Андре задумался.

Теперь он уже почти не сомневался, что Ван-Клопен в одной шайке с де Круазеноа, Вермине, Мартен-Ригалом и Маскаро.

Но зачем им понадобилось заманивать в ловушку Гастона?

Или они так поступают со всеми неопытными юнцами, или им нужно прибрать к рукам именно сына Ганделю…

Какая им от этого выгода?

Размышления Андре прервал директор:

— Вы удовлетворены, господа?

— Не передал ли Ван-Клопен мои векселя кому-нибудь другому? — пролепетал Гастон.

— Не знаю. Это — дело господина Ван-Клопена.

— Все равно он скажет нам, где они, — подвел итог Андре.

Выйдя из здания Общества взаимного дисконта, скульптор взял под руку своего подопечного.

— Поспешим, — сказал он. — Надо застать Ван-Клопена врасплох, пока его не предупредил негодяй Вермине!

Застать врасплох знаменитого Ван-Клопена было невозможно.

Даже самые выгодные клиенты подолгу ожидали его в гостиной.

Если женщинам изредка и удавалось избежать ожидания, то мужчинам — никогда.

Причина заключалась в том, что мужчина мог оказаться скупым и ревнивым мужем какой-нибудь клиентки и, застав ее за примериванием новых нарядов, устроить скандал.

Процветание господина Ван-Клопена зависело от сохранения тайн его заказчиц.

Поэтому слуги короля мод останавливали на лестнице всех клиентов и вежливо, но непреклонно провожали их в гостиную.

Не избежали этой участи и Андре с Гастоном, несмотря на все просьбы, угрозы и даже попытку дать взятку.

Пришлось отправиться в зал ожидания, который Ван-Клопен называл "чистилищем".

— Пока мы будем здесь прохлаждаться, один негодяй успеет предупредить другого, и мы ничего не узнаем, — сердито шепнул Гастону Андре.

В "чистилище" сидели пять-шесть заказчиц и обсуждали фасоны платьев.

Заметив молодых людей, дамы оставили в покое выкройки и стали рассматривать вошедших.

Андре оглядел зал и увидел у окна еще одну женщину.

Она смотрела на улицу и рассеянно барабанила пальцами по стеклу.

Скульптор узнал госпожу де Буа-д'Ардон и подошел к ней.

Дамы зашушукались.

— Здравствуйте, виконтесса…

Женщина резко обернулась.

— Ах, это вы!

— Я, как видите.

— Сегодня утром я видела де Брюле, — тихо заговорила она.

Дамы умолкли и навострили уши, но ничего не смогли расслышать.

— Он сказал, — продолжала виконтесса, — что ради вас я должна немедленно помириться с Ван-Клопеном и собрать сведения о его связях с Генрихом.

— Как мне вас благодарить? — воскликнул Андре.

— Тише, мы не одни, — шепнула де Буа-д'Ардон, указывая взглядом в сторону любопытствующих дам.

Гастон был вне себя: никто не обращал на него внимания.

— Вот уж не ожидал такой прыти от этого скромника, — ворчал он. — А его милашка очень недурна, надо признаться…

Между тем виконтесса продолжала свой рассказ.

— Де Брюле уже собрал о Круазеноа несколько весьма неблаговидных фактов. Я представила их графу де Мюсидану. Их было бы вполне достаточно, чтобы отказать трем маркизам! Видно, де Мюсидану очень уж плохо приходится, раз он никак на все это не реагировал. Похоже, что вы не ошиблись.

— Бедная Сабина…

— Я заметила, что родители смотрят на нее с нежностью, грустью и благодарностью. Граф и графиня раньше не особенно ладили между собой, а теперь так и жмутся друг к другу. Человек, впервые попавший к ним в дом, может позавидовать их трогательным семейным отношениям. Но я-то знаю их много лет и вижу, что за этой трогательностью скрывается отчаяние.

— А как Сабина?

— Неподражаема! По ее виду невозможно было бы догадаться, что она добровольно приносит себя в жертву. Она по-прежнему спокойна и серьезна, вот и все. Правда, мне показалось, что бедная девушка немного похудела и побледнела. Когда же я, уходя, поцеловала ее в лоб, то он обжег мне губы, как раскаленное железо.

По щеке Андре скатилась слеза.

