До музыкальной школы, где когда-то отбывали повинность они с братом, Константин добрался за двадцать минут, нарушая все правила уличного движения и оставляя за собой шлейф из матерных выражений, посылаемых ему вслед кипящими от возмущения водителями. Он надеялся, что брат уже на месте, но Роман появился, точно в назначенное время.

— Поехали быстрее, — скомандовал он, забираясь на заднее сиденье. — Я от них оторвался, но это ненадолго.

— Куда едем? — отрывисто спросил Костя, резко набирая с места.

— Не знаю, — усталым голосом прошептал Роман и замолчал.

— Да, что происходит?! — Костя глянул в зеркало и увидел, что брат сидит в расслабленной позе, с закрытыми глазами.

— У вас за городом есть…, - Роман замялся, не зная, как назвать, — … на лифте под землю надо спускаться. А наверху воинская часть.

— Откуда ты знаешь? — Костя притормозил у обочины и обернулся к брату.

Ромка говорил о секретном объекте, который сам Константин Верховский — подполковник ФСБ посещал пару раз по специальному разрешению. Да и известно о нём было весьма ограниченному числу работников службы.

— Не останавливайся! — крикнул Роман.

— Просто так даже меня туда не пустят, — сказал Костя, послушно трогаясь с места, — а о тебе, и говорить нечего.

— Позвони Глинскому и скажи, что мы по поводу дела «Седьмой городок», — уверенно сказал Роман.

Полковника Глинского Костя знал, а о «Седьмом городке» слышал впервые, но сразу поверил, что он существует, и то, что о нём знает посторонний человек, начальство наверняка заинтересует. Так и вышло. Услышав название, полковник, слегка замялся, когда Костя сообщил, что посторонний человек знает об объекте, но услышав, что он просится на встречу, сразу дал добро.

— Что это за дело? — спросил Костя брата, уже понимая, что тот влип во что-то очень нехорошее.

— Я не знаю, — тихо ответил Роман, — но Глинский расскажет нам о нём.

— Откуда ты знаешь, о чём он будет говорить? — Костя остановил машину, решив выяснить всё до конца.

— Езжай, у нас мало времени, — попросил Роман. — Мы попадём в кабинет полковника в четырнадцать сорок три, и всё будет хорошо.

— А если я не поеду? — упорствовал Костя.

— Не знаю, но будет по-другому, — Роман замолчал, подбирая объяснения. — Зачем испытывать судьбу, если есть хороший вариант.

— То ты не знаешь, то знаешь слишком много, — Костя начал раздражаться от неопределённости, но тронул машину с места. — Что с тобой произошло?

— Ты всё узнаешь, когда я буду рассказывать полковнику, — сказав это, Роман высунулся и посмотрел на стрекотавший над ними вертолёт.

— Думаешь, это твои преследователи? — спросил Костя.

— Нет, этот вертолёт сядет на площадке рядом с вашей базой, он нас охраняет, — спокойно сказал Роман, как будто говорил о хорошо известном факте.

Костя что-то буркнул про себя и прибавил газу, сообразив, что чем быстрее он доберётся до базы, тем скорее получит ответы на свои вопросы. Вертолёт нарезал круги, сопровождая их до конечной точки, и только, когда автомобиль проехал предупредительно распахнутые часовыми ворота, заложил вираж, свалившись на бок, и исчез из виду.

За воротами их встречал Костин коллега. Убедившись, что солдаты закрыли въездные ворота, он показал Косте рукой в сторону трёхэтажного неказистого здания и кому-то позвонил. В середине дома медленно разошлись в стороны створки ворот замаскированные под серый бетон стен, и другой человек жезлом больше похожим на дубинку с электрошокером показал им куда ехать.

Роман видел не много по дороге к лифту, но понял, что здание представляет собой трехъярусный гараж, а люди работают под землёй. Панель в лифте была необычной. Присутствовали лишь три кнопки — по числу уровней гаража. Ниже кнопок была прорезь для магнитной карты. Обладатель электрошокера вставил в прорезь пластиковую карточку, подождал пару секунд, пока загорится зелёная лампочка, и вынул её.

