От этого вида Эгвейн пробрал озноб, она повернулась к Твердыне. Та, по крайней мере, выглядела как и прежде. Высокая, сильная, неизменная под напором ветров. Это ее успокоило.

Она переместилась в сердце Твердыни. Хранительницы Мудрости ждали ее. Даже в это время перемен и бурь они были также крепки, как и сама Твердыня. Она подслушала часть их беседы прежде, чем ее заметили.

— Я видела это, как будто была ею, — говорила Бэйр. — Словно мои собственные потомки предоставили мне свои глаза. Думаю, мы все теперь увидим это, если вернемся в третий раз. Это необходимо.

— Три посещения? — спросила Мелэйн. — Это действительно кое-что меняет. Мы все еще не знаем, второе ли посещение покажет это или предыдущее.

Чувствуя, что подслушивает, Эгвейн откашлялась. Они повернулись к ней, немедленно затихнув.

— Я не хотела прерывать вас, — Эгвейн прошла среди колонн, присоединяясь к ним.

— Да ничего, — ответила Бэйр. — Нам следует держать языки за зубами. В конце концов, это мы пригласили тебя на встречу.

— Приятно видеть тебя, Эгвейн ал'Вир, — сказала Мелэйн, тепло улыбаясь. Она была на последних сроках беременности и должна была скоро родить. — По отчетам ваша армия получает много джи.

— Мы преуспеваем, — Эгвейн устроилась рядом с ними на полу. — У вас будет свой собственный шанс, Мелэйн.

— Кар'а'карн медлит, — нахмурилась Эмис. — Копья беспокоятся. Мы должны выдвигаться против Затмевающего Зрение.

— Ему нравится готовиться и планировать, — ответила Эгвейн. Она поколебалась. — Я не могу оставаться с вами надолго. У меня с ним встреча позже, сегодня.

— По поводу? — спросила Бэйр, с любопытством наклоняясь вперед.

— Не знаю. Я нашла письмо от него на полу моей палатки. Он написал, что хочет встретиться со мной, но не как Дракон и Амерлин, а как старые друзья.

— Скажи ему, что не время развлекаться, — произнесла Бэйр. — Сейчас же есть кое-что, о чем мы должны поговорить с тобой.

— О чем? — полюбопытствовала Эгвейн.

— Ты видела когда нибудь что-то подобное? — Спросила, сконцентрировавшись, Мелэйн. Камень на полу между ними пошел трещинами. Она использовала свою волю в Мире Снов, создавая нечто определенное, чтобы показать Эгвейн.

Сначала она смутилась. Трещины в камне? Конечно, она и прежде такое видела. А после землетрясений, сотрясающих землю наиболее часто в последнее время, их, вероятно, стало еще больше.

Но этих что-то отличало. Эгвейн наклонилась вперед и обнаружила, что трещины, казалось, уходили в ничто. Глубокая чернота. Такая противоестественная.

— Что это? — Спросила Эгвейн.

— Наши люди сообщают о них, — спокойно сказала Эмис. — Те, что сражаются в Андоре и те, что в Проклятых землях с Рандом ал'Тором. Они проявляются подобно разрыву самого узора. Какое-то время остаются темными, как эти, затем исчезают, оставляя обычные трещины.

— Это очень опасный знак, — сказала Бэйр. — Мы послали своих людей в Порубежье, где сражается Лан Мандрагоран. Кажется, трещины наиболее распространены там.

— Они появляются наиболее часто там, где сражаются Повелители Ужаса, — сказала Эмис. — Когда они используют плетение, известное как погибельный огонь.

Эгвейн с дрожью уставилась во тьму.

— Погибельный огонь ослабляет Узор. Во время Войны Силы даже Отрекшиеся стали бояться использовать его, чтобы не уничтожить сам мир.

— Мы должны сообщить это всем своим союзникам, — сказала Эмис. — Мы не должны использовать это плетение.

— Это уже запрещено Айз Седай, — ответила Эгвейн. — Но я извещу всех, чтобы никто не нарушал это правило.

— Это мудро, — сказала Мелэйн. — Для людей с таким количеством ограничений для себя я нахожу, что Айз Седай очень опытны в игнорировании руководящих принципов, если позволяет ситуация.

— Мы доверяем нашим женщинам. Присяги держат их, но иногда их собственная мудрость должна вести их. Если бы Морейн не была готова нарушить это правило, то Перрин был бы мертв, как и Мэт, если бы Ранд не проигнорировал его. Но я еще поговорю с женщинами.

