—
Давайте разберемся вместе, — предложил Яровой.
—
Погодите. Выходит, что я летал на материк?
—
Да.
—
В то время, когда я обратился за паспортом, у меня на руках был мой старый паспорт?
—
Именно так.
—
Но это же черт-те что! Я не способен был лететь по состоянию здоровья. Да и не на что было. Денег не было попросту! Не до материка. Да и зачем мне понадобился второй паспорт? — развел руками мастер.
—
Но теперь вы видите, что ваш прежний паспорт цел?
—
Да!
— А значит, не только паспорт! А и все остальное!
—
Но кто этот негодяй? — вскипел мастер.
—
Давайте думать вместе, — предложил Аркадий.
—
Давайте.
—
Скажите, кто из поселенцев бывал в вашей квартире?
—
Никто.
—
Вспомните. Может, Журавлев заходил? — настаивал Яровой.
—
Володька?
—
Да.
—
Но он если и приходил, так всего пару раз за все годы. И то не дальше порога.
—
Он мог знать, а может видел, где вы храните документы свои?
—
Нет. Он никогда не проходил в комнату. Ни разу не присел. Он заходил ровно на минуту и тут же уходил.
—
Вы не вспомните причину его посещений?
—
Два раза. Заявки на лес передавал.
—
О чем он говорил? Кроме работы.
—
Да ни о чем. Совал заявки мне в руки и тут же уходил.
—
Во время вашего отсутствия он не бывал в вашей квартире?
—
Нет. Иначе бы мне было известно. Жена сказала бы обязательно. К тому же она тоже работает. В порту. Допоздна. Мы с нею почти всегда возвращаемся домой вместе.
—
Скажите, Журавлев когда в последний раз был у вас дома?
—
В коридоре. В прошлом году, — ответил мастер.
—
Он мог знать обстановку вашей квартиры?
—
Нет. Я говорю, дальше порога он не заходил.
—
В день пожара он отлучался со склада, из порта?
—
Нет. Мы вместе с ним все время были. И вернулись вместе.
—
Вы что, возвращались с работы вместе? — Да.
—
О чем он говорил с вами?
—
Только о работе.
—
Его никогда никто не встречал?
—
Он же одиночка. Семьи нет.
—
А сам он помимо работы никуда не ходил?
—
Нет. Была, правда, у него одна. Но уехала. Давно.
—
Когда вы вернулись на работу, кто работал на складе?
—
Журавлев.
—
Он никуда не отлучался?
—
Нет.
—
А в больнице был?
—
Не знаю. Не узнавал.
—
В то время, когда вы работали. Журавлев попадал в больницу?
—
Случалось, — вздохнул мастер.
—
И надолго?
—
Было — на день. И на неделю.
—
Его подменяли?
—
Да.
—
Кто? — насторожился Яровой.
—
Старик один. Пропойца. Умер недавно.
—
Кто его назначал?
—
Начальство.
—
Кто именно?
—
Не знаю. Он и со мною работал. Немного. Когда Вовка болел. Да к нам люди не хотят идти. Работы много. Не выдерживают. Уходят. Вот и привлекали этого. Он хоть и пьяница, но обмер умел делать. Правда, в породности плохо разбирался. Но тут уж не до жиру.
—
Мастер экспортного склада, заменявший вас во время отпуска, сказал мне, что на складе во время вашего отсутствия работал не Журавлев, а тот старик.
—
Почему? А где же Вовка был? — изумился мастер.
—
Не знаю, где был Журавлев. Самого это интересует.
—
Странно. Но документы все были в порядке.
—
Скажите, вы свой больничный относили в порт, оформляли отпуск. Вы заходили в те дни на склад?
-Да.
—
Журавлев там был? На работе?
—
Нет. Он в больнице лежал с сильными приступами. Тоже видно пожар сказался. Его тогда старик подменял. Но недолго. Дня четыре. А потом запретили нам отгрузку на суда. Потому что землетрясение было на Курилах. И в порт было заходить небезопасно.
