— Любезный граф, не желаете ли пригласить меня на ужин? Вы очень мудрый человек, а я совсем одинока и нуждаюсь в вашей помощи и дельном совете.

Кирилл проснулся и некоторое время находился под впечатлением сновидения — он словно наблюдал со стороны за событиями, произошедшими в глубокой древности. На сон это было мало похоже, настолько все выглядело реально, но он решил: «Это лишь фантазии». Он посчитал, что сновидение было вызвано его вечерними блужданиями в Интернете — он пытался узнать о гримуаре больше, чем ему сообщил Марк. Вот только приснившиеся германский император и Папа Римский ни разу не упоминались и вряд ли могли в действительности иметь какое-либо отношение к гримуару. Кирилл, не владея латынью, сожалел, что не может непосредственно сам ознакомиться с древней рукописью, но зато нашел, все в том же Интернете, перевод первого тома гримуара, изданного в Базеле в конце XVI века под названием «Магия Арбателя, или Духовная мудрость древних, как мудрецов, поклоняющихся Богу, так и магов-язычников, раскрывающих славу Бога и его любовь к человечеству».

Уже в самом названии автор пытался соединить магию и традиции христианства — понятия несовместимые. Насколько Кирилл знал, догматы Церкви категорически отрицали колдовство. Но поиски в Интернете, до головной боли, заставили его засомневаться — так ли уж они несовместимы? Ведь христианство, иудаизм, ислам, буддизм в той или иной степени признавали Священное Писание. А некоторые языческие боги даже проникли в христианство под другими именами и с меньшим статусом — стали архангелами, пророками. Ведь то, что творили апостолы и святые, о чем рассказывается в библейских историях, считается чудесами, а те же самые действия, совершенные представителями других верований, называют колдовством. Выходит, «колдовство — это незаконное чудо, а чудо — законное колдовство». Особенно показательна в этом смысле история про Симона-мага, описанная в Деяниях апостолов, и, в расширенном варианте, в «Клементине».

А текст гримуара Кирилла вообще ошеломил: «Он (Бог) может награждать нас посредством Своего единственного Сына, Господа нашего Иисуса Христа, посредством духов-помощников, тех, кто открывает его секреты, чтобы мы могли написать книгу Арбателя, в которой изложены величайшие тайны, доступные человеческому познанию, и тогда человек сможет пользоваться ими, не оскорбляя Бога. Амен». Из этого следовало, что духи выступали в роли посредников между Богом и магами.

Вместо рекомендаций, сколько и как варить лягушек, змей или сжигать черных кошек, дальше шли афоризмы, должные направить на путь истинный начинающего мага, служить вехами в его жизненном пути. Кирилл с удивлением прочитал:

«Во всяком деле призывай имя Господа и ничего не начинай делать, не думай ни о чем, не помолившись Богу именем Его единородного Сына. Не выпускай из рук ни днем, ни ночью Священное Писание, чтобы в настоящей жизни быть счастливым, а в вечности получить блаженство. Делай так в живи, как научили тебя святые книги».

«И это рекомендация для мага, должного заниматься колдовством? Ну и ну!» — подумал Кирилл и прочитал дальше:

«Используй духов, которые будут тебе служить, осторожно и обдуманно, как своих помощников, как посланцев Бога».

«Духи, в моем понимании, подобны джиннам из сказок: сотворил заклятие или открыл потемневшую от древности бутылку — они тут же начинают заниматься тем, что им прикажет их господин. А тут надо целую дипломатию разводить — они же посланцы Бога!» — подумал Кирилл и усмехнулся.

«Живи для себя и для науки. Не ищи расположения толпы. Не трать время даром, но употребляй его на пользу всем. Приложи к делу свое умение, помни о своем призвании; и не позволяй Божьему слову покидать твои уста. Не выпускай из рук ни днем, ни ночью Священное Писание, чтобы в настоящей жизни быть счастливым, а в вечности получить блаженство. Делай так и живи, как научили тебя святые книги».

«Ну, это уже вообще похоже на „Кодекс молодого строителя коммунизма“ с религиозным оттенком», — мысленно посмеялся Кирилл.

