В кабинете в дальнем конце коридора Каз нашел того же интерна, с которым разговаривал в тот день, когда привезли Спенсера.

– Помните меня? – Каз просунул голову внутрь. – Как там Спенс?

Врач не спал всю ночь и теперь лежал на диване, сняв ботинки, положив ноги в носках на подлокотник. Он встал и протер глаза.

– Пока все по-прежнему. Я говорил вам, что так оно и будет какое-то время.

– Это его брат Карл. Он занимается ювелирным бизнесом. Только что прилетел из Цюриха.

– Мы с Брентоном нечасто виделись, после того как я стал скупать драгоценные камни за границей. Трудно поверить в то, что случилось. – Коул отлично справился с импровизацией.

– Он все в той же палате. Вы можете посмотреть сквозь стекло, но не входите.

Они вышли из кабинета врача.

– Ведь этот парень врач, ему следовало бы стирать свои носки, – пробормотал себе под нос Коул, пока они шли по безукоризненно чистому коридору к палате, в которой лежал Брентон. Там было окно наблюдения, но Каз проигнорировал инструкцию и вошел.

Брентон Спенсер лежал в кислородной палатке. Мужчины стояли в изножье кровати и смотрели на бывшего ведущего новостей. Его голова была плотно обвязана бинтами. К их изумлению, глаза были открыты и смотрели прямо на них.

– Он в сознании? – спросил Коул, заглядывая больному в зрачки. – Брентон, это я. Это Коул Харрис.

Взгляд Спенсера оставался неподвижным. Брентон смотрел в никуда.

– Брентон, это Коул. Ты меня слышишь?

Брентон Спенсер все слышал, но не мог ни двигаться, ни разговаривать. Его глаза смотрели в потолок, но ничего не видели. Он потерял зрение и большую часть памяти. Кроме слуха, ни одно из его чувств не работало. Несколько раз в день приходили люди, делали ему укол, и он снова проваливался в глубокий наркотический сон. Но Спенсер всегда выходил из него раньше, чем они ожидали. Каждый раз, когда он приходил в себя, Брентон начинал осознавать, что заморожен в своем теле. Он оказался в ловушке, не способный ни говорить, ни шевелиться. Сквозь слепящее покрывало изуродованного мозга он без слов кричал каждому, кто входил в палату. Умолял: «Помогите, помогите, выпустите меня. Я здесь». Он слышал, когда они входили и выходили.

– Он понимает нас? – спрашивали они. – Он в сознании?

«Выпустите меня, выпустите меня», – кричал Спенсер, его мозг корчился от боли. Брентон не мог двинуться, моргнуть… Живьем в ловушке. Он лежал, а они разговаривали, сначала с ним, потом о нем.

Брентон Спенсер оказался во власти ночного кошмара, начинавшегося всякий раз, когда он просыпался.

Глава 40

Стратегия

Этим утром Мики трижды пытался дозвониться до матери. Наконец, он вспомнил номер ее сотового телефона и набрал его из своего кабинета в доме в Джерси. После третьего гудка ответил мужской голос.

– Кто говорит? – сказал Мики Казу, который только что остановил машину на стоянке возле мотеля. Коул Харрис сидел рядом с ним. Каз узнал голос с полудюжины пленок, на которых он слышал Мики Ало за все эти годы.

– Это промежуточный оператор, – наобум выпалил Каз, пытаясь заставить Мики не вешать трубку, но не представляя, как следует поступить дальше.

– Эй, не вешай мне лапшу на уши, такого не существует.

– Привет, Мики, как дела в городе гангстеров?

– Черт возьми, кто это?

Каз уже вышел из машины и шел к мотелю, прижимая трубку к уху. Коул открыл ему дверь, и когда Каз появился на пороге, Люсинда вскочила на ноги. Райан все еще спал.

– Это Соломон Казоровски.

– И что ты делаешь с телефоном моей матери?

– Удивляешься, как такое могло случиться, верно? – Каз написал на клочке бумаги «Мики» и показал его молодой женщине.

– Дайте мне с ним поговорить, – сказала Люсинда.

– Тут у меня кое-кто хочет сказать тебе «привет». – Каз протянул ей телефон.

– Не смей присылать никого больше, чтобы причинить ему вред, Мики. Даже не думай!

– Я понятия не имею, о чем это ты, сестренка.

– Тебе чертовски хорошо известно, о чем я говорю. Ты послал убийцу, чтобы расправиться с Райаном. Оставь его в покое, он для тебя ничего не значит.

