Альбина встрепенулась, открыла глаза и смотрела на Арбелина как на родного ей человека.

Арбелин решил пойти на более сильное воздействие, почуял, что мозг Альбины к саморегуляции готов. Он повелительно и строго приказал: «Встань!», и как только Альбина оторвалась от кресла, внезапно, не сильно, но всё же достаточно крепко, толкнул Альбину шариком в лоб и вскрикнул повелительным приказом « Навсегда нет!»

Альбина от этой внезапности крика и толчка выключилась и рухнула в кресло. Арбелин такой реакции и ждал, зная, как от такого приёма Иоанна Крондштадского падали на пол собора кликуши, а спустя минуту поднимались и уходили, начисто забыв о своих навязчивых приступах кликушества. С тревогой Альбелин ждал, что произойдёт с Альбиной. Прошла минута, и она очнулась.

– Всё? – удивлённо спросила она, как ни в чём не бывало. То, что совершал с ней Арбелин, впаялось и ушло в подсознание.

Арбелин одобрительно улыбнулся. Он внимательно приглядывался к её лицу и глазам, проявится ли и у неё, как произошло с Наташей, всплеск лёгкости и эндорфинной эйфории, как чаще всего и бывает у пациентов при выходе из фасцинативного и рауш-гипноза, этакое «шампанское» опьянение. И с радостью увидел, как Альбина порозовела и в глазах её зажглись огоньки.

– Вот и всё. – сказал он – Идём на кухню пить чай.

Альбина поймала себя на том, что ей удивительно легко и она совершенно ни о чём не думает.

– Я хочу чай с халвой. – весело произнесла она.

– И я немного попробую. Чуточку. За компанию.

«Кажется, подействовало, – удовлетворённо подумал Арбелин, – но подождём радоваться, посмотрим. Мозг – штука заковыристая».

К тайнам мозга Арбелин относился с пиететом, как астроном ко Вселенной, но одновременно и с изрядной долей скептицизма. О мозге человечество знало ещё очень мало, хотя в последнее десятилетие и произошёл стремительный прорыв благодаря применению позитронно-эмиссионной, магнитно-резонансной томографии и других новейших инструментов и методик.

Затейливая эта конструкция в полтора килограмма весом и сотней миллиардов нейронов с триллионами связей! У одного мозг проткнёт металлический штырь и хоть бы что – вынули штырь и живёт, будто ничего и не было, а у другого произойдёт всего лишь сотрясение от какого-нибудь не очень-то и сильного удара, – а он эпилепсию заполучил. Или вдруг обнаруживается, – и это только благодаря томографу! – что китаянка прекрасно живёт и хорошо учится в школе, а у неё нет правого полушария мозга. Или попал англичанин в автоаварию и вдруг заговорил прекрасно на незнакомом языке.

Арбелина коробило, однако, что нейрофизиологи до сих пор не обратили внимание на процессы фасцинации, не сделали их объектом и предметом скрупулёзного исследования, тогда как в них скрыты огромного значения тайны человеческого поведения и, в первую очередь, связанного с инстинктами. А проблема лежит буквально на поверхности и есть уже сотни подтверждений тому, как приходят в возбуждение структуры лимбической системы и центры удовольствия и наказания при предъявлении испытуемым разных сигналов фасцинирования: фотографий привлекательных красоток или возлюбленных, комедийных или ужасающих сцен из кинофильмов, услаждающих или отвратительных запахов, и т.д. и т. д. Остаётся заглянуть глубже, дифференцировать методики экспериментов, вычленить сигналы фасцинации по их глубинной феноменологии и проследить, какие именно структуры и связи в мозгу они образуют. Он был убеждён, что именно в этом глубинно мозговом хитросплетении и скрыты механизмы фасцинации и сопровождающих её эмоций, значит тут находятся и пути к нейрофизиологической и психофизиологической коррекции психики и поведения человека, вплоть до избавления от аутизма, шизоидности и шизофрении, большинства неврозов и психопатий, и, конечно, от депрессивных состояний во всём многообразном спектре их проявлений. О лаборатории нейрофизиологических исследований фасцинации он мечтал, год за годом убеждаясь, что мечта его неосуществима и разбивается о бюрократические барьеры и непонимание. Тот иронический факт, что когда-то идеи Эйнштейна об относительности пространства-времени поняли всего пять человек на земном шаре, мало успокаивало. Эйнштейну было всего-то двадцать пять лет, можно было подождать признания, а ему семьдесят и время пребывания в живой жизни стремительно сокращается. Своё предложение в ФСБ он отправлял именно с надеждой достучаться, а всё закончилось трагикомедией.

