Ты ж не грешишь потому, что боишься заслуженной кары;

Будь же надежда то скрыть, ты святое смешаешь с запретным,

Если крадешь ты бобов из тысячи мерок одну лишь,

Легче — ты знай — не твой грех, но убыток, что мне причиняешь.

Честный сей муж, на кого и весь форум, и суд весь дивится

Всякий раз, как богам поросенка, быка ли приносит,

Громко: «О Янус-отец, Аполлон!» — восклицает, а после

60 Губы шевелит, боясь быть услышан: «Благая Лаверна,

Дай обмануть мне, но дай казаться святым, непорочным;

Мраком ночным все грехи, обманы же тучей прикрой ты».

Чем же свободней раба или лучше припавший к дороге

Скряга, который гроши, оброненные в пыль, поднимает,

Право, не вижу я: кто будет жаден, тот будет бояться —

Кто же под страхом живет, тот не может, по мне, быть свободным

Бросил оружие тот и доблести поприще кинул

Кто достоянье свое умножает, и этим подавлен

Впрочем (коль пленных можно продать, то к чему убивать их?)

70 Пользу приносит и раб: пусть пасет или пашет он поле;

Пусть среди волн, купцом разъезжая, проводит он зиму;

Цены снижает пускай, подвозя съестные припасы.

Мудрый же, доблестный муж говорить не страшится: «Правитель

Фив, о Пенфей! Что меня ты ужасное хочешь заставить

Несть и терпеть?» — «Отниму все добро». — «Значит, скот мой и деньги,

Ложа и все серебро? Так бери же!» — «Я буду под строгой

Стражей тебя содержать, и руки и ноги сковавши».

«Лишь захочу — меня бог сам избавит от уз!..» Полагаю,

Думает он: «Я умру». Ибо смерть есть предел всех страданий.

155

К Сцеве

Сцева, хоть сам ты себе и хороший советник, и знаешь,

Как обходиться с людьми, стоящими выше, простыми, —

Выслушай мненье дружка, который в советники лезет,

Словно слепой — в вожаки; ты, однако, обдумай, быть может,

Выскажу что-нибудь я, что и ты пожелаешь усвоить.

Если отрадный покой ты и сон до позднего часа

Любишь, а города пыль, грохотанье колес и трактиры

Ты ненавидишь, совет мой тебе — в Ферентин перебраться;

Радости ведь не одним богачам лишь в удел достаются,

10 Прожил не худо и тот, кто безвестным родился и умер.

Если же ближним помочь и себя угостить ты желаешь,

Это — дело другое: ступай, голодный, к богатым.

«Если бы зелень в обед Аристипп мог терпеть, он не стал бы

Знаться с царями». — «А если бы тот, кто меня укоряет,

Знаться с царями умел, ему б зелень претила». Какое

Мненье вернее, ты можешь сказать? Если нет, то послушай,

Чем предпочтительней мысль Аристиппова. Он отразил ведь

Киника едкий упрек такой, по преданью, насмешкой:

«Я — для себя только шут, а ты — для толпы, и достойней

20 Доля моя. Чтобы конь меня вез и цари бы кормили,

Службу несу я; а ты униженно просишь о всякой

Дряни, хоть делаешь вид, что ни в ком не нуждаешься будто».

Шло к Аристиппу любое житье, положенье и дело:

Лучшего всюду ища, он доволен был тем, что имеет,

Вряд ли принял бы так житейской стези перемену

Тот, кто двойным плащом закутал свое воздержанье.

Этот пурпурных одежд для себя дожидаться не станет.

Он, что попало надев, пойдет по местам многолюдным,

Роль богача, бедняка равно проведет, не сбиваясь.

30 Ну, а другой побежит от тканой милетской хламиды,

Как от змеи иль собаки: скорее от стужи умрет он,

Если плаща не вернешь. Так верни, — пусть живет он, потешный!

Подвиг свершать иль врагов показывать гражданам пленных —

К трону Юпитера то уже близко, до неба доходит:

Но не последняя честь и знатным понравиться людям.