— Я должен ее спасти, — прошептал он.

— Торопитесь. Надо как можно скорее отыскать в прошлом маркиза такую страшную тайну, чтобы он испугался разоблачения и отступил. Другого способа нет.

— Боюсь, что у нас слишком мало времени…

— Зато Бог за нас, — ответила виконтесса.

В эту минуту появился Ван-Клопен.

Обычно он входил в "чистилище" с громким криком:

— Кто следующий?

На этот раз сакраментальный возглас не прозвучал.

Ван-Клопен, увидев Гастона, приветливо улыбнулся и, не обращая внимания на протесты дам, увел его в свой кабинет вне очереди.

Скульптор последовал за ними.

— Вы, без сомнения, желаете заказать еще одно платье для прелестной мадам Зоры? — обратился модельер к Ганделю. — Почему же вы не привели ее с собой?

— К сожалению, она не совсем здорова, — с тяжелым вздохом ответил тот.

Андре поспешил перехватить инициативу.

— Мы пришли по более серьезному делу. Мой друг Гастон собирается на некоторое время уехать из Парижа и потому хотел бы оплатить векселя, срок которых истечет в его отсутствие. Иначе отец на него рассердится, — сказал он, разыгрывая из себя простака.

— Конечно, — согласился Ван-Клопен. — Но при чем тут я?

— Его векселя были переданы вам.

— Верно.

— Так отдайте их моему другу и получите деньги.

— Не могу этого сделать.

— Почему?

— Ваших векселей у меня нет.

— Но вы же их получили! — вскричал Гастон.

— Получил и прекрасно их помню. Пять векселей по тысяче франков. Подписаны Ганделю и Мартен-Ригалом. Они мне были переданы Обществом взаимного дисконта.

— Где же они сейчас? — спросил Андре.

— У моих фабрикантов.

— Кто они?

— Господа Сент-Этьен, Роллон и компания. У меня есть их расписка. Показать?

— Не нужно, месье, — сказал скульптор. — Достаточно вашего честного слова.

— Я вам его даю. Но все же позвольте мне отыскать их расписку…

Ван-Клопен стал рыться в бумагах.

— Благодарю вас. Мы пойдем. Все равно векселей у вас нет. Придется подождать срока их оплаты. Не лишит же господин Ганделю своего сына наследства из-за каких-то пяти тысяч франков…

И Андре насильно увел упирающегося Гастона, который хотел еще посоветоваться с модельером насчет нового платья для Зоры по случаю ее освобождения из Сен-Лазара.

Выйдя на улицу, скульптор остановился и записал в блокнот имена всех соучастников Генриха де Круазеноа и фабрикантов господина Ван-Клопена.

Затем он обратился к своему подопечному:

— Как вы думаете, где ваши векселя?

Гастон уже совершенно успокоился.

— У Сент-Этьена и Роллана, конечно, — ответил он.

Андре пожал плечами.

Они дошли до Итальянского бульвара и свернули на улицу Ришелье.

— Слушайте меня внимательно, Гастон.

— Говорите.

— Вы сказали, что Ван-Клопен отказался шить платье для Зоры в кредит.

— Да.

— И по этой самой причине вы обратились в Общество взаимного дисконта.

— А что мне еще оставалось?

— Кто посоветовал вам попросить денег у Вермине?

— Ван-Клопен.

— Пока все ясно и совершенно естественно. Не так ли?

— Да.

— А теперь подумайте над таким интересным вопросом. Как вы объясните, что Ван-Клопен, недавно отказавший вам в кредите, сегодня переводит ваши долговые обязательства своим фабрикантам?

— Если он считает, что у меня нет денег, то не должен платить моими векселями вместо наличных…

— Вот именно.

— Тут что-то не так…

— А теперь я еще раз спрашиваю: где ваши векселя?

— Боже мой! Конечно, у Ван-Клопена… Значит, он водит меня за нос?

Скульптор покачал головой.

— Все гораздо сложнее и опаснее.

— Опаснее? Какая опасность в том, что портной мне солгал?

— Вы забыли, что именно он послал вас к Вермине.

— Он сделал это просто потому, что у меня не было больше денег.

— Еще один интересный вопрос. Почему Ван-Клопен, зная что у вас нет денег, принял ваши долговые расписки вместо наличных?