Песней! Лира, ты семиструнным звоном

Слух услаждаешь!

Ты беззвучна встарь, нелюбима, — ныне

Всем мила: пирам богачей и храмам!..

Дайте ж песен мне, чтоб упрямой Лиды

Слух преклонил я.

Словно средь лугов кобылице юной,

10 Любо ей скакать; не дает коснуться;

Брак ей чужд; она холодна поныне

К дерзости мужа.

Тигров ты, леса за собой умеешь

Влечь и быстрых рек замедлять теченье;

Ласкам ведь твоим уступил и грозный

Ада привратник —

Цербер-пес, хотя над его главою

Сотня страшных змей, угрожая, вьется;

Смрадный дух и гной треязычной пасты

20 Он извергает.

Вняв тебе, средь мук Иксион и Титий

Улыбнулись вдруг; без воды стояла

Урна в час, когда ты ласкала песней

Дщерей Даная.

О злодействе дев пусть услышит Лида

И о каре их, пресловутой бочке,

У которой дно пропускает воду, —

Так, хоть и поздно,

Все ж виновных ждет и в аду возмездье.

30 Так безбожно (что их греха ужасней?),

Так безбожно всех женихов убили

Острым железом!

Брачных свеч была лишь одна достойна.

Своего отца, что нарушил клятву,

Обманула дева святою ложью,

Славная вечно.

«Встань, — она рекла жениху младому, —

Встань, чтоб вечный сон не постиг, откуда

Ты не ждешь. Беги от сестер-злодеек,

40 Скройся от тестя!

Словно львицы, вдруг на ягнят напавши,

Так мужей своих они все терзают;

Я добрей — тебя не убью, не стану

Дверь запирать я.

Пусть за то, что я пощадила мужа,

Злой отец меня закует хоть в цепи;

Взяв на судно, пусть отвезет в пустыню,

В край Нумидийский.

Мчись, куда несут и пути и ветры!

50 Ночь тебе — покров, и Венера — спутник.

В добрый час… А мне над могилой вырежь

Надпись на память…»

69

К Необуле

Дева бедная не может ни Амуру дать простора,

Ни вином прогнать кручину, а должна бояться дяди

Всебичующих упреков.

Прочь уносят шерсть и прялку трудолюбицы Минервы

От тебя, о Необула, сын крылатый Кифереи

И блестящий Гебр Липарский,

Лишь увидишь, как смывает масло с плеч он в водах Тибра,

Конник, что Беллерофонта краше, ни в бою кулачном

Не осиленный, ни в беге.

10 В ланей, по полю бегущих целым стадом, он умеет

Дрот метнуть и, быстр в движеньи, вепря, что таится в чаще,

На рогатину взять смело.

70

К источнику Бандузии

О, прозрачней стекла воды Бандузии!

Сладких вин и цветов жертвы достойны вы.

Завтра ждите козленка, —

Рожки вздулись на лбу его,

Чувств любовных и битв скорых предвестники:

Тщетно! Кровию вам красной окрасит он

Струй холодных потоки —

Отпрыск стада веселого.

Вас тяжелой порой огненный Сириус

10 Жечь бессилен; волам, в поле измученным,

Иль бродячему стаду

В вашей сладостно свежести.

Славны будете вы: песнею громкою

Я прославлю, поэт, дуб, что над гротами

Вырос, где говорливо

Ваш поток низвергается.

71

К римскому народу

Цезарь, про кого шла молва в народе,

Будто, как Геракл, лавр купил он смертью,

От брегов испанских вернулся к Ларам

Победоносцем.

Радостно жена да встречает мужа,

Жертвы принеся божествам хранящим;

С ней — сестра вождя, а за ней, украсив

Кудри повязкой,

Матери юниц и сынов, не павших.

10 Вы же, дети тех, что в бою погибли,

И вдовицы их, от словес печальных

Вы воздержитесь.

Мне же этот день будет в праздник, думы

Черные прогнав. Не боюсь я смуты,

Ни убитым быть, пока всей землею

Правит наш Цезарь.

Отрок, принеси и венков, и мирра,

И вина, что помнит мятеж марсийский,

Коль спаслось оно от бродивших всюду

20 Полчищ Спартака.

И Неэра пусть поспешит, певица,

Завязав косу в благовонный узел;

А не пустит к ней негодяй привратник —

Прочь уходи ты.

Голова, седея, смягчает душу,

Жадную до ссор и до брани дерзкой,

Не смирился б я перед этим, юный,

В консульство Планка!

72

К Хлориде

Женка бедного Ивика,

Перестань наконец ты сладострастничать

И себя примолаживать!

Коль ногою одной ты уж в гробу стоишь,

Не резвись среди девушек,

Как меж звезд в небесах темное облако!

Что Фолое идет к лицу,

То Хлориде нейдет! Дочь лучше матери

Осаждать будет юношей,

10 Как вакханка, под звук бубна безумствуя.

К Ноту страсть неуемная

Так и нудит ее прыгать, как козочку.

Ты ж, старушка, в Луцерии

Сядь за пряжу. Тебе ль быть кифаристкою

Украшать себя розою

И до дна осушать чаши глубокие?

73

К Меценату

Башни медной замок, двери дубовые

И бессонных собак лай угрожающий

Для Данаи могли б верным оплотом быть

От ночных обольстителей.

Но над стражем ее, робким Акрисием,

Посмеялся Зевес вместе с Венерою,

И открылся им путь верный, едва лишь бог

Превратил себя в золото.

Злато минет ряды телохранителей

10 И расколет скалу глубже, чем молния;

Рухнул в прах и погиб жертвою алчности

Дом пророка аргивского;

Городские врата муж-македонянин

Для себя раскрывал, силою подкупа

Низвергал он царей; и на морских вождей

Подкуп сети накидывал.

Рост богатства влечет приумножения

Жажду, кучу забот… Вот и не смею я

Всем на зависть чело вскидывать гордое,

20 Меценат, краса всадников.

Больше будешь себя ты ограничивать

Больше боги дадут! Стан богатеющих

Покидаю, бедняк, и перебежчиком

К неимущим держу свой путь!