– О, ещё какая! Всё в ней идеально скроено, поэтому от неё все и были без ума.

Альфа лукаво посмотрела Арбелину в глаза и засмеялась иронично:

– Ну, если она ещё и каллипига, то разгадка уже напрашивается. Тоскуете, Юлиан Юрьевич, по такой каллипиге, как Лолита Торрес.

– Но ведь ничего эротического во сне не было, ни единого намёка! Только ностальгический восторг и недоумение. – сопротивлялся Арбелин. – И сомнение, правильно ли мы с ней пели название города.

Вернувшись домой, Альфа стремительно ринулась в Интернет. Через пять минут перед ней Лолита Торрес блистала во всём великолепии, более того, нашла Альфа и песню в её исполнении. И была настолько очарована, что так же, как и Арбелин, сравнила себя с ней. Масть у них была разная, Лолита брюнетка, а она светло каштановая шатенка, а вот телесно – точь-в-точь. Эх, жаль параметров Лолиты нигде нет, как у Брижит Бардо, но судя по осиной талии, то же самое. И отчётливая каллипига!

Альфа разделась и посмотрела на себя в большое зеркало в прихожей – во весь рост, сзади. «Да я же тоже каллипига!» – воскликнула она.

И сама собой выскочила разгадка сна, как она сконструировалась в её воображении. Арбелин не просто тоскует, он уже заворожён какой-то каллипигой. Кто она? Сексшпионка? Да, та тоже несомненная каллипига. А может… может это она, Альфа Истомина волнует мужское воображение Юлиана Юрьевича? Ведь не раз уже ловила она на съёмках его мужской восхищённый взгляд. И разве можно, глядя на её тело, не восхититься, особенно ежели ты поклонник каллипиг, фетишист и поэт этой части женской фасцинации?

Альфа запела «Коимбра, чудесный наш город, нет милей тебя и краше…». Боже, ведь это подсказка им обоим, она тоже влюблена и тоже изо всех сил стремится удержать себя и не переступить грань, за которой её ждёт омут. И он тоже держится, сопротивляется.

Она готова была тут же бежать к Арбелину с разгадкой сна. Но сумела сдержать эмоциональный порыв, ещё раз подумать трезво и рационально, как привыкла делать.

***

Восхищение, забота, страх потерять Учителя, подхлестнутый сном о конгрессе, фотосъемки, всё это не могло пройти даром, Альфа неуклонно и надёжно, как магнитом, втягивалась из сетей романтического обожания в сети любви. Возраст любви и лимбическая система мозга совершали над ней своё властное дело. И вот этот толчок Лолиты Торрес, возбудивший пептиды сексуального желания, тягу, мечту о счастье в любви, так цинично и грубо опрокинутую её женихом.

Альфу взволновало и озарило новое восприятие Арбелина, она осознала, что хочет быть с ним всегда, быть рядом, заботиться о нём, радоваться его шуткам, слышать его голос, ощущать волнующий запах его тела, быть не только другом и соратником, но его женой. Сердце трепетало, она прикрыла глаза и прислушивалась, как в её теле и душе пробегают такие импульсы волнения, которых она никогда не знала, даже когда была влюблена и собиралась замуж за альпиниста.

Она стала пристальнее приглядываться к Арбелину, ловила его интонации и взгляды, и укрепилась в давно пойманном ею любовании Арбелина её телом. «Ведь и он меня полюбил, – сказала она себе, – только таится, старается не выказывать своего чувства».

Любовь её стремительно мчалась к той точке, за которой наступает страстная фасцинация слияния с любимым навсегда.

И рациональная решительная Альфа пошла на безумный шаг; она решила не ждать у моря погоды.

***

Утром, придя на кухню, Истомин был удивлён: Альфа варила кофе и ждала его. Значит приехала к нему пораньше и это неспроста, понял Истомин.

– Что-то случилось? – спросил он дочь.

– Я тебя жду. Хочу рассказать тебе о своём решении.

– Ты, Альфунча, как всегда внезапна. – рассмеялся Истомин: – Но я тобой приучен к этому и заранее согласен. У тебя опрометчивых решений не бывает

– Папочка, то, что я решила, очень-очень важно. Понимаешь, я выхожу замуж.

Привыший ко всему Истомин был повержен в шок. Уж чего-чего, а этого он никак не ждал.

