста. – смущённо улыбнувшись, спросила Альфа.

– О, это особая статья! – засветился Арбелин. – Провожу уже второй год включённое социологическое исследование под названием «Реципрокность и мусорки России». Знаете, что такое реципрокность?

– Абсолютно ничего. – ответила Альфа.

– Я тоже. – присоединился Денис.

– Ре-цип-рок-ность. – по слогам произнёс Арбелин. – Запишите и выучите, очень пригодится.

Денис с Альфой дружно записали в блокноты.

Арбелин разъяснил:

– Реципрокность – это добровольный, от души и по велению сердца сделанный дар одним человеком другому или одной группой людей другой. Самым ярким примером является обычай поклача у индейцев Северной Америки. У них веками практиковались дни поклача, когда одно племя устраивало праздник и одаривало всем, что у них есть, другое племя. Чем щедрее, тем лучше. Особого уважения заслуживали те, кто одаривал столь щедро, что сам оставался гол как сокол. Потом такой же праздник устраивало другое племя. Этакое соревнование, кто щедрее одарит другого. Отдавали без утайки и жадности, всё, что есть. Каково?

– И это веками?! – удивилась Альфа.

– Многими веками! Это же способ дружелюбия и миролюбия, устранение войн и агрессивности. Но реципрокность несколько мягче, потлач – это, можно сказать, максимальная реципрокность. А рядовая реципрокность вот какая. Я её воочию распознал благодаря исследованию мусорок. Но расскажу по порядку, с самого начала, как пришла мне в голову идея провести такое социологическое и антропологическое исследование. Думаю, что первое в России. Ну, по той простой причине, что никому пока в голову не пришло посвящать себя походам по мусоркам. Их же сторонятся, брезгливо морща носы. И есть от чего морщить. Ну, а я не брезглив. Выглянул как-то в январе в окно, а из окна видна мусорная площадка – как на ладони. Подойдите к окну, посмотрите вниз.

Арбелин подошел к окну, отодвинул штору. Внизу, метрах в пятидесяти от дома красовалась площадка с железными баками для мусора и бытовых отходов.

– Сто раз смотрел на эту антифасцинацию и не фиксировал, а на тот раз обратил внимание, потому как очень уж занимательная картина предстала взору. Вижу, мужик разворачивает на снегу вынесенный кем-то на мусорку ковёр. Ковёр 3х4 метра, большущий, как вот этот мой. Расцветка замечательная, на чистом снегу при солнце смотрится как произведение живописи. Покумекал мужик, потом свернул ковёр в рулон, закинул на плечо и ушагал. А меня пронзила идея – это же сетевая реципрокность! Кому-то ковёр стал не нужен. Он его свернул и куда? На мусорную площадку, в сторонку от баков для пищевых отходов. Вдруг кому-нибудь пригодится. И пригодилось тому мужику, который на ковёр случайно наткнулся. Ковёр, таким образом, не пропал, а только перешёл из одних рук в другие. Дар, подарок, только без конкретных лиц и адреса. Кто-то кому-то. Чистейшая реципрокность, дарение от чистого сердца и без возмездности. Так многие семьи передают друг другу вполне пригодные детские вещи и игрушки, коляски, детские кроватки, одеяльца. Вырос свой ребёнок, а у подруги появился на свет. Или у соседки. Тоже реципрокность, причём народная, распространённая по всей России, по всему земному шару.

– И детские книжки отдают, игры, – вставила Альфа

– И еду! – присоединился Денис. – Я вот люблю соседке Насте тортики печь. Она бабушке помогает. Они подружились. Это рециприокность?

– Ре-цип-рок-ность, – поправил, смеясь, Арбелин. – Конечно. Ты же от души и симпатии. А Настя помогает безвозмездно?

– Абсолютно, она добрая, отзывчивая, медсестрой работает.

– А ты её благодаришь тортиками. Обмен пирожками, тортами, коржиками своего изготовления между соседями и сослуживцами на чаепитиях в офисах очень распространён. А мне как-то женщина в полиэтиленовом мешочке пирожки предложила. Вынесла на мусорку, а я как раз подошёл. Она, видимо, подумала, что я вроде бомжа, и протягивает пирожки, возьмите, говорит, свеженькие, остались от застолья, дочка с мужем в гости приезжала. Я хотел было обидеться, да вовремя вспомнил о реципрокности. Взял. И отдал своим знакомым дворникам, я с ним дружу. А им закуска всегда нужна, квасят ежедневно. С удовольствием взяли. С мусорок, вообще говоря, многие кормятся. Нищие, старики, инвалиды. Или животных кормят… – Арбелин подошёл к книжному стеллажу, снял томик Сталина. – Вот на днях иду и у одной из мусорок аккуратненько перевязанная крест накрест пачка книг. А я древний охотник за книгами. Вижу – «Иосиф Сталин». Собрание сочинений вождя в темно коричневых переплётах. Такое же было у меня сорок лет назад. Я его лишился под давлением суровой жизни. Жил в развалюхе, и весной вдруг похолодание, а уголь закончился, печку нечем топить. Сжёг Иосифа Виссарионовича. Это уже после развенчания его культа личности Хрущёвым. И вот оно, целенькое во всей красе. Не мог отказать себе в столь мистическом подарке, прихватил, принёс.