—
Чем занимался Вовка в то время, когда не было отгрузки?
—
Не знаю. Вероятно, приводил в порядок территорию склада.
—
Вы проверяли его рабочие дни за время своего отсутствия? — спросил следователь.
—
Проверял.
—
И как?
—
По-моему, порядок. Правда, болел, говорили, долго. Но у него было много переработок. И все дни ему рабочими проставили. Переработку не оплачивали раньше. А заболел — дали возможность подправить здоровье. Но точно не знаю. Мы теперь не соседи. Он в другом бараке живет. А на работе мы только о работе говорим. О другом — некогда.
—
Скажите, а грузчики бывали когда-нибудь у вас на прежней квартире? — спросил Яровой.
—
А зачем? У них свое руководство. Ни
они ко
мне, ни я к ним никакого отношения не имеем. Они не были у меня, я никогда не заходил к ним, — говорил мастер.
—
А плотогоны? Кто-нибудь был? Вспомните хорошенько.
—
Плотогоны? Да, кажется один заходил. Я его помню. Чернявый такой. С усиками. Настырный мужик.
—
Беник?
—
Да. Вроде так его звали.
—
Зачем он приходил?
—
Подписать фактуру о приемке леса на наш склад. Это были его плоты. Осина. Первосортная. Мы ее на мебельные фабрики отправляем.
—
Он в комнату приходил?
—
Да, конечно. Я его пригласил в комнату. Подписал фактуру. Отдал. Он ушел.
—
Теперь вспомните, вы при нем открывали ящик стола, где лежали документы?
—
Не помню.
—
Когда он приходил?
—
Зимой.
—
А точнее?
—
В январе. В первой половине.
—
Так, а теперь вспомните, где у вас в то время лежали ручки, какими вы могли поставить подпись на фактуре? — спросил Аркадий.
—
В столе.
—
Где именно?
—
Да, в том ящике, где лежали документы.
—
Он мог их видеть?
—
Кого?
—
Да документы.
—
Не знаю. Хотя, да. Я тогда положил с документами тетрадь с фактурами по учету кубатуры, поступающей от плотогонов. И разворачивал. При нем. Он еще спорил со мною насчет того, что я забраковал один его плот, не принял его первым сортом.
—
Сколько раз этот человек был в вашем доме? — спросил Яровой.
—
Раза два или три.
—
По работе?
—
Да, конечно. Других причин быть не могло.
—
Ну, а с этой женщиной, которая стала виновницей пожара, вы не замечали этого человека?
—
Я — нет.
—
Скажите, во время пожара дверь в вашу квартиру была закрыта или нет?
—
Мы всегда закрывали дверь, уходя на работу.
—
А люди, какие спасали остатки ваших вещей, ничего вам не сказали, как они вошли в квартиру?
—
Нет. Да и я видел, что взламывали. Дверь была закрыта. Замок хоть и обгорелый валялся, но закрытый.
—
А стекла?
—
Лопнули все. От огня.
—
А о женщине этой что соседи говорили?
—
Били ее. Но она говорила, что плитку не просто на пол поставила, а, как всегда, на асбест. Но пожарники другое сказали. Была экспертиза.
—
О поведении ее в личной жизни — ничего не говорили? — интересовался следователь.
—
Говорили. Но ведь это по злу. Из-за беды. Не случись пожара — ничего не говорили б.
—
А что говорили?
—
Всех мужиков ей приплели. И холостых, и женатых.
—
Когда случился пожар?
—
Вечером. Часов в восемь.
—
Плоты в этот день подходили?
—
Нет. Не было сплава. Лед был толстый. Ледолом не шел.
Яровой задумался. Мастер молчал.
—
Скажите, а кем работает эта женщина — виновница пожара?
—
Библиотекарь.
—
Вы сами замечали когда-нибудь того плотогона около своего барака? Я имею в виду до пожара?