Как поведёт себя мозг Альбины после полученных ею стрессов (и Арбелин не знал об изнасиловании!) и его корректирующего воздействия? Оставалось только ждать и надеяться.

Часть двадцать шестая

ЮБИЛЕЙ И БОЛЕЗНЬ АРБЕЛИНА

***

Наступил декабрь и 19-го нагрянул на Арбелина юбилей – семидесятилетие.

Откуда они взялись эти семьдесят лет? Кажется, вчера только вышел на пенсию, а уже десять лет промелькнуло. Как кот к мышиной норе неслышно подкрался юбилей, схватив Арбелина за шиворот.

Тяжести лет Арбелин нисколько не ощущал, был подвижен и бодр. Ежедневные четыре-пять километров пешком, контрастный душ, вегетарианская еда, общение с молодыми учениками, нежданно-негаданно появившиеся молодые прелестные любовницы – что ещё можно пожелать для благодушия и уверенности в своих силах! Арбелин снова и снова задавал своему телу и духу программу – дожить до ста лет. Как минимум.

Накануне предупредил Альфу и Дениса, что юбилей будет скромный и только с академией. Попросил Дениса придумать вегетарианский торт с семьюдесятью свечками.

Празднование юбилея назначил на пять вечера.

Дочери и сыну, которые жили в Бурге, позвонил, чтобы пришли завтра.

Альфа попросила позволения приехать с Альбиной.

Альфа с Альбиной, Леонид Леонидович и Денис приехали все вместе ровно в пять.

Пока, стряхивая снег, раздевались в прихожей и девушки ловко приводили себя в праздничный вид, надевая туфли на шпильках, Арбелин в кабинете ещё раз осмотрел большой раздвижной стол – всё ли на месте, не забыл ли что поставить. Сервировка была проще некуда: столовые приборы, салфетки, сухое вино и бутылочка коньяка.

Первое, что его поразило, как только все вошли в кабинет, – восхитительный вид Альфы с Альбиной. Альфа была одета в вишнёвого цвета длинное до щиколоток роскошное платье с блёстками, облегающее её изящную фигуру, а на шее у неё висел сапфировый медальон на золотой цепочке. Выглядела божественно. Хороша была и Альбина. Строгое черное платьице на ней было попроще, но настолько ладно прилегало к её гибкой фигуре, что создавало эффект романтического очарования. «Сальма Хайек!» – искрой пронеслось в мозгу Арбелина, но глаза его устремились опять к Альфе.

Он шутливо выставил перед собой ладонь, закрывая лицо и зажмуривая глаза:

– Откуда эти ослепительные звёзды прилетели в моё скромное жилище? Уж не из созвездия ли Альфы Центавры? Ведь все форточки закрыты.

Артистизм жеста и интонаций Арбелина вызвал весёлый смех.

Альфа с Альбиной смущённо переглянулись.

– Альфа, а где твоя тросточка?! – воскликнул Арбелин.

– Я её в машине оставила, решила попробовать без тросточки. Вроде не заваливаюсь.

– Выглядишь ослепительно! Глаза не выдерживают смотреть. Да ты ещё и на шпильках!

– Отвыкла, но вроде ничего, не запинаюсь.

– А вот мы сейчас посмотрим, как ничего. Прошу вас, девушки, продефилируйте по кабинету как по подиуму, покажите, какие вы красавицы.

Альбина было засмущалась, но Альфа включилась в предложенную Учителем игру, взяла её за руку и устроила артистичный показ, иронично имитируя дефиле топ-моделей. Альбина тут же ловко подстроилась к игре Альфы и при её гибкости у неё тоже получилось замечательно.

Девушки смотрелись настолько эффектно и весело, что им устроили овацию.

– Вас обеих хоть в Монте-Карло выпускай! – воскликнул Арбелин.