Людям, однако, не всем удается достигнуть Коринфа.

Сел, кто боялся того, что ему не дойти; пусть сидит он.

Что же? А тот, кто достиг, как муж поступил он? Конечно,

То, чего ищем мы, — здесь иль нигде. Ибо тот устрашился

40 Ноши, что слабой душе непосильна и слабому телу:

Этот же взял и несет. Или доблесть — пустое лишь слово,

Или решительный муж вправе славы искать и награды.

Те, кто молчать пред царем о бедности могут, получат

Больше, чем тот, кто просил; есть разница — взял ты стыдливо

Или схватил: ибо в том твоих действий и цель и источник.

«Бедная мать у меня и сестра-бесприданница также;

Мне ни продать невозможно именья, ни им прокормиться».

Кто говорит так, кричит: «Дайте пищи!»; другой подпевает:

«Дайте и мне!» Пополам подающий разделит краюху.

50 Ворон, однако, коль мог бы он молча питаться, имел бы

Больше добычи, а драк и зависти меньше гораздо.

Тот, кто богатых друзей провожает в Суррент иль Брундизий,

Плачется им и на дождь, на стужу, на тряские кочки,

Плачет, что взломан сундук и украли дорожные деньги;

Но повторяет блудниц он уловки известные: часто

Плачут они — мол, украли цепочку, запястье; но вскоре

Веры им нет никакой, хоть и впрямь бы случилась пропажа:

Кто на распутье осмеян был раз — шутника не поднимет,

Ногу хотя б тот сломал и в слезах умолял бы прохожих

60 Помощь подать и святым Озирисом клялся, взывая:

«Верьте, жестокие, мне — я не лгу; поднимите хромого!»

«Нет, поищи чужака!» — проворчат, откликаясь, соседи.

156

К Лоллию

Если я знаю тебя хорошо, благороднейший Лоллий,

Ты ни пред кем не станешь шутом, обещавши быть другом.

Как обхожденье и вид у матроны с блудницей различны,

Так отличаться и друг от шута вероломного будет.

Только не лучше такого порока порок и обратный:

Это — мужицкая грубость, несносная с нею нескладность;

Знаки ее — нечесаный волос да черные зубы;

Зваться свободой она и доблестью истинной хочет.

Доблесть в средине лежит меж пороков равно удаленных!

10 Склонен чрезмерно один к послушанию; с нижнего ложа,

Словно как шут, он боится случайного взгляда патрона,

Вторит сужденьям его и слова оброненные ловит,

Будто урок отвечает учителю строгому мальчик

Иль комедийный актер играет подсобные роли.

Ну, а другой — о любом пустяке принимается спорить

Чуть не с оружьем в руках: «Как? Кто-то мне смеет не верить?

Верят не мне, а другим? А я чтоб молчал и не спорил?

Нет, никогда! Хотя бы две жизни мне дали в награду!»

Ну, а спор-то о чем? «Кто искуснее, Кастор иль Долих?»,

20 «Как до Брундизия ехать, короткой иль длинной дорогой?

Кто от затрат на любовь обнищал, кто от пагубной кости,

Щеголем кто выше средств одевается, мажется нардом,

Жаждою кто одержим серебра ненасытной, а также

Бедности кто избегает, стыдится, — того друг богатый,

Пусть хоть десятком пороков он сам одарен, ненавидит

Или же (ежели добр), опекает, как матерь родная

Так, чтоб умней он его был и доблестью превосходил бы

Правду почти говоря: «Не тянись ты за мной — мои средства

Глупость выносят мою, состоянье ж твое маловато —

30 Узкая тога прилична клиенту разумному — брось же

Спорить со мной». Евтрапел, кому вред принести он захочет

Тем дорогие дарил одеянья: «Счастливец ведь примет

С кучею туник прекрасных и новые планы, надежды;

Будет он спать до полудня, забросит честную службу

Ради блудниц, понакопит долгов, гладиатором станет

Или же клячу гонять огородника будет по найму».

В тайнах патрона, смотри, никогда не пытайся ты шарить,