Он расстегивал крючки и развязывал ленточки с тем же безжалостным искусством.

Еще мгновение, и ее черное одеяние кучей свалилось на пол. Вир отшвырнул его ногой.

И уставился на ее белье.

– Я никогда не утверждала, что не хочу тебя, – попыталась объяснить Лидия.

– Ты хочешь меня недостаточно сильно. – Он помедлил, прошелся пальцами по кружевам и шелковым ленточкам. Его угрюмое выражение чуть смягчилось. – Прелесть какая.

– Подарок от леди Дейн.

Он наклонил голову и провел языком по замысловатой, легкой, как паутинка, кружевной кромке корсажа.

Лидия задержала дыхание, вцепившись пальцами в каштановую шевелюру и пытаясь остановить мужа.

– Что ты вытворяешь?

Она расслышала в своем голосе неуверенность и тревогу. Лидии это не понравилось, но она ничего не могла с этим поделать. Вир был повесой. И поднаторел в греховных действиях, в которых она была совсем неискушенной и каковые еще едва могла вообразить.

Он повернул голову и укусил жену за предплечье.

Она отпрянула.

– Ты надела такие восхитительные новые штучки только для меня, – заметил он. – Как мило.

Верно, «штучки» были восхитительны. И без сомнения, ужасно дорогие. Впрочем, было неучтиво отказаться от подарка леди Дейн, даже если та зашла слишком далеко и снабдила Лидию таким ворохом непристойного белья, что можно было бы нарядить дюжину шлюх.

– Значит ли это, что ты больше не сердишься? – осторожно спросила она.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она увидела мерцающий зеленью потемневший взгляд.

– Я сердился? Совершенно не помню.

И тут же расцвел той потрясающей улыбкой, от которой плавились кости, и тело превращалось в желе. Этот смертоносный ленивый изгиб губ принадлежал распутнику, о чем Вир прекрасно был осведомлен. Неудивительно, что он презирал женщин. Ему довольно было улыбнуться им таким вот образом, и они снопами падали к его ногам.

В душе она тоже пала ниц, в то время как на деле притянула его к себе за голову и впилась губами в этот порочный рот.

Вир просто позволил жене творить, что хочется. Не двигаясь, не отвечая. Руки его покоились у нее на талии, там, где устроились секундой раньше.

Лидия провела языком по его губам точно также поддразнивая, как он проделал это с кружевом ее корсажа.

Виру пришлось крепче ухватиться за ее талию.

Она прикусила его нижнюю губу, как он кусал ее руку.

В ответ он тоже укусил, и тут же присоединился к жене.

Долгий, глубокий и на этот раз свирепый, поцелуй был подобен падению в пропасть.

И пока Лидия падала, то же самое проделал ее корсаж, соскользнув так легко, что она едва почувствовала, когда это произошло. Большие ладони мужа прошлись по ней подобно стремительному потоку, и ленточки с пуговками сдавались на милость, а крючки теряли предназначенные им петли.

Белье каскадом низверглось к ее ногам, образуя шелестящую горку. Вир преклонил колени и бережно отодвинул шелка и кружева. Потом положил ладонь жены себе на плечо, снял с Лидии башмаки и поставил их рядом в стороне.

Он протянул Лидии руки, и она приняла их и опустилась на колени на ковер рядом с ним.

– Самый прелестный корсет, который я когда-либо видел, – прошептал он. – Слишком красив, чтобы снимать его грубо и поспешно. Повернись-ка, Лидия.

Корсет и впрямь был очарователен, расшитый виноградными вьющимися лозами и крошечными листьями. Стоя за ее спиной, Вир провел пальцами по переднему краю корсета, где кружевная сорочка, как вуалью, прикрывала грудь. И стал ласкать грудь и живот поверх одеяния, целуя затылок и плечи.

Лидия уже ослабела от сильного желания. Все, что она могла делать – поглаживать изумительно порочные руки Вира и тонуть в ощущениях.

Наконец, он снял с нее корсет. И она услышала, как муж резко втянул воздух.

– О, Лидия, это же… вот дьявол.

Вир перешел на хриплый шепот. И чуть коснулся сорочки на спине.

Сорочка была пошита из нежно розового шелка, тончайшего, как крылья бабочки,

– Повернись, – попросил Вир.

