Окутавшись чужим огнем с ног до головы, я буквально заживо горела, постепенно превращаясь в обугленную головешку. С меня будто медленно сдирали кожу, оголяя живое мясо и заставляя брызжущую во все стороны кровь болезненно сворачиваться тугими бурыми комочками. Затем по оголенным нервам хлестнула новая волна боли, бросившая меня на колени. Во рту появился отвратительный привкус железа и соли. Я закашлялась, силясь хоть как-то вдохнуть и протолкнуть воздух в горящие легкие, но почему-то это никак не получалось. А когда мне все-таки удалось заставить грудь пошевелиться и в глазах чуть-чуть прояснилось, я обнаружила себя стоящей на коленях, судорожно откашливающейся и дымящейся, как вырвавшаяся из ада душа.

В полнейшей растерянности я уставилась на качающийся перед глазами ковер, рисунок которого неумолимо расплывался, будто залитый водой. После чего непонимающе увидела некрасивые бурые пятна, постепенно расползающиеся в такие же бурые лужицы, и, поднеся дрожащие пальцы к глазам, в панике поняла, что совсем их не вижу. Вернее, вижу, но словно сквозь кровавую пелену. Мутно. Расплывчато. Как через халтурно выплавленное стекло. Причем, стекло, на которое какой-то умник с размаху плеснул красной краской - щедро так, не пожалев, Так, что эта краска постоянно стекала и стекала куда-то вниз, пачкая руки, лицо, пол...

Хрипло закашлявшись, я снова попыталась вдохнуть, но тут же охнула от боли, поперхнулась от хлынувшей носом крови и только тогда поняла, почему вижу так плохо.

Кажется, со мной что-то не так. Кажется, кровь идет не только из носа, но и из глаз, мешая смотреть. И в ушах почему-то звенит. Я почти ничего не слышу!!

Неожиданно перед моими глазами оказались тяжелые армейские сапоги. Вычищенные до блеска, лакированные, подбитые стальными набойками.

Я знаю, кому они принадлежат.

Знаю, но все еще не могу поверить.

- Ты не бессмертный, Фантом, - сухо и холодно сообщил король, изучающе глядя на меня сверху вниз. - И ты далеко не так неуязвим для магии, как думаешь. Я нашел твое слабое место.

Магия?!!

Я снова закашлялась и с трудом приподнялась на дрожащих руках.

Значит, он ударил меня магией?! Сегодня?! Сейчас?!! И мне поэтому ТАК плохо?!!!

Тяжело дыша и неловко утирая струящуюся по лицу кровь, я подняла потяжелевший взгляд, какое время изучая его спокойное лицо так, как если бы видела в первый раз. А потом, скрипнув зубами, поднялась сама, опасно пошатываясь и только каким-то чудом удерживаясь в вертикальном положении.

Значит, вот как, Ваше Величество?

Что ж, исчерпывающий ответ. Вот теперь я, наконец, поняла вас очень хорошо. Видимо, моя дейри оказалась не такой сильной, как я всегда считала. И, видимо, вы все-таки нашли способ на нее воздействовать. Наверное, долго искали? И долго готовились? А когда я так удачно подставилась, просто возблагодарили судьбу за подаренный шанс?

Меня снова шатнуло.

- Я сказал: вон отсюда, - тихо повторил король, когда я уставилась на него сочащимися кровью глазами. - Больше повторять не буду.

- Хорошо, - хрипло прошептала я, тяжело привалившись к перилам. - Хорошо, я уйду и больше вас не потревожу. Я умею признавать свои ошибки. Простите, если они принесли вам беспокойство... простите меня... за все.

Устало перевалившись через парапет, я тяжело спрыгнула вниз, но в последний момент не удержалась и неловко упала, едва не ткнувшись носом в землю. Пару секунд стояла на коленях, не видя никого и ничего, а затем медленно, неуверенно, с огромным трудом поднялась. И так же медленно поплелась прочь на подкашивающихся ногах, беспрестанно утирая струящуюся по лицу кровь и искренне желая только одного - упасть куда-нибудь и умереть, чтобы терзающая внутренности боль отпустила, наконец, этот изжеванный огрызок, и хотя бы ненадолго оставила меня в покое.

Сколько я шла и куда - не помню: Дворцовый сад огромен, и даже за целый день невозможно пересечь его целиком. А я не смотрела, куда шла. Просто не видела. Поэтому брела, не разбирая дороги, и не слишком понимая, зачем вообще куда-то иду.

