В ходе праздничного ужина 7 ноября 1940 г. Сталин с возмущением констатировал, не называя имен, но явно намекая на руководство наркомата обороны: «Нас история разбаловала. Мы получили сравнительно легко много успехов. Это и создало у многих самодовольство. Люди не хотят учиться, хотя и условия для учебы у нас прекрасные. Думают, что раз они из рабочих и крестьян, раз у них руки мозолистые, они уже все могут, незачем им дальше учиться и работать над собой. Между тем — настоящие тупицы. У нас много честных, храбрых людей, но забывают, что храбрость одна далеко не достаточна. Нужно знать, уметь. Необходимо постоянно учиться и каждые 2-3 года переучиваться. Но у нас не любят учиться. Не изучают уроков с Финляндией, уроков войны в Европе.

Мы победили японцев на Халхин-Голе. Но наши самолеты оказались ниже японских по скорости и высотности. Мы не готовы для такой войны, которая идет между Германией и Англией.

Люди беспечные, не хотят учиться и переучиваться. Выслушают меня и все остается по-старому. Но я вам покажу, если выйду из терпения. Так ударю по толстякам, что все затрещит. Век живи, век учись!»

Конструктор артиллерийских систем В. Г. Грабин рассказывал, как в канун 1942 г. его пригласил Сталин и сказал:

— Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите — Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?

— Мне всё равно, товарищ Сталин.

Дали и то, и другое.

Во время войны Сталин поручил Байбакову открытие новых нефтяных месторождений в довольно короткий срок. Когда Байбаков возразил, что это невозможно, Сталин ответил:

— Будет нефть — будет Байбаков, не будет нефти — не будет Байбакова!

Вскоре были открыты новые месторождения в Татарии и Башкирии.

5 апреля 1945 г. в Москву прибыла югославская делегация во главе с Броз Тито для подписания Договора о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве между Советским Союзом и Югославией. В состав делегации вошли, в частности, министр иностранных дел Иван Шубашич и министр по делам Черногории генерал-лейтенант Милован Джилас.

Последний ранее критиковал поведение отдельных солдат и офицеров Красной Армии в отношении гражданского населения. Сталину было известно об этом, и он возмущался оскорбительным поведением Джиласа.

На ужине Сталин посчитал, что настало время покончить распрю с Джиласом. Он сделал это полушутливым образом: налил ему стопку водки и предложил выпить за Красную Армию.

Не сразу поняв намерение Сталина, Джилас хотел выпить за его здоровье.

— Нет, нет, — настаивал Сталин, усмехаясь и испытывающее глядя на Джиласа, — именно за Красную Армию! Что, не хотите выпить за Красную Армию?

Разумеется, Джилас выпил.

Затем Сталин спросил, что там было с Красной Армией? Джилас объяснил, что он вовсе не хотел оскорблять Красную Армию, а хотел указать на ошибки некоторых ее служащих и на политические затруднения, которые нам это создавало.

Сталин перебил:

— Да. Вы, конечно, читали Достоевского? Вы видели, какая сложная вещь человеческая душа, человеческая психология? Представьте себе человека, который проходит с боями от Сталинграда до Белграда, тысячи километров по своей опустошенной земле, видя гибель товарищей и самых близких людей! Разве такой человек может реагировать нормально?

Тут был интересный случай. Майор-летчик пошалил с женщиной, а нашелся рыцарь-инженер, который начал ее защищать. Майор за пистолет: «Эх ты, тыловая крыса!» И убил рыцаря-инженера. Осудили майора на смерть. Но дело дошло до меня, я им заинтересовался и (у меня на это есть право, как у Верховного Главнокомандующего во время войны) освободил майора, отправил его на фронт. Сейчас он один из героев. Воина — надо понимать. И Красная Армия не идеальна. Важно, чтобы она била немцев — а она их бьет хорошо — всё остальное второстепенно…

Участники парада Победы были приглашены в Кремль на прием к руководителям партии и правительства.