Лидия повернулась, борясь с соблазном прикрыться. Он ведь уже видел ее голой, разве нет?

– Такой много не скроешь, верно? – заметила она, подавляя нервный смешок.

– Я прощаю тебя, – глухо произнес муж. Его взгляд зеленых глаз томительно долго задержался на ее груди.

– За что же?

– За все.

Он притянул жену к себе и увлек вместе с собой на ковер.

Вир прощал ее страстными дикими поцелуями, низвергающими ее с обрыва и возносившими из пропасти обратно. Он прощал ее ладонями, творившими поочередно то бурные, то нежные ласки.

Лидия уже не владела собой. Это медленное раздевание пробудило в ней что-то более глубокое и потаенное, чем то, что она прежде называла похотью и одержимостью.

Большой и сильный, красивый и опытный, как сам дьявол. Каждой частичкой его тела, все, что в нем было – она хотела владеть этим безраздельно.

Завоевывать и овладевать – это у нее было в крови, крови Баллистеров. И крови страстной, дикой и жадной.

У Лидии не хватило терпения дождаться дальнейшего раздевания, и она оттолкнула его руки, взявшиеся было за шнурки ее панталон. Тут же опрокинула его на спину и стащила с него рубашку. Он издал хриплый смешок, перешедший в стон, когда она расстегнула его брюки. Только действовала Лидия не так медленно и нежно, как муж, зато гораздо быстрее. Она стянула их и отбросила в сторону и уселась на его бедра.

Пред ней предстал во всей красе великолепный мужчина со стройным и мускулистым телом.

Широкая грудь переходила в узкую талию и сильные бедра. Лидия провела ладонями по темным шелковым волосам, покрывающим грудь, и ниже, там, где они дорожкой спускались к паху и приобретали более светлый рыжеватый оттенок.

– Прошлой ночью мне не хватило ума рассмотреть, – осипшим голосом произнесла она, пока ее пальчики пробирались, подобно воришкам, к запретному месту.

– Смотри и трогай, – позволил муж, подавив смешок.

Она крепко сжала его стержень, вздыбленный и горячий. Тот пульсировал под ее ладонью. Вир издал низкий возглас, словно от боли.

– Ты же сказал, я могу трогать, – напомнила ему Лидия.

– Конечно, я же обожаю пытки.

Она наклонилась и коснулась его языком.

– Боже всемогущий.

Вир отодвинул ее руку и подтащил ее всю поближе. Потом нашел просвет в панталонах, запустил пальцы и пригоршней обхватил нежное местечко.

Освобождение застало ее врасплох. Она задрожала от ударов его пальцев, когда ее пронзило, как копьем, приступом резкого наслаждения, разразившегося последовавшими за ним сладкими толчками.

Еще раз и еще… и тогда Вир резко толкнулся в нее, и она помимо воли поднялась и тут же опустилась, глубоко приняв его.

– Да.

Отрывистый триумфальный крик, который она не смогла удержать в себе.

Вир наклонил ее к себе. Она захватила в плен его рот, проникла языком и бесстыдно стала повторять им яростные выпады мужа.

Он перевернул жену на спину, прервав ее жадный поцелуй, резким движением оторвал ее руки от своей шеи и пригвоздил к ковру. И держал ее так, вперив в нее взгляд, в ответ Лидия пристально смотрела на мужа, пока последние отголоски бури сотрясали ее тело. Потом закрыла глаза, и перед ними заплясало пламя. И спустя долгую трепетную минуту она услышала приглушенный возглас, в котором прозвучало ее имя, и поверх нее упал обессиленный Вир.

В половине одиннадцатого в тот же день в кабинете мужа ее светлость встретилась с миссис Клей.

А в полдвенадцатого разверзнулся ад.

Кажется, тысячи горничных и лакеев высыпали из дверей, вооруженные тряпками, щетками, швабрами, метлами, ведрами и прочим устрашающим инвентарем, который Вир даже распознать не смог бы.

Он спасся бегством в бильярдную только затем, чтобы попасть в засаду, устроенную другим сонмом слуг.

Он сбежал в библиотеку и только лишь обнаружил, что ему просто наступают на пятки и дышат в спину.