«Ибо нет силы ни на небе, ни на земле, ни в аду, которая бы не исходила от Бога: без Его соизволения ничто не может быть передано или приведено в действие».

«Это что же — несправедливость и горе, что испытывают на земле, даются по воле Бога? Выходит, дьявол — не антипод Бога, а, по-современному, лишь руководитель одного из направлений его деятельности, исполняющий указания свыше?» Кирилл решил не углубляться в религиозные дебри — это мало его интересовало. Он многого не понимал в религии, к примеру как на территории одной страны могут действовать враждующие христианские концессии, практически ничем друг от друга не отличающиеся, в том числе и жаждой верховенства. В детстве он был крещен, когда ходил в церковь, осенял себя крестным знамением, ставил свечки за здравие, за упокой и за сдачу экзаменов в вузе — этим, как и у многих других, его религиозность ограничивалась.

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всеми силами твоими и возлюби ближнего своего, как самого себя.

Тогда Господь сохранит тебя как зеницу ока, избавит от всякого зла, дарует любое благо и немедленно исполнит каждое желание твое, так, чтобы оно служило на пользу твоему телу и душе».

Дальше шли подобные сентенции и нравоучения, и от этого Кириллу стало скучно, и он начал быстро перелистывать страницы в поиске формул колдовства и описания подручных средств. Но так их и не нашел, кроме нескольких простеньких формул для вызывания духа. Вернувшись к началу, он узнал, что сохранившаяся книга Арбателя имеет подзаголовок «Изагог — Введение». А магические формулы, заклятия, наговоры должны быть в последующих книгах, которые так и не увидели свет. Кирилл с уважением посмотрел на толстенный манускрипт размером со второй формат. «Килограммов восемь в нем есть весу, получишь таким по голове — мало не покажется».

Его не мучили угрызения совести из-за того, что, по сути, он вместе с Марком украл этот манускрипт, совершил деяние, не только отвратительное с точки зрения морали, но и криминальное. За свою жизнь он усвоил: для достижения успеха все средства хороши. А здесь, казалось, удача сама шла в руки, а высокоморальным он станет, когда разбогатеет. Нравственность, мораль — это прихоть богачей: они играют этими понятиями для виду, отбрасывая напрочь в делах.

Тут его посетила одна дикая идея, и, чтобы убедиться, что его предположения верны, он еще какое-то время рылся в Интернете. Затем пришел черед старинного манускрипта — вскоре он нашел то, что искал: кружочек с кривыми линиями, под которыми было написано ARBATEL. Он спешил, не желая, чтобы его застал за этим занятием Марк.

__Попробую вызвать цухз Арбателя, — озвучил он свое намерение, не веря в результативность своих действий и одновременно опасаясь этого.

Ему вспомнился кошмарный сон в лесной избушке, девушка из сновидения, и ему стало нехорошо, но он уже не мог остановиться, он должен был совершить задуманное. Цветным мелком прямо на линолеуме он нарисовал круг, в него вписал крест, в центр которого поместил кружок, в котором попробовал изобразить печать Арбателя. Затем зажег свечу, взял ее в руку, встал в круг и произнес:

— Вечный и всемогущий Бог, создавший все творения для Своей чести и славы и для вечного блаженства человека, молю Тебя послать мне Твоего духа Арбателя, чтобы он научил и рассказал обо всем, о чем я буду его спрашивать, и помогал мне во всем. И пусть это свершится не по моему желанию, а по Твоей воле, именем Иисуса Христа, Твоего единородного Сына, Нашего Господа: Амен.

Его голос, слегка дрожащий вначале, к концу окреп. Но ничего не произошло — никто не появился, все вокруг оставалось прежним, лишь слабый огонек свечи, ведший себя беспокойно на сквозняке из открытой форточки, несколько раз мигнув, погас. Кирилл рассмеялся и обозвал себя дураком. Хотя его эксперимент закончился ничем, он почувствовал облегчение, ему стало спокойнее.

— Все будет хорошо! — произнес он вслух и стал поспешно мокрой тряпкой вытирать свои художества на полу.