— Здесь присмотр одинаков за всеми! — грубо отрезал хозяин.

— Милый мой, — с лаской сказала жена, обращаясь к нему, — не говори так! А ваши пташки, мистер Боб, будут целы и невредимы. Пожалуйста не беспокойтесь! А вы захватили водицу с собой?

Боб передал хозяйке флакон, данный ему буркером Бишопом и с улыбкой сказал:

— Не больше трех капель, мистрисс, не больше и не меньше!

— Хорошо, хорошо, мистер Боб.

— Я подплыву на лодке к люку, — продолжал Лантерн, — смотрите же, мистер, спускайте потише. Я должен доставить товар в целости и невредимости, говоря словами мошенника Патерсона.

Анна и Клара, между тем, болтали. Сначала об отце, потом перешли на Стефана. Время проходило. Ветер завывал в трубе. Уличный шум, по временам, долетал до их слуха. То крики матросов, то гул экипажей прерывали общую тишину. Молодые девушки скучали.

Их номер был довольно велик. Большая постель с занавесками, дюжина другая стульев, сервированный стол и старое бюро — вот вся его меблировка.

Становилось темно.

— Клара, — тихо проговорила Анна, — ты ведь правду говорила, что человек тот вовсе не походил на нашего Дункана!

— А ты смеялась над моей мнительностью! — улыбаясь, сказала Клара.

— Я не знаю, но Дункан всегда глядел прямо, а не исподлобья. Выйдем отсюда, Клара!

— Но папа сейчас приедет, — отвечала Клара, — не тревожься, Анна!

— Мне страшно, Кларочка! Мне очень страшно!

В это время дверь отворилась и мистрисс Груфф вошла, неся большую миску супа. За ней шел ее толстый муж с лампою в одной руке и с кружкой эля — в другой.

— Вам вероятно скучно, сударыни, — с улыбкой сказала хозяйка. — И правда, уважаемый лорд что-то запоздал. Это очень странно.

— Странно! — повторил хозяин.

— Милый мой, — ласково сказала мистрисс Груфф, — поставь лампу и эль на стол и выйди.

Муж скоро исполнил приказание жены.

— Успокойтесь, барышни, — весело воскликнула хозяйка, — ваш папенька верно скоро будет, а вы закусите тем временем. Чай, проголодались, голубушки!

Клара отрицательно покачала головой.

— Так выпейте эля, мисс! — продолжала мистрисс Груфф, наливая стаканы. — Батюшка ваш очень уважает его, отведайте, мисс.

— Мы лучше дождемся папу! — ответила Клара с твердостью.

— Как вам заблагорассудится, — ответила хозяйка, широко улыбаясь. Но смею уверить вас, эль — прелесть что такое! — Мистрисс Груфф откланялась и удалилась, но за дверьми приложила глаз к замочному отверстию и стала наблюдать.

Страх и опасения Анны были несколько рассеяны ласкою хозяйки. Она совершенно успокоилась, но зато беспокойство перешло к Кларе. Она не верила лести хозяйки.

— Зачем так холодно обошлась ты с этой славной женщиной? — спросила ее Анна. — Она очень любезна и вежлива, я не дрожу более. Теперь я без боязни могу ожидать до полуночи таким образом.

— До полуночи! — с ужасом повторила Клара. — Помилуй Бог! Разве ты не заметила, какой странный взгляд у этой мистрисс?

— Странный? О нет, по мне она даже чересчур любезна…

— Улыбка ее продрала меня по коже, как мороз, — произнесла Клара чуть слышно.

— А на меня, напротив, эта улыбка произвела успокаивающее действие… но как бледно твое лицо? Ты беспокоишься? Что с тобою? Бедная Анна с трепетом нагнулась к сестре. — Я было совсем успокоилась, а ты снова напугала меня.

Клара взглянула на сестру и, с трудом улыбаясь, сказала:

— Папенька скоро будет.

— О да, наш папа! Наш добрый, любимый папа. Мы скоро увидимся с ним. Будем говорить с ним…

— О Стефан? — Яркий румянец покрыл щеки Анны.

— Твое счастье будет велико, Анна! — воскликнула Клара. Но что же это делает наш папа?

Последние слова были сказаны с большим беспокойством в голосе. Анна нагнулась к своей сестре. Клара же, заметив ее страх, взяла Анну за руки и, успокаивая, говорила:

— Ах, какая же ты трусиха? Я хотела только испробовать, как это подействует на тебя. Я не понимаю, какая опасность может грозить нам здесь? Как горячи твои руки!