Как рассказывает генерал-полковник артиллерии, герой Советского Союза Николай Михайлович Хлебников, командующие артиллерией фронтов после произнесения тоста за советских артиллеристов подошли к столу, где сидели руководители партии и правительства, представились по очереди Верховному Главнокомандующему. Признаюсь, я очень волновался.

— Здравствуйте, товарищ Хлебников, — просто и сердечно сказал Сталин. — Позвольте лично поздравить вас с победой. Что вам налить?

Неожиданно для себя я ответил:

— Водочки, товарищ Сталин!

Он улыбнулся:

— Водочки-то у меня нет. Только вино. Придется одолжить у Михаила Ивановича Калинина.

И, обращаясь к сидящему рядом Калинину, сказал:

— Налей, пожалуйста, артиллеристу, Михаил Иванович.

Михаил Иванович налил мне бокал, а Иосиф Виссарионович продолжал:

— Как это ваши молодцы-артиллеристы ее пьют… Чиста, говорят, как слеза божьей матери, крепка, как советская власть, так ведь?

— Вы и это знаете, товарищ Сталин?

Он кивнул:

— Знаю. Положено знать. Молодцы они, наши солдаты, — негромко заявил он. — Твердый народ. Давайте выпьем за них, за наших артиллеристов, и за ваше здоровье!

Я был растроган.

В знаменательный день на торжественном приеме Верховный Главнокомандующий мыслью и словом опять и опять обращался к рядовым солдатам.

12 апреля 1944 г. в Москву прибыла военная миссия Национального комитета освобождения Югославии. В ее составе находился член Верховного штаба Народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии М. Джилас, который хорошо знал русский язык.

Напоминая о прежних связях южных славян с Россией, Джилас сказал: «Русские цари не понимали стремлений южных славян, для них важно было империалистическое наступление, а для нас — освобождение». Сталин не расспрашивал Джиласа про жертвы и разрушения, а про то, какие создались там внутренние отношения и каковы реальные силы повстанческого движения.

Джилас пояснил, что в Югославии немцев в плен не берут, потому что и они каждого нашего убивают. Сталин перебил с улыбкой:

— А наш один конвоировал большую группу немцев и по дороге перебил их всех, кроме одного. Спрашивают его, когда он пришел к месту назначения: «А где остальные?» Выполняю, говорит, распоряжение Верховного Главнокомандующего: перебить всех до одного — вот я вам и привел одного.

Рассказывают, что однажды в КБ А. Н. Туполева раздался звонок, и Сталин сообщил конструктору:

— Вновь запускаем в серию ваш бомбардировщик.

В ответ Туполев заметил:

— Товарищ Сталин, бомбардировщик нельзя было снимать с производства.

— А вы злопамятны. Сами виноваты.

— Что я мог сделать, таков был приказ…

— Нужно было пожаловаться на меня в ЦК, — недовольно сказал Сталин и положил трубку.

Летчик Борис Ковзан — уникальный герой Великой Отечественной войны, который совершил четыре (!) воздушных тарана и остался живым.

После вручения Звезды Героя его пригласил Сталин и подробно обо всем расспросил. Поинтересовался, чем дальше собирается заниматься Ковзан.

— Вернусь в свою часть, буду продолжать воевать, — отвечал летчик-истребитель.

— Думаю, вы уже достаточно повоевали, — сказал Сталин. — А вот подучиться бы не мешало, скажем, в Академии.

— Я не потяну, товарищ Сталин, — честно признался Ковзан.

— А вы дайте мне слово, что будете учиться!

— Обещаю, товарищ Сталин.

— А как у вас дома дела?

— Только вот сын родился.

— Поздравляю! Стране нужны такие люди.

Когда летчик вышел во двор, его ждала машина, а на заднем сидении он обнаружил большую коробку, где лежали пеленки, распашонки — всё, что нужно для новорожденного…