— С М-мерсер?! — вскричала Шарлотта.

— Я сказал: с мисс Элфинстоун. Ты должна прекратить с ней всяческие сношения.

— Это н-невозможно.

— Шарлотта, прошу тебя, не совершай нелепых поступков. Я надеюсь, ты более не будешь видеться с этой юной особой. До тех пор, пока я не дам тебе разрешения.

— Н-но она моя лучшая подруга!

— Ты слишком взрослая, чтобы совершать такие глупости. Ты приобретаешь известность среди народа. Это означает, что люди следят за каждым твоим шагом. А в таких обстоятельствах не следует заводить сентиментальных дружеских отношений.

— Дружба — очень хорошая вещь. Меня учили ценить дружбу.

— А я полагаю, эта особа пытается управлять тобой. Этого я — да и ты тоже — допустить не можем. Ты больше не будешь с ней встречаться. Тебе понятно?

Шарлотта поколебалась, вызывающе выпятив нижнюю губу.

Потом все же пробормотала:

— Да, папа.

— Вот и прекрасно. Я очень недоволен твоим поведением. Твоя недавняя слезливость меня крайне раздосадовала. Будь любезна впредь вести себя более ответственно. Помни, что ты моя дочь. Ладно, можешь теперь идти. Завтра ты уедешь в Виндзор, и, надеюсь, ты поняла: не смей связываться с мисс Элфинстоун, пока я не дам тебе на это разрешения.

— Да, папа, — кротко ответила Шарлотта.

«Конечно, — сказала она себе, — конечно, я поняла смысл его слов. Неужели он считает меня идиоткой, которая не понимает английский язык? Я поняла, но я ничего не обещала. Да и потом... если меня заставляют что-то пообещать, все равно обещание, данное в таких обстоятельствах, ни к чему не обязывает».

Желая доказать, что отец ей не указ, Шарлотта схватила листок бумаги, ручку и написала дорогой Мерсер, что завтра уезжает в Виндзор и что «П. Р.» приказал ей прервать всяческие контакты с милой подругой.

«Он считает, что я ему обещала, но это не так. Я никогда не дам подобного обещания, мой самый близкий, самый лучший друг. Я скорее умру, чем откажусь от Вас, и Вы это прекрасно знаете».

Ответом Мерсер стал браслет, на котором были выгравированы их имена.

Получив его, Шарлотта немного всплакнула и сказала, что браслет будет всегда служить ей утешением. А оно было ей в ту пору просто необходимо, поскольку она приехала в Виндзор, где ее постоянно заставляли являться в гостиную королевы, которая обращалась с внучкой с каждым разом все суровее и придиралась даже больше, чем принц. Если же Шарлотте разрешали поехать на прогулку, то лишь в сопровождении одной из Старых Дев.

Господи, что за жизнь! Поездки к матери стали реже, и принцесса Уэльская заволновалась. Она заявляла, что не намерена дольше терпеть это положение, и позволяла себе зловещие намеки: дескать, она скоро что-то предпримет...

Затем миссис Адней принесла Шарлотте записку, которую передала принцесса Каролина. Записка оказалась от капитана Гессе: он собирался приехать в Виндзор и надеялся, что ему представится счастливая возможность повидаться с принцессой Шарлоттой. Шарлотта пришла в восторг и после этого часто потихоньку ускользала от грумов и встречалась с капитаном Гессе в лесу.

Надо постараться сделать свою скучную жизнь в Виндзоре как можно приятнее. Но чем здесь можно заниматься? Только ездить верхом, брать уроки танцев и писать Мерсер о том, как она скучает по ее обществу... Затем приехал Джордж Фицкларенс, и довольная Шарлотта принялась одаривать своими улыбками обоих молодых людей, находя это очень даже забавным.

Тетушки были в шоке.

— Право, Шарлотта, — сказала тетя Мария, которая когда-то была самой хорошенькой из Старых Дев, да и сейчас ею оставалась, хотя и постарела, — ты постоянно флиртуешь.

Бедная тетя Мария, лелеющая надежду выйти замуж за герцога Глочестера! Шарлотта не понимала, почему они теперь не поженятся, ведь принц-регент не стал бы чинить им препятствий. Их чинил несчастный безумный дедушка... ну, и, конечно, Старая Бегума. Вредная старуха не хотела выдавать замуж дочерей, потому что не желала предоставлять им независимость, а желала, чтобы они всегда плясали под ее дудку. Но если Мария и Глочестер действительно собираются пожениться, им надо поспешить, а то будет поздно. Наверное, регент даст согласие на этот брак, если они попросят, но может быть, они ждали слишком долго, и им уже не хочется жениться?

