Только прошли забор усадьбы, чуть углубились в лес – сзади послышался «храп». Лесничий первым услышал, оглянулся – на него прыжками не бежит, скачет медведь. Господи, огромный-то какой! Лесничий вскинул карабин и уже почти в упор – нажимает курок, а выстрела нет! Раздумывать некогда, зверь вот он, рядом, лесничий крикнул и прыгает в сторону, чтобы не мешать автоматной очереди. Но сзади нет выстрела, нет очереди! Лесничий успел еще увидеть лежащий в каких-то двух-трех от него метрах брошенный автомат, убегающего по звериной тропе милиционера и бегущего к нему, к лесничему, к медведю, с ружьем наперевес рабочего. В его сознании еще обозначились резкая боль на голове, тяжесть медвежьей туши и двойной ружейный выстрел. Медведь рухнул. Рабочий схватил автомат и полоснул по зверю очередью, чтобы добить, чтобы наверняка!

С трудом вытащил лесничего из-под мертвой туши, у лесничего голый череп, кожа с волосами болтается у затылка. Как смог, рабочий вернул «лохмотья» на место, туго перевязал голову своим шарфом, взвалил бездыханное тело себе на плечи, понес в дом. Там, в тепле, обработал йодом, перевязал туго найденными в аптечке бинтами, обмотал теплым полотенцем, нашел спальный мешок лесника, упаковал в него лесничего, вынес к лошадям, перекинул через седло, собрал оружие, привязал третью лошадь поводком уздечки к своему седлу, выехал за ворота.

Километра через два догнал милиционера. Скинул автомат с шеи, взвел затвор. Тот упал на колени.

– Не убивай! Прости, только не убивай. Прости. Довези до поселка, пусть люди судят. Не убивай. – Слезы, сопли, руки трясутся. – Испугался я. Прости.

– Ты, сволочь, человека убил. Что его детям скажешь?

– Работать буду. Всё им отдавать буду. Только не убивай.

– Давай сюда руки, – он крепко связал милиционеру руки, помог взобраться на коня и, не отвязывая уздечку от своего седла, погнал лошадей дальше.

В поселке – сразу к больнице. Врачи распаковали лесничего – поздно. Живым не довезли. Вызвали милицию. Те увидели «своего» со связанными руками, всполошились.

– Ты что, гад… – на рабочего.

– Пусть сам все расскажет.

Связанный было оживился, глаза его загорелись – а что, свидетелей-то нет! Кто как первым расскажет, так и события восприняты будут! Но… посмотрел на своих товарищей – да, те уже все поняли, посмотрел на врачей, на людей, сбежавшихся на событие, и заплакал.

Следствие длилось не долго. Опытные следователи выехали на место, все осмотрели, все просчитали, все промеряли – рассказ рабочего полностью подтвердился. Суд был открытым, показательным, виновный понес наказание.

На прииска, в лесные поселки, на лесные участки полетели телеграммы районного начальства – всем, всем, всем, будьте бдительны, в лесу шатаются медведи!

На людей нападают!

18

Только расположились Георгий с Петром с кружками пива за буфетным столиком в бане, в буфет «заваливается» Литвяков. В середине апреля еще холодно, Литвяков в шубе – и в баню.

– Володя! Что ты так «налегке»? Оделся бы потеплее, а то ведь замерзнешь! Это же баня!

– Ты сейчас пошутишь, посмеешься. Одевайся быстро. За тобой вертолет прилетел. Тебя искали по телефону, да не нашли. В баню вы же обычно вечером ходите! Что это пораньше выбрались?

– А что нам, суббота, выходной, решили пораньше «погреться», да пивком побаловаться. Петя завтра на драгу собирается, только запустились, посмотреть хочет, что и как, вот мы и пораньше. А что случилось?

– Давай, Георгий, одевайся быстро, приходи в контору. За тобой сам заместитель по Безопасности прилетел, забрать тебя хочет. Пошел я, жарко у вас, давай, не затягивай, мы ждем, в конторе.

Данилевский. Михаил Сергеевич. Заместитель Главного инженера по технике безопасности. Он так и не раздевался, ожидая Георгия, так и сидел в «конторе» в белом полушубке, в лохматой, волчьей шапке. «Цедил» что-то сквозь зубы, высокомерно, своему собеседнику, молодому парню, который Данилевского слушал с большим почтением. Собеседника этого Георгий не знал. А Данилевского он невзлюбил с первой встречи. Тот что-то начал им, только прибывшим на прииск молодым специалистам, наставительно, лекторским голосом, объяснять. Что-то внушительное. Георгий и не запомнил, что именно.