Мыслей внутри никаких не возникало - в душе царила оглушительная пустота. Впрочем, мне было все равно - я слишком устала, чтобы думать и размышлять. Слишком устала, чтобы просто гадать. И слишком устала переставлять одеревеневшие ноги, от которых не было никакого проку.

В какой-то момент на моем пути попался небольшой тихий прудик, которых в саду было полным-полно. Неглубокий и прозрачный, заключенный в идеально круглую каменную чашу, он даже утопиться не позволил бы как следует, если бы кому-то в голову пришла такая мысль.

Но у меня мыслей не было.

И вообще ничего больше не было. Все, на что меня хватило, это бездумно утереть в очередной раз лицо и равнодушно стряхнуть с мокрой ладони многочисленные алые капли. Да... пока еще алые, потому что "синька" почему-то показываться не спешила. Не знаю, хорошо это или плохо, но в темноте хотя бы не видно следов, которые отмечали мой рваный путь сквозь ночные заросли и мимо хорошо утоптанных дорожек. Тогда как по "синьке" найти меня было проще простого - она всегда фосфоресцировала. Так что, наверное, это и к лучшему: попадаться кому-то на глаза мне совсем не хотелось.

У пруда я стянула насквозь промокшую маску и тщательно умылась, испачкав некогда чистую воду и придав ей заметный розоватый оттенок. Ну и пусть. Авось, до утра никто не заметит. А там все и подживет... наверное.

Отерев лицо и с недоумением посмотрев на все еще красную руку, с которой быстро скатывались тягучие алые капли, я пожала плечами. Ну ладно. Может, и не заживет до утра. Правда, странно, что кровь не желает останавливаться. Обычно секунда - другая и все, а тут... видимо, ударили меня чем-то совсем неприятным. Чем - понятия не имею, я не маг, но узнавать, естественно, не у кого. Да и не хочется. Пусть бежит. Когда-нибудь наверняка засохнет. Хотя, конечно, с учетом этого нового обстоятельства умываться мне бесполезно.

Кинув под ближайший куст безнадежно испорченную маску, я мельком взглянула на свое страшноватое отражение, убедившись, заодно, в том, что стала счастливой обладательницей жуткой окровавленной рожи вместо привычной бледной физиономии. Потом так же равнодушно отвернулась, отбросила назад мокрые волосы. Убрала под рубашку некстати вылезший наружу амулет некромантов, чтобы не лез настойчиво под руку. Запоздало подумала, что испачкала его тоже, но потом мысленно отмахнулась и решила: какая, к Айду, мне теперь разница? Все равно отмываться придется целиком. Потому что странные метаморфозы после общения с королем начали происходить не только с глазами и ноздрями - теперь кровь потихоньку сочилась изо всех пор. Вон, рукава уже насквозь пропитались. И не водой. А рубаха мерзко липнет к телу, будто я в ней только что выкупалась. С чего бы после таких новостей беспокоиться о чужом артефакте? Высохнет, не отвалится. А если даже отвалится, то наплевать. Что я, нового себе не найду?

Потом я побрела прочь, рассеяно волоча ослабевшие ноги и упрямо цепляясь за каждый встреченный куст. Пачкая их, конечно же, но все еще никому (о чудо!) до сих пор не попавшись на глаза.

Потом меня внезапно замутило.

А затем и вывернуло какой-то черной жижей под ближайшим кустом. Но после этого стало немного полегче, хотя слабость, разумеется, никуда не делась. Да и голову закружило сильнее. Видимо, от кровопотери.

Тем не менее, острой боли внутри больше не было. Успокоилась, сволочь, удовлетворилась проведенной работой и постыдно сбежала, не желая видеть результаты своих грандиозных трудов. Но меня это уже не волновало. Главное было - идти. Зачем, почему и куда - неважно, но идти, как будто движение могло меня спасти.

Как я вышла к Дворцовым воротам, ума не приложу. Чего меня понесло в ту сторону - тем более, не знаю. Однако в какой-то момент, после изрядного блуждания по ночному саду, мутный взгляд углядел какой-то просвет, обрамленный толстыми мраморными колоннами, возле которых, как посланница небес, стояла чья-то оседланная и полностью готовая к дороге лошадь.