— Да, я с удовольствием выпила бы стакан воды, — отвечала Анна, — но заметив налитый эль, она воскликнула: — Клара, выпьем по стакану эля за здоровье папы!.. — и сразу выпила полстакана.

За дверью послышался шорох.

— Чудный эль! — продолжала Анна, что же ты стоишь, Клара? Ведь это за здоровье дорогого папы!

Клара поднесла стакан ко рту. За дверью ясно раздались поспешно удалявшиеся шаги. Мистрисс Груфф опрометью кинулась вниз.

Глава сорок первая

НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ

— Обе выпили! Обе выпили! — вскричала хозяйка, дернув за руку своего мужа, который храпел перед камином.

— Что такое? Что произошло? — спросил, протирая заспанные глаза, мистер Груфф.

— Что произошло, негодный пустой мешок, что произошло? — передразнивала почтенная хозяйка своего супруга. Да вот что произошло: дочки лорда напились водочки мастера Боба.

— Напились, мой друг?

— Напились, и терпеливо будут поджидать своего папашу, который между тем охотится теперь себе где-нибудь в шотландских горах.

— Охотиться теперь уже поздно.

— Поздно не поздно, но штука-то в том, что в то время, как дочки ждут отца, его надо искать в двухстах милях от…

С шумом растворившаяся дверь прервала слова хозяйки. Мужчина, закутанный в шотландский плащ вошел в комнату.

Мистрисс Груфф опустилась на скамью.

— Лорд! — с ужасом прошептала она. — Сам дьявол принес его сюда!

Человек, который так неожиданно вошел в гостиницу, был, по-видимому, лет пятидесяти пяти. Бледное лицо его ясно носило на себе следы целого ряда неизлечимых страданий, жестоких мучений и борьбы диких, необузданных страстей.

Вид он имел озабоченный и печальный, но печаль его не принадлежала к числу тех, которые являются вследствие случайной неприятности и которые улетучивается при первом радостном луче; это была печаль постоянная, следствие продолжительных и беспрерывных горестей.

Большие, прекрасные его глаза лежали в глубоких впадинах; на лоб, покрытый морщинами, ниспадали редкие, серебристые волосы; рот, прекрасно очерченный, оканчивался по обеим сторонам глубокими морщинами верными знаками страданий, горестей и глубокого уныния.

В характере искусных лгунов — старание как можно ближе подходить к истине. Верный этому принципу Боб Лантерн завлек молодых девушек, несчастных сестер, именно в ту самую гостиницу, где имел обыкновение — во время своего приезда в Лондон — останавливаться Энджус Мак-Ферлэн. Неожиданное его появление поразило хозяйку гостиницы невыразимым страхом, а ее супруг бессмысленными глазами уставился на гостя и нервно теребил свои рыжие бакенбарды.

Мак-Ферлэн не заметил смущения своих хозяев, он поспешно сбросил с себя плащ и подошел к камину.

— Я устал, — сказал он, — приготовьте мою комнату.

— Вашу комнату! — повторил мистер Груфф. — Признаться, лорд Мак-Ферлэн, сегодня я не ожидал вашу милость, право, не ожидал!

— А что? Разве комната моя занята?

— Занята? Благодарение Богу, в нашей гостинице не одна только комната. Комната вашей милости…

— Друг мой, не болтай! — оборвала его супруга, которая тем временем успела прийти в себя и уже улыбалась. — Ах, какой сюрприз вы нам сделали. Как ваше здоровье? Какие новости?

— Я нездоров, — холодно отвечал гость, — и не имею никаких новостей. Приготовьте же поскорее мою комнату!

— Извольте видеть, — отвечала хозяйка, — мы имеем маленький промысел, и комната ваша завалена теперь тюками.

— Уберите их! — перебил нетерпеливо Мак-Ферлэн.

— В нашей гостинице имеются и другие комнаты, — сердито проворчал хозяин.

— Друг мой, — сказала жена, — я уже просила тебя, чтобы ты помолчал. Кажется, его милость имеет полное право выбирать для себя ту комнату, которая ему нравится. Подождите немножко, лорд Мак-Ферлэн. Через какие-нибудь полчаса все будет готово. Не прикажите ли подать вам пока покушать?