Почти год я ходил и каждый раз сворачивал в наш интеллигентский кружок. Но пришла весна, и я не выдержал. В субботу подошел к Олегу Юрьевичу на перемене и сказал:
— Давай, поехали сегодня.
— Как мы поедем… я и велосипед еще с балкона не доставал, снег только сходит. Ты же знаешь — у меня первый выезд на День космонавтики всегда!
— А просто так пойдем! Пешком!
— Далече?
— Ну, просто куда-нибудь. А то я выхожу там каждую неделю, два дома прохожу и сворачиваю… А хочется — вперед!
— А и пошли!
И настала Эпоха Великих географических открытий-2…
На самом деле у пешей прогулки есть одно важное преимущество перед велосипедной: да, скорость перемещения падает, но зато можно непринужденно болтать о всякой ерунде… ну то есть я хотел сказать — вести серьезные мужские разговоры на разные животрепещущие темы. Ну, например, о текущей геополитической обстановке в стране:
— Олеж, а я все хотел тебя спросить… Вот раньше кто на ЗИЛах ездил — часто фотографию Сталина на лобовое стекло ставили… это зачем?
— Ну как… модно было. При Сталине-то — порядок был! Уважали типа его, боялись.
— А сейчас почему поснимали?
— Да велели снять… Сейчас видишь — Горбатый пришел, велел поснимать. А порядка-то не будет при нем… (В скобках замечу — удивительно точный прогноз от тринадцатилетнего политолога! — Прим. авт.)
Или о Жизни и Смерти…
— О, слушай… Тоже это — вон, фургон пронесся, чего там у него на двери — «Быстро поедешь — медленно понесут»… Это он к чему?
— Ну как к чему?! — и Олег Юрьевич улыбается. — Кто быстро едет, того медленно несут потом!
— Куда несут?
— Ну куда-куда… вот именно что «куда». Не понимаешь? Да на кладбище!
— Аааа…
Ну и вообще — о Будущем и Грядущем.
— А ты здесь, что ли, в свою матшколу ходишь?
— Ну да, мы ж поэтому отсюда и начали.
— Там наверняка одни евреи?
— Ну, по-разному. Так-то есть, конечно.
— Настоящие?
— Нет. Искусственные.
— А-а, ну понял. Умные, небось, все?
— Да тоже по-разному бывает!
— Твоя мать моей в магазине говорила — будет тебя в новую школу переводить?
— Ну как «переводить»… Туда не «переводить», туда поступать нужно. Вот завтра на олимпиаду ехать, если нормально задачи решу, то тогда можно будет думать… Сегодня, конечно, надо бы поготовиться было, а не по улицам шляться! Ну, будем считать, что разведку боем проводим — что там на месте, как и куда идти, чтоб завтра не блудить!
— А олимпиада эта где?
— В Педагогическом, на «Спортивной» где-то…
— Так мы не туда идем! «Спортивная»-то в другую сторону!
— Олеж, кто бы говорил, а?! Кто тогда мужика на Садовом в другую сторону от вокзала послал, а потом сказал — мол, так и так дойдет, раз это Кольцо?
Тут Олег Юрьевич смущенно заулыбался, шутка и в самом деле вышла эффектная. Особенно с актуальной математической точки зрения. Ну действительно, раз уж кольцо… Но и мужик хорош гусь, нашел у кого спрашивать, как выйти к Курскому вокзалу…
— Ну я имел в виду — в этой стороне, но не совсем прямо. Свернуть надо будет.
— Ну так свернем.
— Далеко получится. Это ж не на велике.
— Дойдем. А нет, так завтра все равно туда ехать!
— Тоже верно! А ты сам-то — хочешь в новую школу переходить?
— Олеж, ну что значит «хочу»… Так-то не хочу, конечно… что переходить, если мы тут с первого класса… Надо.
— Ну да, тебе надо… не в путягу же с нами после восьмого идти!
— Ну а если я не хочу?! Я, может, всю жизнь мечтал, чтоб на ЗИЛе, и с фотографией Сталина, и на полной скорости?! Мы с отцом тогда летом видели — с разбитым ветровым ехал, на улице жара, а он в кепке, и весь закутанный, чуть ли не в шарфе, в руль вцепился!
— Ну, если очень хочется — я тебя потом прокачу!
