Следователь напряженно всматривался в темноту реки. Где-то за поворотом слышен приближающийся гудок буксирного катера. Он все ближе и ближе. Хриплый голос его похож на последний, задыхающийся стон.

Вот по берегу заскользил луч прожектора катера. И судно черной, бокастой тенью вышло из-за поворота на середину реки. Огни плотов, гудки приветствия берегу, Ногликам, сигналы плотогонов — все это сейчас походило скорее на праздничный карнавал, чем на будни сплава.

Яровой остался в тени будки, чтобы не насторожить плотогонов. Так было условлено. Своей милиции поселенцы доверяли больше и не опасались.

Промелькнула первая пара плотогонов. Прошла и вторая пара. Беньки не было.

Третья! Снова другие. Яровой до рези в глазах всматривается в лица плотогонов. Да когда же, наконец, будет он?

Бенька шел в последней паре. Значит, он сегодня должен вернуться в Ныш раньше других и не присутствовать на сдаче.

Этого оперативники могли не предусмотреть. Яровой быстро подбегает к берегу. Со света в темноту Клещ не мог разглядеть лица Аркадия. И Яровой прыгнул в милицейскую лодку. Оперативник дернул шнур. Мотор завелся. И лодка, отскочила от берега, стрелой понеслась к плотам.

Бенька вначале не обратил на это внимания. Местные лихачи нередко так шутили. Поддразнивали плотогонов. Но эти, зачем прутся прямо на плоты? Клещ поворачивает фонарь в сторону. Луч света выхватил из темноты лицо следователя.

Клещ прыгает в лодку. Обрезает веревку, которая привязана к плоту. Рывок шнура и лодка мчится в темноту.

—

Ушел! Он налегке. Один. А нас много. Ну-ка двое, быстро, берите другую лодку и следуйте за нами. Живо к берегу! Слезайте! Нагоняйте нас! А ты жми! На всю! Выжимай из мотора все, что он может дать! — крикнул Аркадий оперативнику. Облегченная лодка заскользила по реке. Брызги рассекаемых встречных волн летели в лицо Яровому. Но он не замечал. Лодка неслась вперед.

—

Нагоним! Не беспокойтесь. У него слабый мотор. У нас — двадцатисильный. Вдвое сильнее, чем у него. Не тревожьтесь. Никуда не сбежит, — успокаивал оперативник следователя.

—

Нам каждый миг дорог, каждая секунда! — торопил его Яровой. Он знал, что Беник может причалить к берегу. И скрыться. Спрятать лодку и спрятаться сам. Ищи его потом! А что найдешь? Сбежал! Неспроста сбежал. Значит, есть причина. Увидел меня. Узнал. А может, разнюхал? Нет. Не может быть! Эх, и надо же мне было сесть впереди. Не учел, что у него есть фонарь, — досадует Яровой и внимательно вслушивается. До него доносится голос мотора Бенькиной лодки. Он все ближе. Отчетливее.

Сидя за рулем он не сможет встать. Лодка тут же начнет крутиться на одном месте. Значит, он привязан к управлению. Есть единственный шанс — пойти к берегу. Но здесь опасно. Берег голый. Сразу заметим. Да и услышать можно. Лодка совсем рядом. Вон и Клещ. Удирает. А куда? Мотор-то слабый.

Еще метров двадцать.

—

Ну, жми!

Расстояние сокращается.

—

Быстрее!

Вот уже совсем близко. Но что это? Что такое? Лодка Клеща резко развернулась и пошла наперерез милицейской лодке.

—

Гаси газ!

Толчок от столкновения был ощутимым. Аркадий падает на дно лодки, ощупывает затылок. В голове все звенит. Он смотрит на лодку Клеща. Та, приглушив голос, бежит к берегу.

—

Догоняй!

И лодка, как зверь, выпущенный из клетки, снова помчалась в погоню.

Яровой видит, как Бенька, лишь на секунды опередив их, ныряет в кусты. Милицейская лодка на полном ходу врезается в берег. Яровой кувырком вылетел из нее.

—

Стой! Стой! Стрелять буду! — кричит оперативник.

Но в кустах ни звука, ни дыхания. Словно и нет здесь никого. Только деревья перешептываются засыпающими голосами.

Следователь идет наощупь. Оперативник включил фонарь. Узкий луч света скользит по кустам, траве, по стволам и корням деревьев.

