— Мать, — Сказал Брин, и взял ее за руку, чтобы поцеловать кольцо.

— Кажется сражение идет неплохо, — сказала Эгвейн, кивая Суан, — Мы держимся здесь хорошо. У вас есть план как продвинутся вперед, мне так кажется?

— Мы не можем задерживаться здесь навсегда, Мать, — сказал Брин. — Королева Илэйн попросила меня рассмотреть предварительно отступление все дальше в Кандор, и я думаю, что есть смысл сделать это. Я волнуюсь, что Троллоки будут отходить назад в холмы и готовиться. Вы заметили, как они стягивали все больше тел с поля каждую ночь?

— Да.

Гавин мог чувствовать ее недовольство, она желала, чтобы у Айз Седай были силы для сжигания Троллочьих туш с помощью Единой силы каждый день.

— Они собирают провиант, — сказал Брин. — Возможно они решили двинуться в восточном направлении и окружить нас. Нам нужно держать их здесь в оцеплении, что может означать продвижение к тем холмам. Это было бы великолепно, нормально, но сейчас… — Он покачал головой, подошел и взглянул сквозь врата на передние линии. — Ваши Айз Седай господствуют на поле сражения, Мать. Я никогда не видел ничего подобного.

— Это причина, — ответила она, — По которой Тень делает все, что в ее силах, чтобы сломить Белую Башню. Это известно. У Белой Башни есть способность управлять этой войной.

— Мы должны следить за Повелителями ужаса, — сказала Суан, перебирая бумаги. Доклады разведчиков подозревал Гавин. Он мало знал Суан Санчей, несмотря на то, что пощадил ее жизнь, но Эгвейн часто говорила о женской жадности к информации.

— Да, — сказала Эгвейн, — Они придут.

— Черная Башня, — сказал Брин, нахмурившись, — Доверяете ли вы слову данному лордом Мандрагораном?

— Своей жизнью, — сказала Эгвейн.

— Аша'маны сражаются на стороне врага. Почему бы Возрожденному Дракону не сделать что-то с этим? Свет, если все оставшиеся Аша'маны на стороне Тени…

Эгвейн покачала головой.

— Брин, я хочу, чтобы всадники были готовы к выступлению, отправьте их в то место возле Черной Башни, куда все еще можно открыть врата. Переместите их, пусть мчатся во весь опор к сестрам, которые все еще находятся вне стен Черной Башни.

— Ты хочешь, чтобы они напали? — спросил Гавин, оживляясь.

— Нет. Они должны отойти так далеко, чтобы смогли сделать врата, а затем они должны присоединиться к нам здесь. Мы не можем позволить себе любые дополнительные задержки. Я хочу, чтобы они были здесь.

Она легонько постучал по столу пальцем.

— Таим и его Повелители Ужаса придут. Они оставались в стороне от этой битвы, вместо этого сосредоточившись на лорде Мандрагоране. Это позволяет им доминировать над своим полем битвы, как мы доминируем над своим… Я отберу больше сестер, чтобы отправить в армию Порубежников. Мы должны противостоять им, в конце концов.

Гавин ничего не ответил, но плотно сжал губы. Меньше сестер здесь означает больше работы для Эгвейн и других.

— И теперь, — сказала Эгвейн, — Мне нужно… — Она умолкла, видя, выражение лица Гавина. — Я полагаю, мне нужно поспать. Если я не нужна, отправлюсь… — Свет, я не знаю, где я буду спать сегодня. Гавин?

— В шатре Маерин Седай. Она на дежурстве в следуещей смене, поэтому у тебя будет несколько часов непрерывного сна.

— Если я понадоблюсь, — напомнила Эгвейн. Она пошла к палатке.

— Конечно, — сказал Гавин, провожая ее, но покачал головой Брину и Суан. Брин улыбнулся в ответ, кивая. На поле сражения было мало того, что требовало внимания Амерлин. Совет Башни давал прямой обзор их армий.

Снаружи, Эгвейн вздохнула, закрывая глаза. Он обнял ее и позволил ей откинуться на него. Это длилось всего несколько секунд, прежде чем она отстранилась, встав прямо и надев лицо Амерлин. Слишком юная, подумал он, чтобы от неё так много требовать.

Конечно, она была не намного младше ал'Тора. Гавин был обрадован и слегка удивлен, что размышления об этом человеке не вызывали никакого гнева. Ал'Тор будет бится в своей битве. Действительно, то что делал этот человек не было делом Гавина.