— Ладно, уговорил. Перехожу в новую. Если возьмут.
— Заметано!
До «Спортивной» мы так и не дошли, пешим порядком — это действительно не на велосипеде. Невесомые мартовские тени уже ложились на кое-где проступившую из-под намокшего и почерневшего снега землю, когда мы выбрались на Ленинские горы. Город, как и вся жизнь, призывно перемигивался огнями где-то впереди. Эх, еще бы и правда, если б завтра не на олимпиаду и в новую школу не переходить… но, как справедливо заметил древний мудрец, «в настоящем счастье несчастья столько же, сколько и счастья». Мы еще немного постояли, насквозь очарованные весной, — ну прямо Герцен с Огаревым, разве что без клятв в вечной борьбе против самодержавия и за разворачивающиеся перестройку и гласность. Вместо клятв мы немного полазили по закрытому и начинающему разрушаться входу в станцию метро — и поехали домой.
Вечером телевизор принес добрые вести: московский «Спартак» одержал выездную победу и во втором туре стартовавшего первенства. Я затрепетал в предвкушении, быстренько прикинул прочие результаты и с замиранием сердца констатировал… после первого-то тура места официально не определяются, и таблица не делается, а вот после второго уже все законно, и четыре набранных очка с отличной разницей забитых и пропущенных мячей — это первое место! Оно, конечно, всего два тура, два маленьких шажка по дистанции — но все-таки! Я раскрыл чистую школьную тетрадку, записал итоговые счета и карандашиком заполнил таблицу. Собственно, персональную таблицу я собирался вести всегда, да все лень-матушка, но в прошлом году все-таки начал, вот только выступления любимцев не способствовали кропотливой работе со статистикой… но теперь — совсем иное дело! Первое место! Первое!!!
Тот сезон выдался непростым — хотя какой из них был простой… Конечно, эффектных побед было больше, но случались и звонкие оплеухи вроде 2:5 от «Жальгириса», и лимит ничьих, как всегда, взял за горло в самый неподходящий для этого момент. И лишь одно оставалось неизменным: первое место, с самого старта и уже до самого финиша. Результат, который, как говорится, нельзя превзойти, а можно только повторить. Ну так это «Спартак»!!!
А когда ты, наконец, поверил в то, что самая сладкая, самая заветная мечта все-таки станет реальностью? Что нас никто не спихнет с вершины, не сдвинет, не догонит? Ну, я и сейчас-то в это не всегда верю! Когда Федор забил «Гурии», конечно, и шесть самых мучительных минут до финального свистка… Но вот почувствовал — все-таки чуть раньше.
Был самый конец сентября. Настроение мое было, откровенно сказать, неважным. Все-таки новая школа, почти что новая жизнь. Трояк вон получил на первой же контрольной по математике. Оно, конечно, контрольная была по методике моего самого первого тренера по плаванию, так что три очка на фоне пятнадцати двоек — это был еще приемлемый результат, четверок вон — вообще ни одной, только Федор пять получил, ну так Федор — гений, что тут равнять. Но все равно: в старой-то я троек никогда не получал! «Пары» случались, не буду скрывать, но когда что-то забыл или не принес, или по линии «поведение/прилежание», а вот чтоб тройка… Так что из всех радостей — лишь выездная победа в Киеве недельной давности. Ну хоть что-то хорошо, хотя опять же — до конца еще сколько туров, а лимит ничьих уже выбран, теперь — без права на ошибку. Нет-нет, жизнь кончена…
Из состояния глубокого, вдумчивого самоанализа меня вывел звонок Олега Юрьевича:
— Собирайся. Поехали кататься!
— Олежек, — вздохнул я, — не могу.
— Чего ты не можешь? Суббота же, вон, посмотри, погода какая! Бабье лето! Такой погоды теперь, может, до весны уже не будет…
— Ну что, что суббота… Заниматься надо, в понедельник контрольную будем переписывать, не с трояком же мне сидеть. И в заочную школу надо задание сделать, скоро отправлять, а я даже не садился…
— Потом сядешь, подготовишься и сделаешь, — твердо сказал Олег Юрьевич. — Успеешь.
Должен признаться, что Олег Юрьевич — единственный из близких мне людей, кто никогда, ни одного единого разочка не усомнился в моих мыслительных способностях. Ну или во всяком случае — не высказал этих сомнений вслух.