– А ты кто такой, – спросил он тогда резко.

– Я заместитель Главного инженера!

– Ну и замещай себе на здоровье. Не надо нам лекций. Мы от них в институте устали.

– Да ты как со мной…

– Да никак я с тобой. – Георгий развернулся и ушел.

А когда Данилевский приехал на участок и хотел что-то Георгию высказать, какие-то замечания, тот, глядя ему прямо в глаза, сказал строго:

– Товарищ Данилевский! Я подчиняюсь только начальнику участка. Пожалуйста, к нему. Со всеми вашими соображениями. А мне, извините, работать надо.

И сейчас Георгий, войдя в кабинет, обратился к Литвякову.

– Слушаю вас, Владимир Захарович.

– Да вот, Михаил Сергеевич, он по твою душу. Что-то там, на прииске, без тебя никак не получается. – Литвяков тоже недолюбливал «безопасника».

– Я за вами, Георгий Александрович, по поручению Главного. Приближается паводок, а оказалось, что на прииске только вы имеете «Право ведения взрывных работ». Горный инженер с «Единой книжкой взрывника». Мы, конечно, разберемся после паводка, с нашими кадрами, но сейчас надо провести взрывание льда на Жуе, обезопасить 69-ю драгу, вот я и прилетел за вами. Вертолет здесь, на площадке за поселком. Вам надо взять все документы, подтверждающие право работы со взрывчаткой, на прииске мы вам выпишем накладные, доверенность, и вы полетите на Артем за взрывчаткой. И за «взрывником».

– Ничего себе подарок! Да я лед-то и не рвал никогда. Нашли специалиста. Я и «Книжку взрывника» не найду сроду. Вы ведь тоже горный инженер, вот и организуйте свои взрывные работы. Для ведения взрывных работ «Единая книжка» не нужна.

– Ну, Красноперов, это не разговор. – Данилевский снял трубку телефона. – Пожалуйста, девочки, Зафесова, – сказал он на коммутатор.

– Марат Ефимович, это Данилевский. Не хочет Красноперов ехать на прииск. Да, сейчас, передаю. Вас, Красноперов.

– Слушаю, Марат Ефимович.

– Что случилось? «Бунт на корабле»?

– Марат Ефимович, мне же надо готовить проход драги через плотину. Тоже, кстати, взрывать надо будет, наверное. Хотел с вами посоветоваться. А Жую взрывать, так Данилевский же горный инженер. Зачем я ему?

– Вот что, Красноперов. Прекратите болтовню, немедленно вылетайте сюда, на прииск. И сразу ко мне. Я вам все разъясню по-русски. А если очень напросишься, то и по-осетински кое-что добавлю.

– Слушаюсь, Марат Ефимович! Через десять минут вылетаю. Соберусь только.

Зафесов отключился. Георгий заскочил домой, быстро собрался и – бегом к вертолету. Вся группа вылетела в Тайгинск.

– Никогда не был на Артеме? – Зафесов заговорил с Георгием так, как будто никакого телефонного разговора и не было.

– Нет, никогда.

– Ну вот, а еще горняк. Это ж знаменитое место! «Ленский расстрел» помнишь?

– Знаю, конечно, читал.

– Так это же на Артеме все и случилось. Постарайся выкроить часик-другой, у памятника шахтерам побывай обязательно. Ну, ладно. Давай о деле. Я там с «Артемом» обо всем договорился. Как прилетишь, сразу к начальнику участка взрывных работ, есть там такой Ефименко, Николай, вот, прямиком к нему. Он все знает. Тебя там будет ждать взрывник, Михаил, когда-то у меня в шахте работал. Опытный взрывник, сейчас на аварийных работах, тоже взрывником. Получите с ним взрывчатку, привезете сюда, разгрузите на «расходном складе». Изучи там все, по складам ВВ. Не все же время с Михаилом ездить туда. А ездить придется. Дальше. Производственники составляют тебе карту взрывных работ. Сегодня будет готова. Забери у них, в Производственном. Взорвете с Михаилом лед на Жуе, всего и работы. Вопросы есть?

– Марат Ефимович, так ведь…

– Прекрати, Георгий, не серьезно это. Что, не сошлись с Данилевским?