340 К. Будзык скими, итальянскими и французскими традициями появляются в чар- нолесской поэзии самое большее 5—6 раз. Остальные 7 строф, заимствованные Кохановским у предшественников, уходят своими истоками в давнишние традиции польской религиозной песни; одновременно они связаны и с народной поэзией. Перечисляю ниже эти строфы в порядке частоты их употребления Яном из Чарнолесья: 13(7-4-6)аабб — 43 раза 8 аабб — 42 » Щ5-1-6)аабб — 29 раз 11(5-4-6)аа — 4 раза 7 аабб — 2 » 8 аабб в в — 2 » 6 аабб — 1 раз, О связях укоренившейся в религиозных песнях традиции с народным стихосложением мы можем говорить здесь по крайней мере по двум поводам. Во-первых, 6-сложный размер, по всей видимости, имеет праславянское происхождение. Народность этого размера (независимо от вопроса о его праславянском происхождении) доказывают рифмованные пословицы, состоящие из двустиший, которые приводит в XVI в. в своих сочинениях Бернат из Люблина. Следует также указать, что из 19 известных зачинов народной песни XVI в. из выше упомянутых работ И. Затэя три имеют 6-сложный размер- К сожалению, мы ничего не знаем об их строфике. Прибегнув к самой осторожной формулировке, можно выдвинуть предположение,, что Кохановский именно потому и заимствовал эту строфу из религиозной песни, что он нашел к этому оправдание в народной песне. В том же духе мы можем говорить и о народности сравнительно- часто применявшейся Кохановским строфы: 11(5 + 6) аабб. Четырежды примененное двустишие 11 (5 + 6)аа указывает на направление развития тогдашней народной строфики. И тут мы вновь сможем привести отрывки из народных песен XVI в., где встречается этот размер. Одним из отрывков мы обязаны даже самому Кохановскому; он был включен в вышеприведенную фрашку «О смерти». Нельзя отрицать, что во всех этих случаях народная строфика могла совпадать с латинской строфикой или с нормами строфики религиозной

Ян Кохановский — творец польского стиха 341 песни на польском языке. Но, с другой стороны, нельзя забывать и о том, что светская поэзия периода до Кохановского уже перешагнула за двустишие, и потому нет оснований говорить о влиянии 4-строчной строфы религиозной песни на создание 4-строчных строф у Кохановского. Элемент четверостишия мы без труда сможем найти и в тогдашней популярной или народной песне. Из семи приведенных строф лишь четыре мы сможем обнаружить в религиозной песне XV в.; это следующие строфы: 1) ваабб; 2) 8аабб; 3) 13 (7 + 6)аабб; 4) 8ааббвв. Остальные три нам известны по первой половине XVI в.; они могли возникнуть и несколько раньше: 1) 11 (5 + 6)аа; 2) Таабб; 3) 11 (5 + 6)аабб. По всей видимости, их появление следует связать с XV в. или же с первой четвертью XVI столетия. Последнее наиболее правдоподобно. В строфике Кохановского наиболее широко применяются строфы самые простые как по своему строению, так и по своим составным частям, восходящие к польским народным образцам. Это вытекает из той основной задачи, которую Кохановский в свое время решал и которая состояла в том, чтобы перенести в письменную поэзию завоевания популярной и народной песни, частично уже примененные в польской религиозной песне. Из всех строф данного типа, примененных Кохановским в своих произведениях, только 6 строф можно встретить в тогдашней религиозной песне. (Речь идет об изоритми- ческих 4 2-строчных строфах с парной рифмовкой). Отметим кстати, что сапфическую строфу и строфу Рея мы не включаем в число этих 6 строф. С применением этих строф написано 69.1% всех строфических произведений чарнолесской поэзии. Что же касается остальных строфических типов, то они были созданы поэтом в процессе напряженных творческих исканий. Создавая новые строфы, Кохановский твердо решил отбросить все сложные строфические формы, которые польская религиозная песня средневековья заимствовала из латинской религиозной средневековой песни или создала под ее влиянием. Видно с первого взгляда, что Кохановский с большой последовательностью стремился ввести в польскую поэзию всё, что ему казалось ценным среди достижений классической литературы и передовых