Такая беззвучность и лёгкость, а так же последовавшее лёгкое ощущение невесомости в теле обычно бывает в лифтах высотных домов.

— Глубоко забрались, — заметил Роман, взглянув на брата.

— Убежище тут было для советского истеблишмента времён разгара холодной войны, — объяснил Костя, хотел что-то добавить, но тут лифт остановился, и створки дверей разъехались в разные стороны.

На этот раз встречающего Костя знал и поздоровался с ним.

— Что произошло? — шёпотом спросил Костю знакомый. — Все на ушах стоят. У Глинского телефон раскалился.

— Хотел бы я сам знать, — вздохнув, ответил Костя.

Провожающий недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал.

Когда они вошли в кабинет, Глинский поднялся из-за стола и поздоровался с прибывшими за руку.

— Пройдёмте сюда, — полковник показал рукой на дверь позади себя чуть правее рабочего стола, — там нам будет удобнее.

Метрах в трёх от двери начинались широкие ступеньки, ведущие вниз на дно отделанной керамической поиткой бетонной чаши, где вокруг невысокого столика стояли кожаные кресла и диваны. Единственная лампа, свисавшая на длинном проводе, сверху была закрыта металлическим конусом, так что почти весь свет падал на уставленный бутылками с водой и стаканами центр стола. Всё остальное пространство терялось в густой тени.

— Бассейн, — поймав недоумённый взгляд Кости, сказал Глинский. — Мы его используем, как зал для совещаний.

Полковник вольно развалился в кресле, что очень удивило Романа. Но когда он сам сел напротив, стало ясно, что другой позы эта мягкая мебель и не допускает. Зато пропадал казённый настрой, и совещание превращалось в беседу между добрыми друзьями. Костя на всякий случай устроился с краю трёхместного дивана: не так удобно, но не расхолаживает.

— Немного подождём, — подал голос Глинский, — с минуты на минуту должен быть представитель научно-исследовательского центра.

Откликом на его слова в стороне противоположной той, откуда пришли они, темнота на мгновенье озарилась заревом от распахнутой двери, и невидимый снизу посетитель, бормоча что-то себе под нос, пошёл вокруг бассейна.

— На электричестве экономите? — недовольно спросил невысокий полный человек, спускаясь по ступенькам.

— Матвей Семёнович Южный, наш главный учёный, — не обращая внимания на бурчание вновь прибывшего, представил его братьям Глинский.

Главный учёный, как и Костя, предпочёл некоторую напряжённость тела на краю дивана, мягкой вольнице кресла.

— А теперь, Роман Александрович, мы вас внимательно слушаем, — полковник небрежно бросил на стол большой конверт из манильской бумаги, повернулся к Роману и, как завзятый конферансье, показал на него рукой.

И действительно, слушали они Романа, затаив дыхание, как знаменитого артиста. Только главный учёный позволил себе, несколько уточняющих вопросов по ходу рассказа. Его особенно интересовали видения из будущего.

Роман скрыл от них только случай с таинственным сундуком, посчитав, что для первого раза невероятных событий и так хватает, но про ночной кошмар с белоголовой тварью, хватавшей его за ноги, рассказал.

— Чего-то не хватает, — решительно заявил Матвей Семёнович. — Что-то с вами Роман Александрович в подземелье произошло. Вы не согласитесь попробовать вспомнить всё под гипнозом?

Роман без колебаний согласился. Ему самому было интересно: сундук с демонами — плод его воображения или загадочная реальность.

Обрадованный учёный живо вскочил на ноги, слегка отодвинул журнальный столик и уселся прямо на него напротив пациента.

— Постарайтесь расслабиться, — негромким проникновенным голосом сказал Южный и достал из кармана шнурок с хрустальной висюлькой сразу напомнившую Роману люстру, висевшую в гостиной в квартире родителей.

Костя и полковник с интересом наблюдали за сеансом. Но представления не получилось. Как только Роман, следуя призывам гипнотизёра, попробовал раскрыть своё сознания ему навстречу, хрустальная висюлька с громким хлопком разлетелась на мелкие кристаллики, а Матвей Семёнович, как от удара, опрокинулся на журнальный столик, сильно ударившись затылком о его крышку.