«Бедные старички!» — вздыхала Шарлотта. Когда тебе скоро исполнится семнадцать, можно проникнуться жалостью к старичкам и старушкам... особенно к таким, как тетя Мария, которая всегда находилась под неусыпным надзором Старой Бегумы. Что она знает о флирте?

«Хотя, — признала Шарлотта, — у меня, пожалуй, действительно наклонности к этому».

Надо будет написать Мерсер... Ах, милая Мерсер, дороже нее нет никого на свете!

Во время своего пребывания в Виндзоре, в те минуты, когда Шарлотта не читала письма Мерсер, которые часто тайком передавала ей миссис Адней, или не писала ответ, который все та же услужливая фрейлина переправляла Мерсер, а также когда Шарлотта не переписывалась с капитаном Гессе — в письмах она чувствовала себя гораздо свободнее, чем в беседе, ибо за ними постоянно шпионили (да и вообще, она унаследовала от отца способность гладко писать и любовь к смелым оборотам и намекам, ведь именно они придавали особую прелесть переписке!) — принцесса замечала, что обстановка во дворце довольно напряженная. У старушки Клиффорд с головой стало совсем неважно; миссис Гагарина держалась отчужденно, и Шарлотта боялась, что ее мучат боли, и очень из-за этого переживала; Луиза волновалась за миссис Гагарину, а у тетушек был какой-то заговорщический вид. Что же касается королевы, то она еще строже поджимала губы, еще суровее выражала свое неодобрение, и Шарлотта уже с трудом терпела ее придирки.

«Что-то произойдет», — думала Шарлотта.

Однажды, когда она вернулась с верховой прогулки по лесу, миссис Адней сказала:

— Боже, что тут была за сцена! Пока вы гуляли, у нас тут такое случилось! Угадайте, кто пожаловал в Виндзор? Сама принцесса Уэльская! А что, по-вашему, сделала королева? Отказалась ее принять. Конечно, это не впервые. Принцесса страшно разгневалась, барабанила кулаками по каменным стенам, а когда пошла обратно к карете, быстро-быстро говорила что-то по-немецки. Однако я все же поняла, что она не собирается долее мириться с таким положением. Она хочет видеться с дочерью, когда пожелает. Принцесса сказала, что ее больше не смогут отстранять от вас, у нее есть друзья, которые ей помогут.

— Мне бы хотелось ее увидеть.

— Назревают неприятности, — предрекла миссис Адней, и, судя по искрам, вспыхнувшим в ее глазах, она была этому рада.

Регент понимал, что дочь нельзя вечно держать в Виндзоре. Как ни печально, но ее придется вернуть в Лондон. В начале года Шарлотте исполнится семнадцать, через год она станет совершеннолетней.

С маленькой Шарлоттой забот было меньше.

Доброжелатели говорили, что принцессе следует время от времени показываться на людях, она должна бывать в обществе.

— Значит, нам придется привезти ее сюда и опять иметь неприятности, — пожаловался принц-регент лорд-канцлеру Элдону. — Да, надо привезти Шарлотту в Лондон и выставить напоказ.

Лорд Элдон, прекрасно понимавший, что у принцессы вскоре появятся могущественные сторонники в парламентских кругах, сторонники, которые будут оппонентами регента, нехотя дал согласие.

— Мои сестры могут повсюду сопровождать ее, — продолжал принц. — Я думаю, бедняжки обрадуются, что можно немного поразвлечься. У них такая скучная жизнь.

Поэтому было решено, что Августа, Елизавета и Мария придут вместе с принцессой Шарлоттой на открытие заседания парламента.

Настроение у регента, когда он собирался ехать в парламент, было довольно мрачным. Как досадно, ведь в других обстоятельствах он был бы рад такому случаю! Принц до сих пор ценил высокое положение и власть. И раньше он был бы рад оказаться в центре внимания, стать милостивым, очаровательным регентом — фактически королем, только называющимся иначе. Именно так он представлял себе регентство в дни юности, когда думал лишь о том, как он будет править в свое удовольствие. Его, собственно говоря, с детства нацеливали именно на это. Делая свои первые шаги по детской, он уже знал, что когда-нибудь ему суждено будет стать королем. Однако он не предвидел трагической болезни отца. Несчастный старик с затуманенным сознанием живет на попечении своих сторожей. Вот ведь до чего дошло! Он почти ослеп и тщетно пытается вырваться из тисков безумия. Какая страшная судьба... тем более для короля!