- Несмотря на твое почти полное пренебрежение родительскими обязанностями, а может, и благодаря этому, все замечательно, не хуже прежнего, - расслабилась богиня. Она уселась в кресло и по праву хозяйки предложила присесть Моувэллю, но жнец остался стоять. - Конечно, дети унаследовали от тебя патологическую склонность к самокопанию, самотерзанию и углубленному самоанализу мельчайших движений души. Но, с другой стороны, должен же кто-то уравновешивать циничную бесшабашность потомков Лимбера, не желающих думать над своими поступками, даже когда этим стоило бы заняться?

  Твоя дочь - чудесная девушка, настоящая красавица эльфийских кровей, хрупкая, но без присущей дивным абсолютной плоскости определенных частей фигуры. Бэль проказница и непоседа, не спешащая взрослеть: по деревьям в саду лазает, пол медом мажет, надеясь приманить медовую фею, за вишневым вареньем на официальной трапезе под носом Энтиора прямо пальцами в вазочку лезет, с детишками прислуги шалости затевает, тащит в свои покои любую приглянувшуюся зверюшку от невинного зеленого ежика до смертельно ядовитой, зато невозможно пушистой змейки. Однако, девушка далеко не глупа, хоть и невинно наивна, умеет настаивать на своем. Она милосердна, романтична, чувствительна к малейшим движениям душ окружающих ее существ, обожает эльфийские легенды, талантлива к живой магии, отменная музыкантша, для своего возраста прекрасно владеет луком и метает кинжалы. Сегодня, когда она излечила Нрэна от ран, нанесенных Леймом, Источник признал ее Богиней Исцеления и, кое-кому испортил настроение, намекнув на потенциал второй божественной сути - Богини Бунтов.

  Тэодер, Ноут и Ментор по-прежнему заняты в той сфере, что и в бытность твою их живым отцом. Расширяют бизнес, приобретают все большее влияние в мирах, оттачивают мастерство, кажется, сейчас их интересует продвижение на Уровни вверх. Мальчики собраны, точны и безжалостны в бизнесе, их репутация в определенных кругах невероятно высока. В свободное от призвания время Тэодер делает изумительные гравюры, пишет лирические стихи, Ноут музицирует и романтично волочится за дамами, Ментор углубляется в философские дебри мироздания на пару с Мелиором или Элтоном.

  Нрэн по-прежнему Нрэн. Все такой же неразговорчивый, суровый, строгий, неумолимо педантичный, таскающий немаркие темные костюмы. Великий Воитель одним словом, покоряет пачками миры, привозит богатые трофеи, однако рынок рабов не переполняет, чтобы не сбивать цену. За рамками профессии остаются стихи, вышивка, работы по золоту. Он скорее падет на меч, чем сознается в притягательности этих занятий. Мне кажется, Нрэну не хватает умения радоваться жизни, того самого, чем так щедро наделена Бэль.

  - Но ты любишь его? - метнул неожиданный вопрос Моувэлль, как раз в тот момент, когда в гостиную приоткрылась дверь, и сунул нос паж.

  - Настолько, насколько для меня допустимо это чувство, да, люблю, - откровенно призналась Элия и чуть наклонила голову, давая приказ мальчику обождать с другой стороны. Паренек моментально исчез. - Не знаю только, стал ли он от этого хоть сколько-нибудь счастливее. Лейм, кстати, не меньший педант, чем его старший брат, но одновременно чуткий романтик и гениальный технарь, мечтающий о широком синтезе магии с технологиями урбанизированных миров. Тот Лейм, - поправилась принцесса, - которого мы знали до сих пор и, хочется надеяться, не утратим без следа...

  - Спасибо, - глухо поблагодарил Моувэлль, отвернувшись от богини. Жнец запретил себе видеть детей, но не мог преодолеть желания хотя бы послушать о них из уст Элии, любившей кузенов и знавшей, возможно, даже лучше их самих и уж тем более лучше никуда не годного отца, который и в бытность свою живым не старался проникнуть во внутренний мир отпрысков. Моувэлль боялся слишком сильно привязаться к детям, всегда держался с отстраненной доброжелательностью и временами мучительно завидовал той простоте обращения, какая установилась между его братом и племянниками. Да, они частенько ругались, спорили, негодовали друг на друга, но и столь же быстро и легко мирились. Если Лимбер был недоволен кем-то из своих буйных чад, то, засветив нерадивому отпрыску кулаком в глаз, считал инцидент исчерпанным, и спустя десяток минут уже мог смеяться и распивать с проштрафившимся детищем на пару бутылку вина. Как бы хотелось Моувэллю быть похожим на короля, быть свободным от Долга Жнеца. Неосуществимое желание снова ядовитым шипом вонзилось в сердце, и мужчина промолвил: - Мне пора идти.