– За кого же? Вроде никого у тебя не было.

– За Юлиана Юрьевича.

Истомин поперхнулся и уставился на Альфу изумлённым взглядом, растерянным и вопрошающим одновременно:

– Он сделал тебе предложение?

– Он ещё об этом не знает.

– Не знает? – Истомин завис. – А откуда же ты знаешь?

– Как откуда, папа? Я же решение приняла, не Пушкин. Пора, мне ведь уже двадцать два года.

– Извини, ничего не понимаю и не соображаю. Он ничего не знает, а ты выходишь за него замуж. Разыгрываешь отца?

– Папочка, сядь поудобнее и смотри на меня, не отрываясь. Разве ты не заметил, что я приехала без тросточки?

Только при этих словах Истомин обратил внимание на то, что Альфа стоит, а тросточки нет.

И он обрадовался:

– Альфуша, ты можешь ходить без тросточки? Как здорово! Добилась?

– Это не всё. Смотри дальше.

Сказав это, Альфа сделала мостик, ещё больше изумив и обрадовав отца. Но что это! Из мостика она вышла в стойку на руках!

Истомин вскочил, чтобы подстраховать. Но этого не потребовалось: Альфа плавно опустилась на ноги.

– Ну как? – торжествующе смотрела она на отца.

– Потрясающе! Как до травмы.

– Я вчера потренировалась и поняла, что я в форме. Чуточку в коленке отдаёт, но это пройдёт. Начала уже приседать, разработаю сустав.

– Ты просто чудо, дочурка!

– А теперь скажи, только честно-честно, сможет ли устоять передо мной хоть один мужчина, если только он не полинезиец, араб или турок? Они толстых любят.

– Да и любой турок не устоит. – Истомин расцвёл в улыбке до ушей.

– А Юлиан Юрьевич не турок. И он на наших фотосессиях мною восхищается. А я от него вообще без ума. И я уверена, папа, что он меня тоже любит. Но никогда не скажет. А я по глазам вижу, что любит. Значит, я должна взять инициативу в свои руки и объявить себя его женой, а его – моим мужем. Логично?

– Логично-то логично, а вдруг откажет?

– Пусть только попробует, папочка. – Альфа несколько нервно, но однако же и весело, рассмеялась. – Я его загипнотизирую.

Истомин посерьёзнел:

– И как ты думаешь своё решение реализовать?

– Скажу ему и докажу, что у нас с ним выхода нет. Папа, я ведь на себе уже крест поставила. И вдруг как понесло меня, как захлестнуло, я чуть не свихнулась. Влюбилась! И это же такое чудо любить Юлиана Юрьевича. Это на всю жизнь, папа. Навсегда. Я просто счастлива.

Много трезвых мыслей закрутилось в голове отца. Но он смолчал. Знал свою дочь, и знал, что нет таких аргументов, какие могли бы её остановить. Даже громадная разница в возрасте между ней и Арбелиным. Уж об этом она, конечно же, думала, принимая решение.

– Что ж, – сказал он, нежно обняв дочь, – вольному воля. Я буду счастлив, если у тебя получится, как ты задумала. Вот пойдёт ли Юлиан Юрьевич на такой шаг, даже если и любит тебя. Есть у меня сомнения. Он человек мудрый и волевой.

***

Решить-то решила, а как заговорить об этом, какими словами? Трижды Альфа собиралась начать разговор с Арбелиным о женитьбе, и трижды отступала, не осмеливалась, трусила. Но знала, что надо именно ей сказать, Арбелин никогда не решится на такой шаг, хотя видела, чувствовала каждой клеточкой, что он её любит.

Помог случай. По весне Арбелин слегка простудился, даже покашливать начал.

– Вот не было печали, так черти накачали. – ворчал он, наливая в грелку горячей воды для прогревания груди и горла.

И Альфа решилась:

– Юлиан Юрьевич, вот что я Вам скажу. Я ведь разгадала сон про Лолиту Торрес. Вы пятьдесят лет живёте с тоской по Лолите Торрес. Вам нужна именно такая и никакая другая жена, такая же каллипига, и чтобы была всегда рядышком и заботилась о Вас, была бы весёлая и пела вам песни.

Арбелин вскочил, уронив грелку:

– Чур-чур! Ты что, Альфуша, забыла страницы моей биографии? Что я с ног до головы в змеиных укусах?