Аркадий слышит, как причалила к берегу вторая лодка.

—

Сюда! Живее! — кричит он. Что-то свистнуло у виска. Оперативник кинулся в кусты. И тут же закричал страшным, диким голосом. Яровой рванулся туда. Два тела, сложно слипшиеся, хрипели в ожесточении. Яровой видел, что Клещ подмял милиционера. Кто-то из подоспевших резко ударил Беньку по шее ребром ладони. Тот потерял сознания.

—

Вяжи!

Оперативник едва встал.

—

Руки заломил, сволочь! Силен подлец, — пожаловался следователю.

Через несколько минут накрепко связанный по рукам и по ногам Бенька лежал на дне лодки. Его лодка, взятая на буксир, плелась неуклюжим хвостом.

Оперативники решили сразу подойти к зданию милиции, войдя в небольшой отвод, и не приближаться к пристани. Беник пришел в себя, когда лодка ткнулась носом в берег.

—

Выходи! — прикрикнул на поселенца оперативник. И, ухватив трофейную лодку, сам, как игрушку, вытянул ее из реки, потащил на огороженную территорию отделения милиции один, без помощников. Срывая на ней все зло за прошлые неудачи. Он волок ее как долгожданную добычу, как трудную награду.

—

А ты иди! — подталкивали Клеща к отделению оперативники. И стерегли каждый его шаг, каждое дыхание.

—

Куда его? — спросил Ярового молодой милиционер.

—

Пока в камеру предварительного заключения. Потом будет видно.

—

Я б таких сразу в тюрьму за решетку сажал. Без жратвы и прогулок! — рычал оперативник, тащивший лодку.

Клещ молча вошел в камеру. Осмотреть лодку решено было утром.

Всю ночь напролет Яровой изучал сведения, собранные о поселенце. Допросы свидетелей перечитывал заново. А утром оперативники вместе с понятыми начали осмотр лодки поселенца.

Проверили ящик под сиденьем рулевого. Но, там кроме ключей, отверток, гаек— ничего не оказалось. Оперативники приступили к проверке багажника лодки в носовом отсеке.

Как только открыли дверцу, стоявший рядом Клещ вздрогнул. Побледнел. Яровой это заметил. Оперативники вытащили из багажника чемодан. Небольшой, дорожный. Набитый до отказа, он оказался закрытым на ключ.

—

Дай ключ, — потребовал оперативник.

—

Нет ключа. Этот чемодан не мой.

—

Кто хозяин?

—

Мужик один.

—

Вскрывай! — потребовал следователь.

Беник зло глянул на него.

—

Вскрывай, — повторил Яровой оперативнику.

Крышку подняли. И Аркадий увидел на внутренней стороне ее большую фотографию голой женщины. Лицо ее показалось знакомым. Яровой нагнулся рассмотреть внимательнее. Сомнений не было — Гиена. Только совсем молодая.

—

Фу ты, кобель! — сплюнул оперативник.

Клещ скривил губы в усмешке.

—

Значит, это чемодан Гиены? То есть — Русаковой Зои? — повернулся к поселенцу Яровой.

—

Среди моих баб такой не было, — ухмыльнулся Клещ.

—

Откуда же фото?

—

Подарок кентов.

—

Продолжайте, — предложил Яровой оперативникам. Те стали вытаскивать из чемодана вещи.

Беник нервничал.

—

Костюм песочного цвета. Бостоновый. Размер сорок восьмой, — гудел оперативник и, внимательно рассматривая, продолжил — степень изношенности незначительная. На брюках пятна грязи. Следы от масляной краски. Зеленого цвета. Пуговки все целы. Пиджак чистый. Отсутствует одна пуговица. Средняя. Вырвана вместе с куском материи и подклада. Рубашка мужская. Шелковая. Цвет голубой. Поношенная. Грязная. Без посторонних пятен. Майка белая. Сетка. Ношенная. Галстук синий, — осекся оперативник.

—

Дальше, — потребовал Яровой. Но оперативник молчал удивленно. Аркадий взглянул. Деньги… Пачка полусотенных. Аккуратно сложенные в чемодане.

—

Пересчитайте и назовите номера купюр, — бесстрастно требовал следователь.

—

Всю жизнь вкалываешь, как проклятый, а и десятой части такого не имеешь, — вздохнул оперативник и принялся считать деньги. Он несколько раз сбивался. Но потом подсчитал.