Ты тогда как идиот нарвал полный букет камышей. В общем,

у тебя есть еще три легальных раза дунуть. Помни это!

Я промычал и снова решил отвалиться спать. Продуктивная

деградация.

День проходит впустую? Ложись спать, испорть его окончательно!

Но, кстати, сон развивает фантазию, если проецироваться

на то, что видишь, и стремиться привнести это на бумагу.

Собственная теория.

Облепленный Мани, Лоном и Стелой — моими кошками,

Я уснул. Как ни надеялся Я увидеть в этом сне откровение

небес или хотя бы что-нибудь из жизни Творцов, мне снился

какой-то бред. Будто Я одет в костюм космонавта и всячески

пытаюсь найти самоучитель испанского языка. В такое даже

вдумываться лень.

Проснулся Я под вечер, родители с моим младшим братом

как раз ужинали или обедали.

Папа все еще был на меня зол, поэтому Я молча сел и молча

ел. Пока ел, думал почему-то о цифровой живописи. Я не очень

хорошо понимал ее предназначение, до тех пор пока у меня не

кончились альбомные листы. Наверное, это круто — рисовать

на компьютере: бесконечная палитра, бесконечные листы,

и сохранять все это можно в чумовом расширении, а потом

распечатывать и проводить выставки. Фотографы ведь именно

так и проводят. И вот Я думаю обо всем этом, а сам смотрю

в одну точку, а точка эта — подвеска на маминой шее.

— Эй! — внезапно сказала она. — В последнее время

у тебя очень странный взгляд и поведение. Мы с отцом серьезно

обеспокоены происходящим в твоей голове. Если это

из-за той твоей Радио-Девочки, то ты должен понять, что…

— Мама… Это не из-за девочки, и Я знаю, к чему ты клонишь;

нет, Я не принимаю наркотики. Я думаю о картинах.

Я ведь решил на днях стать Художником; звучит глупо, но теперь

думаю исключительно об этом, наверное, поэтому глаза

такой формы.

Папе, по-видимому, только это и нужно было.

— Ты бы лучше пошел в институт или отправился на работу.

Постоянную работу, на которую ходят все нормальные

люди, а ты витаешь в облаках и возвращаешься в этот мир,

только когда приспичит в туалет!

Вдох-выдох. Путь к отступлению.

— Мама, папа, младший брат, как же все-таки здорово,

что мы друг у друга имеемся! Хочется обниматься и целоваться,

но Я, пожалуй, сыт, и спасибо вам за это. Я к себе,

призывать перспективное будущее, и заодно проверю глаза.

Моя комната уже стала маленькой планетой, осталось

найти и вычистить вулканы.

Быть может, талант таки расцветет во мне розой, которую

Я смогу иногда накрывать стеклянным колпаком.

Иногда неплохо взращивать в себе позитивные посевы

— знаете, такие мысли о том, что все будет хорошо. Другое

дело — эти чертовы комики вечерами по ящику. Этим

ублюдкам все время смешно. Смешна литература, политика

и нищета — этакие пофигисты, что смотрят на все улыбаясь.

Они точно скажут: «Ищи во всем хорошее», или: «Улыбнись

своей проблеме». Интересно, если на их глазах сгорит дом,

переполненный невинными детьми, какие плюсы они найдут

в этом? Другое дело — те заплаканные особы, что победили

смертельную болезнь и хотят поведать миру, как нужно

ценить жизнь. Хотя, если честно, искренне они говорят только

в первый раз. Все остальные поездки и лекции построены

на отмывании денег. Как всё и вся. Может быть, это Я сам

слишком поганый и испорченный и наше общество мне

кажется больным, а на деле оно в принципе ничего и жить

можно. Кто знает.

Волей судьбы Я откопал диск с фотошопом. Adobe Photoshop,

да-да. Все как у всех. Его когда-то дал мне Мартин,

и Я его не вернул. Знаете, все эти программы довольно простые,

просто кому-то жалко времени, и он смотрит какието

глупые видеокурсы. Я однажды захотел научиться круто

играть на гитаре и где-то раздобыл подробный видеокурс.

