В апреле
У заборов косых снег последний лежит,
Подле пашен чернеющих тая.
Безымянный ручей в белой пене шумит,
С обомшелых каменьев спадая.
Над порогами речки зеленой пыльцой
Уж ольховые серьги дымятся.
Одноколки гремят по дороге большой,
Хоть крупа и снежинки сребрятся.
Вот опять из-за тучи пасхальным огнем
Засияло дневное светило
И в испытанном бурями сердце моем
Много маленьких солнц засветило.
Ветер, туч этих олово, сталь и свинец,
Разгони по просторному своду,
Чтобы вешнего яркого света венец
Осиял, как Мессия, природу, —
Потому что апрель и Святая теперь;
Не ко времени супиться тверди;
К Светодавцу в душе приотворена дверь
Из погоста потоптанной смерти.
Распускаются, тонут и снег и ледок
На болоте, в канавах и ямах.
Солнце, лей свой цветной и горячий поток!
Ударяй по стеклу льдин упрямых!
Раздели же их острые иглы в воде!
Раствори хрустали лучевые!
Лишь полдневной дано лучезарной звезде
Разломать холмы зим ледяные.
Мольба
Если гиен удар, мне нанесенный
Скопищем врагов, в груди зажег, —
То прости недоброе кипенье,
Укрощающий потопы Бог!
Утверди в глубинах равновесье,
Чтоб я мог идти спокойно вдаль,
Возвышаясь, души возвышая,
Светом озаряя и печаль!
Чтоб легко, незлобиво, но твердо
Новые невзгоды я сносил,
На Твою защиту полагаясь,
Боже Милосердия и Сил!
И прости холодных и неправых
Пред душою искренней моей!
Голубым лучом пронзи их совесть,
Освяти Любовию Твоей!
Наводнение 1924 г
И. Е. Репину, славе и гордости России, посвящаю
На мысу, затопленном водою,
Баню закружило, и ветра
По волнам ее швыряют в море.
Яростна Посейдона игра.
Хижину со старым рыболовом
И с его старушкою несет
По заливу дерзкая стихия;
Вскидывает вверх, о камни бьет.
Гробом домик стал им. Злая буря
Грозно отпевает стариков,
Поднимая мирную лачугу
На поверхность пенистых горбов…
Яхты, шхуны, бревна, будки, пропсы,
Вырванные с корнями стволы
Разметали всюду по простору
Мстительно-злорадные валы…
Ольхи, ели, сосны, можжевельник
Заливает бешеный потоп.
Друг за другом падают деревья,
Словно за снопом валится сноп.
Соснами, столбами дальномолвов,
Проволокой путь перегражден;
Воздвигает вихорь баррикады,
Как бунтарь, крамолой опьянен…
Это здесь… А там? Воображаю,
Как восстала гордая Нева,
Как сто лет назад при Александре,
Морю приобщая острова;
Затопляя площади и стогны,
Бунтом отвечая на бунты,
Кинулась на красную столицу
С дикой песнью гневной красоты.
Улицы в потоки обратила;
Барки, пристани к стенам дворцов
Прибивает и, размыты зыбью,
Всплыли шестигранники торцов…
Вихрь срывает крыши и корчует
Клены, липы и дубы в садах;
Стон, проклятья, ужас несказанный
Тонущих в подвалах, на дворах…
Но как встарь, водою окруженный,
Бронзовый седок на скакуне,
От годов уже позеленелый,
Весь обрызган, держит речь к волне:
«Ты бушуй, красавица-царица.
Гневом обуянная Нева,
Покарай потомков ошалелых!
Ты в отмщении своем права
Осквернили детище Петрово
Переименован в Ленинград
Чудный город, плод мечты высокой;
Парадиз мой обратили в ад.
Обесчестили мою Россию».
Молвил Марс Полтавы, потрясен,
«И тряпьем кровавым заменили
Славу ныне попранных знамен.
Родины предатели пируют.
Г.П.У. справляет шабаш свой
В величавых стенах Питербурха
Над широкой царственной Невой.
Ужас Г.П.У. на Русь наводит…
Обезумел грешный мой народ.
Видя Божий гнев в твоем кипеньи,
Пусть опомнится, в себя придет»…
Долго так с разнузданной стихией
Венценосный плотник говорил,
Между тем как вал, сребряся пеной,
О гранитное подножье бил.
Но, великой жалости исполнен
К жителям, постигнутым бедой,
Взбаламученную бурей реку
Царь унял горячею мольбой…
Приутих свирепствовавший ветер,
И, виновница несчетных бед,
Зыбь отхлынула, оставив за собою
Буйного хозяйничанья след…