Арбелин с удовольствием показал на полку, где в ряд расположились все восемь томов сочинений Сталина:

– С книгами в теперешние времена презабавные происходят метаморфозы. Раньше за книгами гонялись, редкие издания по разнарядке добывали. Помню, издали в библиотеке поэта томик Мандельштама. Тираж кажется 15 тысяч. На всю страну. Так его разобрали себе только партийные и номенклатурные чиновники. Я заполучил лишь благодаря знакомству с директором горкниготорга. Теперь Мандельштама, Цветаеву, Ахматову, Булгакова запросто можно подобрать на мусорных площадках. И вот, расскажу я вам, какой книжный курьёз со мной приключился два месяца назад. Смотрю, на крышке мусорного бака книжка в яркой обложке. «Ледокол» Виктора Суворова. А я о нём только краем уха слышал, прошёл он мимо меня. Это мне большой минус. Но факт есть факт. И вот он передо мной. Взял полюбопытствовать. И, придя домой, не оторвался, прочитал от корки до корки запоем. Ошеломительная книга. Представляете, Суворов убедительнейшим образом доказал, что Сталин готовил нападение на Германию 6 июля 1941 года. Гитлер его перехитрил и нанёс удар 22 июня, чем поверг Сталина в ступор. И только благодаря опережающему удару произвёл кошмарный разгром нашей армии. С трудом, громадной кровью и жертвами удалось выправить положение и в конечном счёте одержать победу. Почитайте, если не читали. Поучительнейший исторический труд, открытие, научный подвиг. И вот юмор: раньше надо было бы идти в библиотеку, а теперь можно первостатейное чтиво обнаружить на мусорке. После прочтения полез в Интернет и увидел, что «Ледокол» выложен почти во всех электронных библиотеках. Вот какие времена, друзья мои. Так что моя библиотека в пять тысяч книг – это уже анахронизм. Надо от неё избавляться. Зачем держать в доме пять тысяч, если их можно иметь в виде файлов. Того же Сталина. Унесу обратно. «Ледокол» пока оставлю. Библиотеку надо крепко почистить.

– Жалко ведь, Юлиан Юрьевич. – улыбнулась Альфа.

– Жалко. Люблю книгу в руках держать. Но пора. Другие времена. Электроника прекрасна, а работать над текстами на компьютере – для меня одно удовольствие. И подчёркивать удобно, и выбирать текст для цитирования. А кроме всего прочего, столько места в квартире освободится! Пыли меньше. Экология… Вот видите, мы и въехали в тему. Ре-цип-рок-ность. Я уже год изучаю мусорки. Потрясающе интересная проблема! Потрясающе! Но случается и грустное. Недавно вижу рядом с площадкой – куча макулатуры: тетради, рукописи, отчеты и так далее. И сверху красуется книга «Маркиз де Сад». Порылся в куче немного, любопытство взыграло. Ничего интересного для меня, все техническое. Открыл несколько папок, увидел дипломы и грамоты какого-то учёного мужа. В это время подходит стареющая, лет шестидесяти женщина с двухколёсной тележкой. И из сумки начинает вываливать то же, что и в куче. Значит, она и первую кучу привезла. Лицо страдальческое, должно быть расстаётся с архивом умершего мужа. Вижу ещё книжку – «Исповедь» Толстого. Отмечаю забавность: Де Сад и Толстой. И прихватываю две роскошные папки. Дома рассмотрел: в одной из них диплом академика Международной академии научных открытий и изобретений Силина Всеволода Ивановича. Вот так, господа, заканчивается жизнь академиков – их архив на мусорку! И вывозит супруга! Горько. Подумал, вот и мои рукописи после смерти кто-то из детей, скорее всего Юлечка, старшая дочь, вывезет на мусорку. А куда ещё? Раньше в макулатуру сдавали. И набредёт на эту кучу моего архива какой-нибудь хмырь, вроде меня, и скажет: «Что это за Арбелин?»