Боже, желание играть было угроблено. Какой-то мужик с синяками

от недосыпания минут двадцать объяснял, как нужно

«держать свой инструмент» — такое ощущение, что он

сидит на героине и вынужден снимать эти дурацкие уроки,

чтобы хоть как-то быть на плаву.

Кстати. Когда Я был ребенком, Я интересовался техникой.

Мне это казалось крайне перспективной штуковиной.

Мы мечтали с Мартином создать электродатчик, что покажет,

где нужно искать призраков. Вроде того, что был у охотников

за привидениями. Но в те времена калькуляторы-то

были на вес золота, поэтому мы налили воды в бутылку и насыпали

туда пенопласта. Это был водный датчик, что пенопластом

нам показывал колебания темных сил. Идиотизм,

конечно, но мило.

Так вот.

В девять лет мне подарили навороченные электронные

часы. Они были крутыми до крайности, но кнопок было

слишком много, и Я ничего не понимал.

Я потратил всего лишь один вечер, чтобы осознать, что за

что отвечает. Поэтому сейчас какой-то фотошоп — это всего

лишь вопрос времени. Люди, что умеют в нем работать, специально

будут водить вас за нос, говоря, что это очень сложно

и многое надо учить и знать. Но это все фигня. Тот же только побольше функций.

В принципе, в этой жизни все познается методом «тыка».

Чтобы свалять что-то путное в этом фоторедакторе,

у меня ушло три дня. Сначала ты тупо накладываешь филь

тры и балуешься с контрастностью, потом изучаешь слои,

потом их свойства. Какой-нибудь закоренелый дизайнер,

читающий это, назовет меня «нубом». Но это нисколько

меня не обидит: во-первых, все дизайнеры — весьма самовлюбленные

и все шедевры, креатив… только у них и от них.

А во-вторых… Я забыл, о чем говорил.

Неважно, в общем. Я рисовал, и рисовал, и рисовал. Дни

сменялись ночами, кончались сигареты, кофе, кошачий наполнитель,

потом все опять появлялось, и опять текли дни.

Все эти крутые современные художники рисуют с помощью

планшетов. Поскольку у меня такого добра нет, Я пытался

рисовать мышью. У людей с болезнью Паркинсона такое навряд

ли бы получилось. Что печально.

Пока Я был только маленьким ребенком, заброшенным

в самую чащу диких джунглей. Но Маугли должен выучить

язык животных и стать вожаком стаи. Должен!

Да, Я выбрал глупую затею. Ведь кто такой Художник?

Печальный битник в женском берете?

Или странный философ, работающий за грамм?

Понятия не имею, но Я столько в своей жизни всего начинал

и не доделывал до конца, что даже если б выбрал дрессировку

тюленей, то пытался бы сейчас пройти этот уровень.

У «сидеть постоянно дома» есть огромные плюсы: одежда

не изнашивается и можно вообще ходить без нее, не тратятся

деньги на клубы и метро. И ты постоянно молчишь.

Знаете, многие уходят в горы, чтобы там молчать. Потом

они утверждают, что стали умнее, и мы им верим. Еще бы,

они ведь столько просидели в горах.

Поэтому люди, отпускающие корни, во многом приобщаются

к знаниям. И Я тоже.

В день Я делал примерно по 15 картинок. В основном это

были лица. Полукукольные, получеловеческие.

Мне очень нравится человеческий образ тем, что его

можно совсем немного видоизменить, и он перестает быть

человеческим. Конечно, если привнести эту схему в жизнь,

то это просто ужасно. Но творчество — это постоянная деформация.

Мое так точно. По сути, Я занимался фотоманипуляцией.

Что-то Я фотографировал, что-то рисовал на бумаге

и сканировал, потом дополнял это на компьютере. Если

вы спросите, как бы Я охарактеризовал тогда свои первые

работы, то Я бы назвал их недоразвитым сюрреализмом.

Мне не очень были близки натюрморты и всякое такое.

Конечно, люди любят вешать такие картинки на кухнях,

в гостиных и прочем, но мне по вкусу нечто специфическое.