– Эй, сестренка, ты даже понятия не имеешь, что для меня важно, а что нет. Ты хочешь играть в училку с кучкой недоумков, твое дело, мне плевать, но ты влезла в мой мир, ты начинаешь мне мешать, и от тебя останется только пыль. Передай трубку Казоровски.

– Я никогда тебя не знала, верно?

– Ты знала только то, что я позволял тебе узнать.

Люсинде незачем было видеть брата, она и так представляла, что его глаза блестят и ничего не выражают. Она протянула трубку обратно Казу, ее всю трясло от напряжения.

– Слушаю.

– Миллион долларов немедленно, без всяких вопросов, если ты доставишь мне их обоих.

– А знаешь, это забавно, Мики. Ты и твои дружки думаете, что мир вертится только ради денег, но есть и другие важные вещи, жирная морда. Ты отобрал у меня все, о чем я мечтал. Ты подставил меня десять лет назад, потому что я дорого тебе обходился, но мне на деньги плевать. А ты знаешь, от чего у меня стоит?..

– Ну?

– От того, что я посылаю в тюрягу таких парней, как ты. И я не успокоюсь, пока не отправлю туда же и тебя. – И Каз отключился прежде, чем Мики смог ему ответить. – Он предложил мне миллион баксов, чтобы я вас продал. Я полагаю, ваш большой брат не шутит.

– Мы должны увезти отсюда Боулта. Мики пришлет своих солдат. Он вас найдет, – вмешался Коул.

– Каким образом? – спросила Люсинда.

– Мики совсем не дурак. Он знает, что Райан ранен. Ваш брат станет разыскивать подпольных докторов, таких, как Доктор Джаз.

– Я знавал одного парня из мафии, так он отправил своих ребят с фотографиями на шоссе, они показывали их на каждой заправке, – закончил Каз мысль Коула.

– А яхта Райана все еще стоит в Марина-дель-Рей? – спросил Коул у Люсинды.

– Я не знаю.

– Я уверен, что он ее не продал. Райан меня как-то возил на нее, когда я был в Лос-Анджелесе.

– Это отлично, – сказал Каз Люсинде. – Мы отправим вас обоих в Лос-Анджелес, там вы сядете на яхту и отплывете. Никому не говорите, куда. Бросьте якорь, держитесь подальше от чужих глаз. Если захотите поговорить со мной, у меня будет этот телефон.

– И мне не следует говорить вам, где я? – спросила Люсинда.

Каз покачал головой.

– Если Мики схватит Коула или меня, я не могу гарантировать, что мы не выдадим место вашего пребывания. Люди, как правило, начинают разговаривать, когда их обливают керосином, и одежда загорается.

– Вам лучше ехать на машине, – заметил Коул. – Мики станет следить за аэропортами.

– Я не могу везти Райана на машине до Западного побережья в таком состоянии. Это убьет его, – возразила Люсинда.

– Я знаю способ, как вывезти отсюда Райана, – вызвался Каз. – Мики никогда не найдет этот самолет, потому что официально он не существует.

Каз провел в телефонных переговорах около двух часов, пытаясь найти Дики Меткалфа. Наконец он нашел Дики через его сестру, которая дала Казу телефон девушки брата в Вермонте. Спустя полчаса он уже говорил с Дики.

– Каз, я не могу воровать государственный самолет, – ответил Дики, выслушав просьбу бывшего агента. – С этим покончено. Они все забрали из управления операций под прикрытием.

– Послушай, Дики, я бы никогда тебя ни о чем не попросил, но этого парня надо переправить на Западное побережье.

– Кто он?

– Тебе лучше этого не знать. Я собираюсь отвезти его на кроличью ферму. Ты сможешь забрать его оттуда.

– И как, черт побери, у меня оказался в друзьях такой тип, как ты?

– Мы оба трахали полковничиху в Форт-Брэгге, помнишь?

– Ах, да, точно. Ладно, я что-нибудь придумаю. Встретимся там в два часа.

Каз накачал Райана лекарствами для полета, затащил его назад в фургон Коула, потом позвонил Доктору Джазу и сказал, что Боулту нужны еще антибиотики. Кенетта встретилась с ними на стоянке «Плати дешевле» и отдала лекарства. Она осмотрела рану, еще раз перебинтовала ее, а Райан лежал без сознания. Люсинда открыла сумочку и насильно сунула несколько сотен долларов Кенетте в руку.