Глава 21

Утром я проснулся разбитый и злой. Кое-как оделся и отправился разбираться с Горынычем.

— Горыныч, слушай, ну нельзя же так, мне всю ночь кошмары снились. Мы же только-только прилетели, а ты уже и здесь нашел, с кем кавардак по ночам устраивать.

— Это не я. Вечно тебе Горыныч виноват. Чуть что — сразу Горыныч. Это у тебя в замке всю ночь что-то грохотало и выло. Так что сам разбирайся.

Горыныч демонстративно отвернулся. Ну Гмырх, ну держись! Я поднялся в спальню, взял медальон связи, связался с риэлтором — Гмырх не отвечал. Ну собака женского пола! Я швырнул коммуникатор об стену. Вот же засранец, спихнул мне очередную лажу, получил комиссионные и слинял. Кстати, понятно, почему медальоны поступают ко мне с одинаковыми проблемами — после удара об стену что хочешь сломается. Злой, я спустился вниз. Горыныч, с удовольствием потягиваясь, спросил:

— Ну что, облет территории?

— Да, полетели.

Деревушки, прилагаемые к замку, оказались без подвоха. Переговорив со старостами и выяснив, сколько они платили предыдущему хозяину, я, прикинув плюс на минус, установил им величину оброка. Проблемы начались, когда я поинтересовался кандидатурами на роль кухарки-домоправительницы. Первый староста наотрез отказал, сказав, что, мол, некому и незачем и вообще никто из их деревни не захочет. Когда второй затянул ту же песню, пришлось угрожать досрочными перевыборами старосты. В конечном итоге он раскололся. За последний год у замка сменилось шесть хозяев, и все из-за привидения в замке. (Хм, значит, все-таки привидение.) Когда я предложил отложить этот разговор «на потом», староста со вздохом облегчения согласился и добавил, что, как только я избавлюсь от привидения, он сам подыщет мне прислугу.

Я сплюнул и отправился в замок изучать пособия по борьбе с вредными магическими существами.

Находясь внутри пентаграммы, призрак меня всячески стращал, я отвечал ему тем же. Но хуже последних двух ночей и изучения теории меня вряд ли что-то ожидало. Призраку стращать меня, сидя в пентаграмме, видимо, тоже поднадоело, и у нас наконец-то начался продуктивный диалог.

— Тебя как зовут-то? — обратился я к старичку, сидящему в пентаграмме.

— Грим, — устало ответил он.

— А меня Данил. Слушай, давай нормально поговорим?

Он задумался:

— Ну ладно, давай.

— Какого… Вернее, зачем ты по ночам концерты устраиваешь?

— А чего мне еще делать-то?

Тут уже мне пришлось взять паузу. Вспомнил молодые студенческие годы. Да, от безделья еще не то вытворять начнешь.

— К тому же когда люди пугаются, они выделяют страх, просто лучатся им. А это как… как…

— Ты что, этим питаешься?! — меня передернуло.

— Нет, я от этого удовольствие получаю.

«Так, ясно. Извращенец».

— Слушай, а может, договоримся?

— То есть?

— Я разрешу пугать тебе некоторых моих гостей, но в пределах нормы, а ты будешь давать мне спокойно спать по ночам?

— Н-е-е. Какие гости в этой глухомани?

У меня в голове зародилась великолепная идея:

— А днем ты как? Виден? Или исчезаешь куда?

— На свету точно не виден. А в полумраке виден. Только днем пугать тяжело, редко кто пугается. Это уж людская психология…

«Психология. Да уж, образованное привидение мне досталось».

— А хочешь, у меня дворецким подрабатывать будешь?

— Дворецким?! Мне, привидению с магистерским образованием?!

— Ладно-ладно, я пошутил, не обижайся.

— А платить будешь?

Я оторопел:

— Чем?!

— Деньгами, естественно.

— А зачем тебе деньги?

— На черный день, — зло ответил Грим.

— В принципе, немного могу и платить…

— Десять золотых в месяц — и договорились.

— Один золотой в месяц — и договорились.

— Пять.

— Два.

— Три.

— Четыре! — сказал я и, пока пытался сообразить, что к чему, Грим выкрикнул:

— По рукам!