  - Пожалуйста, всегда рада посплетничать о родственниках, - подмигнула богиня статуе угрюмого одиночества, закутанной в плащ. - Будут новости о Лейме, пошлю весточку через Силы Равновесия. Да, кстати, дорогой дядюшка, твои покои все еще твои. Приходи в любое время, обещаю, ни о каких жнеческих секретах пытать тебя не будут. Если не хочешь или не можешь общаться с нами, никто принуждать не будет. Но иногда приятно бывает заглянуть домой просто так, чтобы вспомнить, что этот дом у тебя все еще есть, несмотря на все сомнения.

  - Хорошо, - ядовитый шип почему-то стал колоть меньше, жнец кивнул и прежде, чем вылинять из комнаты, обронил: - А ты сильно повзрослела, девочка.

  - Надеюсь, не состарилась? - всполошилась красавица, панически метнувшись к зеркалу, и была вознаграждена отголоском хрипловатого смешка.

  Оставшись в одиночестве, богиня на секунду прикрыла глаза, прижавшись лбом к зеркальной прохладе с такой силой, словно хотела просочиться сквозь нее и отправиться в гости к Злату, потом расправила плечи и дернула колокольчик звонка. Дверь снова открылась и на переливчатый звонок, раздавшийся в приемной, явился не горящий желанием услужить хорошо воспитанный мальчик, а сам Нрэн.

  - Как-то я умудрилась пропустить торжественный момент твоего включения в штат в качестве моего пажа, дорогой? - с привычным ехидством - самой удобной из масок, прикрывающих усталость и тревоги, удивилась богиня.

  Не в силах ответить принцессе достаточно остроумно, бог вообще не стал поддерживать шутки. Он серьезно и коротко объяснил:

  - Я ждал. У тебя был посетитель. Не мешал. Знаю, ты сейчас работаешь над излечением Лейма.

  - А мои божественные методы извлечения информации не вызывают у тебя стремления лицезреть сей увлекательный процесс, - покивала Элия с двусмысленной улыбкой.

  - Не вызывают, - безнадежно мрачно даже для обычного себя - пессимиста и очень понуро согласился с возлюбленной принц, сжимая руки в кулаки. Какое-то неприятное скребущее чувство коснулось груди богини, стоик и вредина Нрэн сейчас был подобен побитому и выгнанному на лютый мороз верному псу.

  - Так, ну-ка колись, дорогой, чем ты себе опять настроение портить вознамерился? Чего навыдумывал для того, чтоб покоя лишиться? - ближе подступила к мужчине Элия, уперев руки в бока. Принцесса-то думала расслабиться в его объятиях этой ночью, а не вызывать на откровенный разговор.

  - Все в порядке, - уныло попытался увернуться от беседы начистоту воин, никогда не бежавший прочь с поля боя.

  - Врешь и не краснеешь, - фыркнула принцесса и потребовала, притянув мужчину ближе к себе за ремень брюк: - Говори сию минуту, негодный! Все равно ведь заставлю!

  - Ты любишь другого, - понуро признался в причине своих душевных страданий принц.

  - Я? - настороженно удивилась Элия, распахнув изумительно-серые глаза пошире. - И кто тебе поведал сию сногсшибательную новость, поделись источником, вдруг мне захочется узнать подробности своего увлечения?

  - Ты сама. Прости, я слышал случайно, сегодня, ты говорила о том, что любишь... - вздохнул Нрэн, стараясь не смотреть на богиню, оказавшуюся сейчас так соблазнительно близко. Стоило ей сейчас прижаться к нему, и принц понимал, что не сможет больше думать и, тем более, связно говорить. - Я не имею на тебя никаких прав, не сердись. Я знаю, ты не любишь меня и никогда не будешь моей женой. Только мне совсем невмоготу знать, что кого-то другого ты все же...