342 К. Будзык в то время гуманистических литератур: итальянской и французской. Было уже подчеркнуто, что Кохановский не подражал тогдашней моде, не ограничивал круга заимствований одной или несколькими строфами, напротив, впитав в себя огромное богатство иностранной строфики, он производил отбор с учетом нужд тогдашней польской литературы и способности поляков воспринимать те или иные конструкции. В той группе строф, о которой в настоящее время идет речь, наибольшее признание со стороны Кохановского получили два строфических построения, оба взяты из классической поэзии: сапфическая строфа, употребленная им 16 раз, и элегический дистих, встречаемый в чарнолесокой поэзии в двух вариантах (13а 10а и^и же 13а 10а 136 106) — в общей сложности 10 раз. Кроме того, мы можем упомянуть лишь 1 строфу (по-видимому, итальянского или французского происхождения) баа 1166, примененную Кохановским 5 раз. Из остальных 37 строф данной группы 1 или 2 раза употреблялось 36 строф, а 1 строфа появилась 3 раза. Эти цифры дают нам представление о необычайной по тому времени интенсивности поэтических исканий Кохановского, который никогда не останавливался на достигнутом и стремился внедрить ,в польскую поэзию лучшие достижения всей прошлой и современной ему литературы. Желание приспособить чужеродные элементы к (потребностям польской поэзии, заботу стихотворца о том, чтобы они без труда могли быть восприняты польским читателем, мы видим главным образом в трех характернейших моментах. Во-первых, Кохановский никогда рабски не следовал избранному образцу, он считался с природой польского языка и отбрасывал то, что не соответствовало привычным возможностям польского слова. Этот факт неоднократно подчеркивался и прежде. Во-вторых, Кохановский заимствовал главным образом те строфы, которым был присущ поэтический размер, свойственный 'польской литературе. Исключение составляет сапфическая строфа, а также близкая к ней 3-строчная строфа, имеющие в качестве добавления 5-сложную строку, которую нельзя встретить в изоритми- ческой строфике. Независимо от этого в строфике, выходящей за пределы 2- и 4-строчного изоритмического стиха с парными рифмами, ^отсутствуют следующие 3 размера: 12 (6 + 6), 12 (7 + 5) и

Ян Кохановский — творец польского стиха 343 13(8 + 5). И, наконец, в-третьих, Кохановский сообразовывает заимствованные им строфы с особенностями польской строфики, в которой, как мы видели, преобладает 'парная рифмовка. Этот процесс можно проследить, например, на строфе 43-го псалма из «Псалтыря», сравнивая перевод Кохановского с очень близким к нему во всех отношениях французским переводом Mapo. Приняв 6-строчную строфу, Кохановский отбросил сложную рифмовку абаабб и заменил ее тремя парными рифмами: ааббвв. Так выглядят почти все изоритмические 6-сложные строфы Кохановского, из которых лишь одна имеет рифмовку, присущую правильной секстине: абабвв. Шесть остальных стихотворений имеют парную рифму. Как я указывал выше, Кохановский, создавая новую польскую строфу, обращался к трем источникам: к поэзии классической, в основном латинской, и к поэзии гуманистической, итальянской и французской; в двух последних большую роль играли народные элементы. Говорил я и о том, что Яну из Чарнолесья были ближе всего классические традиции — он довольно часто пользовался сапфической строфой и элегическим дистихом в двух вариантах: 2-строчном и 4-строчном. Элегический дистих натолкнул Кохановского на создание двух типов 2-строчных строф: 13а 1а и 13а 8а. С принципом построения сдвоенного дистиха можно еще связать строфы: 10а 8а 106 86 и 11а 10а 116 106 11в 10в 11г. Юг и 13а 11а 136 116, хотя на их возникновение мог повлиять весьма частый в поэзии Горация и итальянской лирике прием смешения размеров. Возможно, что с сапфической строфой следует связать трудную для иного понимания 3-строчную строфу: 11аа 56. Хотя эта конструкция отличается от сапфической строфы лишь отсутствием одной строчки, всё же подобная строфа представляет собой довольно радикальное нарушение образца, (Если принять, разумеется, сапфическую строфу за образец). На принципе построения сапфической строфы основываются две следующие строфы: \\ааб 106 и \Ъааб 106. Как мы видим, тут сохранен общий принцип сапфической строфы, но изменены кое-какие детали. Подытожив всё это, можно сказать, что Кохановский дважды непосредственно заимствовал классические образцы и в девяти случаях воспринял их, творчески переработав.