Я сплюнул. Ну и ладно. В принципе, с учетом того, что работать он будет без выходных, это нормально.

— По рукам. Только, чур, не халявить! И пугать по предварительному согласованию со мной.

Убрав выдохшуюся пентаграмму, я отправился спать. Грим вяло втянулся в стену. В эту ночь меня никто не беспокоил, и я отлично выспался. Утром, позавтракав остатками привезенной с собой снеди, я встал посередине холла на первом этаже и долго соображал, как же мне позвать своего дворецкого.

— Грим!

За спиной сразу раздалось:

— Чего желает ваше магичество?

Я подпрыгнул от неожиданности. Привидение стояло, облокотившись на стену, явно стараясь не попадать в лучи солнышка, весело заглядывающего в окошки.

«Удовольствие он получает, гад. Ну ладно, я придумаю, как тебе насолить чуток, чтоб рожа не такая довольная была».

— Грим, значит, так, я сейчас в деревню, попробую нанять прислугу. Мне как минимум нужна кухарка, а то я от язвы желудка скоро сдохну, и мы будем на пару здесь жильцов пугать. Так вот просьба: сразу кандидатов не пугать. Пусть привыкнут.

Грим на секунду задумался.

— Ну ладно, попробую, только вот удержаться тяжело.

Совсем не успокоенный таким обещанием, я со вздохом отправился в деревню. Мы сидели в доме у старосты, пили свежесваренный эль и тихо переругивались. Переругивался в основном все-таки я, но эль потихоньку отключал у старосты уважение к хозяину-барину. Он активно убеждал меня, что после того, как дочка мельника, устроившись к предпредпредпоследним хозяевам прислугой, вернулась через два дня, отчаянно заикаясь, больше туда никто не наймется. Я же акцентировал внимание на том, что привидение теперь меня слушается и без моего на то распоряжения никого до заикания доводить не будет. Староста, конечно, не сомневался в моих магических способностях, но упрямо стоял на своем. Точку в этом споре решила поставить жена старосты, вполне справедливо полагая, что в противном случае ей придется бежать к соседям за элем.

— Слышь, старый, а может, Матрена согласится? Женщина она не из робких, детей всех переженила, скучно ей.

— Матрена? А что, мож, и пойдет. У нее, у Матрены, муж охотник знатный был, пока медведь не порвал. Она, Матрена, когда муж с охоты не вернулся, сама его в лесу нашла и домой притащила. И медведя тоже притащила… тушку. Да, Матрена очень даже может и пойти.

— Ну дык давай сейчас к ней? — обрадованно предложил я.

— Давай, — согласился староста.

— Куда вы по ночи-то? Она ж вас выкинет со двора обоих, даже спрашивать не станет, что к чему. Я лучше с ней сама завтра потолкую, а вы летите-ка домой, барин. А завтра все и решим.

Утром меня разбудил восхитительный запах жареной яичницы с салом. Пока я одевался и спускался вниз, попытался восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Кажется, я все-таки уговорил прокатиться старосту на драконе. Привязывал я его сам. Дожидаясь приземления, уснул на крылечке дома. Потом меня вроде привязали к седлу. Очнулся уже в замке, разбуженный возмущенным Горынычем. Он мотал меня из стороны в сторону, приговаривая, что спать с моей персоной на спине он не собирается. Я под чьи-то въедливые комментарии и советы все-таки отвязался от седла, строевым шагом взобрался на второй этаж, добрел до кровати и уснул. Помню, что ночью просыпался, куда-то ходил, потом высосал кувшин воды. Наконец разделся и уснул уже по-человечески.

На лестнице я встретил Грима.

— Кто там? — я кивнул в сторону кухни.

Он грустно посмотрел на меня:

— Кухарка.

Я вошел в кухню. Меня встретила взглядом дородная тетка средних лет, поигрывая сковородкой.

— Ты кто еще такой?

— Я Данил, владелец, так сказать.

— А-а-а, ясно, ну садись завтракать, владелец, — проследив за моим взглядом, сказала тетка. — А то тут хмырь какой-то полупрозрачный приставал, ну дык я ему сковородкой и засветила. Не поняла, попала или нет, но он исчез вроде.

— Это наш дворецкий, не надо его бояться.