Погибельный огонь беспокоил ее. Не то, что он существовал или что он делал. Он был особенно опасен. И все же, что Перрин сказал ей в Мире Снов? Это всего лишь другое плетение…

Казалось несправедливым, что Тень имеет доступ к такому оружию как это, которое при использовании распускало Узор. Как бороться с ним, как противостоять?

— Это не единственная причина, по которой мы назначили эту встречу с тобой, Эгвейн ал'Вир, — сказала Мелэйн. — Ты заметила изменения в Мире Снов?

Эгвейн кивнула.

— Буря здесь хуже всего.

— В будущем мы будем посещать его нечасто, — сказала Эмис. — Мы приняли решение. И, не смотря на наши жалобы на Кар'а'карна, он готовит свои армии к перемещению. Осталось совсем недолго до того момента, когда мы двинемся во владения Тени.

Эгвейн медленно кивнула. — Да будет так.

— Я горжусь тобой, девочка, — сказала Эмис.

Эмис, камнеподобная Эмис, со слезами на глазах. Они поднялись и Эгвейн по очереди обняла их.

— Свет защищает вас, Эмис, Мелэйн, Бэйр. Передайте мои слова любви другим.

— Передам, Эгвейн ал'Вир, — ответила Бэйр. — Да найдешь ты воду и тень, сейчас и всегда.

Одна за другой они исчезли из Тира. Эгвейн глубоко вдохнула, взглянув вверх. Здание стонало, как корабль в шторм. Сам камень, казалось, перемещался вокруг нее.

Она любила это место — не Твердыню, а Тел'аран'риод. Он многому ее научил. Перед тем как уйти, она подумала, что он был подобен реке в наводнение. Он мог быть знакомым и любимым, но она не могла рисковать собой здесь. Не сейчас, пока Белая Башня нуждалась в ней.

— Прощай, старый друг, — произнесла Эгвейн в воздух. — Пока я не усну вновь.

И она позволила себе проснуться.

Гавин, как обычно, ждал около кровати. Они были в Башне, Егвейн полностью одета, в комнате недалеко от той, в которой она жила во время обучения. Еще был не вечер, но просьба Хранительниц Мудрости не то, что она хотела бы проигнорировать.

— Он здесь, — тихо сказал Гавин, глядя на дверь.

— Тогда давай встретим его, — сказала Эгвейн. Она подготовилась, подтянувшись и разгладив свои юбки. Она кивнула Гавину, они вышли и направились на встречу с Возрожденным Драконом.

Ранд улыбнулся, когда увидел ее. Он ждал внутри с двумя Девами, которых она не знала.

— Зачем ты хотел меня видеть? — устало спросила Эгвейн. — Убеждать сломать печати?

— Ты стала циничной, — заметил Ранд.

— Последние два раза, что мы встречались, ты точно пытался привести меня в бешенство. Мне ожидать этого снова?

— Я не пытаюсь тебя разозлить, — сказал Ранд. — Взгляни на это. — Он вытащил что-то из кармана. Прядь волос. Он протянул это ей. — Ты всегда ожидала того момента, когда сможешь заплести волосы.

— То есть ты подразумеваешь, что я ребенок? — раздраженно спросила Эгвейн. Гавин положил руку ей на плечо, успокаивая.

— Что? Нет! — Ранд вздохнул. — Свет, Эгвейн. Я хочу кое-что исправить. Ты мне как сестра. У меня никогда не было родных братьев. Ну по крайней мере, один есть, но он обо мне не знает. У меня есть только ты. Пожалуйста. Я не пытаюсь разозлить тебя.

На мгновение он показался таким, каким был давно. Невинным мальчиком, серьезным. Эгвейн позволила расстаять своему растройству.

— Ранд, я занята. Мы заняты. Нет времени для таких вещей. Твои армии не могут ждать.

— Их время скоро придет, — сказал Ранд, становясь более твердым. — Прежде, чем все закончится, они будут задаваться вопросом, почему были так нетерпеливы, и с тоской смотреть в те спокойные дни ожидания. — Он все еще держал локон в руке, сжатой в кулак. — Я просто… Я не хотел бы идти на свою битву, поссорившись с тобой на нашей последней встрече, даже если и по важному вопросу.

— Ох, Ранд, — сказала Эгвейн. Она подошла к нему, беря прядь. Затем обняла его. Свет, как же трудно иметь с ним дело в последнее время, но то же самое она подумала и о своих родителях. — Я поддерживаю тебя. Это не означает, что я собираюсь сделать с печатями то, что ты говоришь, но я действительно тебя поддерживаю. — Эгвейн отстранилась от Ранда. На ее глазах не будет слез. Даже если это их последняя встреча.