Гавин отвел Эгвейн к части лагеря Зеленой Айя, несколько Стражей по периметру поприветствовали их уважительно кивнув. Маерин Седай расположилась в большой палатке. Большинству Айз Седай было разрешено принести то жилье и мебель, которые они пожелают, поскольку они могли сделать собственные врата для этого и использовать Стражей для доставки. Если армия будет вынуждена быстро перемещаться, такие вещи будут брошены. Многие Айз Седай решили принести очень мало, но другие… Ну, они не привыкли к жесткой экономии. Маерин была одной из таких. Мало кто принес столько, сколько она.

Лейвлин и Байл Домон ждали снаружи палатки. Они были теми, кто сообщит Маерин Седай, что ее палатка будет заимствована, и что она не должна никому говорить, что Эгвейн воспользуется палаткой. Секрет мог быть раскрыт, если кто-нибудь поспрашивает вокруг (они не прятались, когда шли сюда), но в то же время, интересующийся тем, где спала Амерлин привлек бы внимание. Это была лучшая защита, какую Гавин мог организовать, так как Эгвейн не желает перемещаться каждый день для сна.

Эмоции Эгвейн моментально скисли, когда она увидела Лейлвин.

— Ты же говорила, что хочешь держать её поблизости, — мягко сказал Гавин.

— Я не хочу, чтобы она знала, где я сплю. Если их убийцы придут в поисках меня в лагерь, она может оказаться одной из тех кто приведет их ко мне.

Гавин подавил желание возразить. Эгвейн была хитрой, проницательной женщиной — но она была слепа в отношении всего, что касалось Шончан. С другой стороны, он обнаружил, что доверяет Лейлвин. Она производила впечатление человека, который честен с людьми.

— Тил присмотрит за ней, — сказал он.

Эгвейн совладала со своим дыханием, затем вошла в шатер, пройдя мимо Лейлвин без единого слова. Гавин не последовал за ней внутрь.

— Похоже Амерлин намерена не позволять мне служить, — сказала Лейлвин Гавину, по-шончански растягивая слова.

— Она не доверяет тебе, — откровенно сказал Гавин.

— Неужели чья-либо клятва стоит так мало на этой стороне океана? — сказала Лейлвин. — Я поклялась ей, что никто не сломается, даже Муями!

— Друг Темного предаст любую клятву.

Женщина бросила на него холодный взгляд.

— Я начинаю думать, что она считает всех Шончан Друзьями Темного.

Гавин пожал плечами.

— Вы избили её и захватили в плен, превратив её в животное, которое ведут на поводке.

— Не я, — сказала Лейлвин. — Если какой-то пекарь испек для вас скверный хлеб, вы будете считать, что каждый из них хочет отравить вас? Ба. Не спорьте. В этом нет смысла. Если я не могу служить ей, я буду служить вам. Вы уже ели сегодня, Страж?

Гавин заколебался. Когда же он в последний раз что-то ел? Этим утром… нет, он слишком жаждал боя. Его желудок громко заурчал.

— Я знаю, вы не оставите её, — сказала Лейлвин, — особенно под надзором Шончан. Пойдем, Байл. Давай выручим этого дурака какой-нибудь едой, чтобы он не упал в обморок, если явятся убийцы. Она зашагала прочь, её здоровенный иллианский муж последовал за ней. Парень бросил взгляд через плечо, которым мог отвердить кожу.

Гавин вздохнул и уселся на землю. О вытащил из кармана три черных кольца; выбрал одно, а остальные засунул обратно в карман.

Разговор об убийцах всегда заставлял его думать о кольцах, которые он снял с Шончан, пришедших убить Эгвейн. Кольца были тер'ангриалами. Они были причиной того, что эти Кровавые ножи двигались так быстро и растворялись в тенях.

Он поднёс кольцо к свету. Оно не было похоже на какой-либо тер'ангриал, виденный им ранее, но объект Силы мог выглядеть подобно чему-угодно. Кольца были изготовлены из какого-то тяжёлого чёрного камня, который он не мог распознать. Наружная сторона была изрезана, подобно шипам, в то время как внутренняя сторона — которая соприкасается с кожей — была гладкой.

Он повертел кольцо в пальцах. Он знал, что ему следует пойти с ним к Эгвейн. Он также знал, как Белая Башня относится к тер'ангриалам. Они запирали объекты, убирая их с глаз долой, боясь экспериментировать с ними. Но сейчас шла Последняя Битва. Самое время для риска…